Евгений Ясин - Новая эпоха — старые тревоги: Политическая экономия
Второй способ: дать простор частной инициативе, максимально снять налагаемые на нее ограничения, выровнять условия конкуренции, убрав льготы и привилегии; снизить налоги и государственные расходы — в наших условиях дает больше шансов на успех. Тем более что при необходимости дозированное участие государства не отрицается.
Сюда входят и давно назревшие социальные реформы, достаточно болезненные, но, по существу, затрагивающие не уровень, а скорее привычный образ жизни, содействующие формированию более продуктивной системы ценностей — личной ответственности, преодолению иждивенчества.
Основной замысел программы, разработанной в Центре стратегических разработок под руководством Грефа (как теперь говорят, «бизнес-идея»), показан на рисунке 1.
Отметим, что в качестве программы правительства принята только экономическая часть проекта, разработанного Центром стратегических разработок. Другую часть, посвященную реформе власти, пока придержали. А в ней едва ли не главное звено — судебная реформа. В ней же и вопрос о реформе государственного управления, о методах осуществления программы.
В экономической части программа Грефа есть прямое развитие программы младореформаторов 1997 года и более ранних наработок. В целом она выражает то, что действительно нужно делать, чтобы выстроить в России эффективную рыночную экономику.
Рисунок 1. КОНЦЕПЦИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОГО ПОДЪЕМА (программа Грефа)
Конечно, главный вопрос — исполнение. И здесь, как представляется, важно правильно расставить приоритеты, оценить угрозы, четко определить ключевые проблемы, чтобы силы сконцентрировать на них. От этого зависит и выбор методов осуществления программы.
Две основные угрозы — бедность и отставание.
2.3
Угрозы: бедность
Несмотря на определенное улучшение показателей уровня жизни в последние два года, они все еще на 15–20 % ниже докризисного уровня. В течение десятилетия реформ можно заметить определенные циклы: существенное падение благосостояния после кризисных событий и затем медленное восстановление, не достигающее докризисных показателей до наступления нового кризиса. Так было в 1992,1994,1998 годах. В целом линия пока идет под уклон. Особенно если учесть чрезвычайную степень дифференциации населения по доходам и материальной обеспеченности. Новое качество жизни, связанное с ликвидацией товарного дефицита, насыщением потребительского рынка, доступно далеко не всем. Треть населения имеет доходы ниже прожиточного минимума.
Наш предыдущий опыт показывает, что главным фактором снижения уровня жизни была инфляция. В 1992,1994,1998 годах именно вспышки инфляции, обусловленные бюджетным дефицитом, накачиванием денежной массы и падением курса рубля, приводили к скачкообразному сокращению реальных доходов населения, обесценению сбережений, увеличению разрыва между богатыми и бедными.
Сегодня федеральный бюджет вроде бы сводится с профицитом, но это достигнуто в значительной мере за счет высоких цен на нефть и девальвации рубля, сокращения ряда статей бюджетных расходов в реальном исчислении. Кроме того, следует учесть, что после 1998 года мы приостановили платежи по ряду государственных обязательств, и без конца так продолжаться не может. Далеко не просто обстоят дела с бюджетами многих регионов. Проводимая налоговая реформа при всей ее необходимости сопряжена с серьезными рисками: а вдруг на снижение налоговых ставок экономика не ответит увеличением налогооблагаемой базы?
Пока сохраняется опасность новых вспышек инфляции, есть и угроза снижения уровня жизни. Уже сегодня для значительной части россиян это означает исключение из круга современной цивилизации, лишение доступа к развитию человеческого потенциала, ослабление конкурентоспособности на рынке труда. Это угроза деградации людей и великой самобытной культуры.
Временное снижение уровня жизни в период кризиса возможно и даже иногда неизбежно. Но долгосрочная тенденция, обусловленная затягиванием кризиса, может сделать изменения необратимыми. Беспокойство, выраженное В. Путиным в его послании Федеральному собранию (особенно ярко в демографическом прогнозе), более чем уместно.
2.4
Угрозы: отставание
Вторая угроза подобного масштаба тесно связана с первой — это нарастание технической отсталости.
СССР отнюдь не являлся авангардом мирового технологического развития, исключая военные и некоторые смежные с ними области. Тем не менее отдельные острова, такие как атомные технологии, космос, вооружения, относились к передовым рубежам, а во многих отраслях были созданы самостоятельные научные и конструкторско-технологические школы, которые при определенных условиях могли бы конкурировать и на мировых рынках. В этом смысле правомерно говорить о значительном научно-техническом потенциале страны, пусть и созданном за счет непомерных затрат.
Следует заметить, что особенность России по сравнению с другими странами второго эшелона, стремящимися завоевать позиции в первом ряду, такими, например, как Бразилия или Корея, состоит именно в наличии этого потенциала, образующего основу самостоятельного развития.
Страны второго эшелона, показывающие в последние десятилетия самые высокие темпы роста, вынуждены придерживаться стратегии преследования, состоящей в подхватывании новейших из появляющихся на рынках разработок из самых передовых стран, чтобы воспроизводить их с меньшими издержками и отвоевывать на рынках ниши, из которых уходят наиболее передовые страны. Но самим стать центрами новейших нововведений им удается редко. Япония — яркий пример удачи — во многих областях авангардом, по правде говоря, не является, проявляя чудеса в скорости усвоения и распространения новинок, в высочайшем качестве деталей.
В России есть еще некое ядро продуцирования научно-технических нововведений. Беда в том, что все последние годы оно приходит в упадок, и теперь уже не так много осталось до его полной гибели. А с ней и до перехода России в число стран, для которых долгое время будет недоступна стратегия передовых рубежей.
Мы были пионерами в пилотируемой космонавтике. Ценой немалых усилий нам еще удалось создать жилой комплекс «Звезда» для международной космической станции «Альфа». Боюсь, хватило бы еще трех-четырех лет, чтобы способность самостоятельно создать «Звезду» была надолго утрачена.
Во многих областях такие утраты уже произошли: потеряны люди, прекращено производство материалов, много лет не идет работа над новейшими технологиями.
Это серьезная угроза, дополняемая многолетним проеданием основного капитала, низким уровнем инвестиций, что грозит сокращением производства даже при наличии спроса, просто в силу нехватки эффективных мощностей.
В этой сфере также возможно отставание в период кризиса. Но лишь на короткое время, и оно уже закончилось. А выход один: рост экономики, дающий спрос на нововведения и возможность увеличения финансирования НИОКР.
2.5
Механизм противодействия
Кроме этих угроз, исполнение программы Путина-Грефа будет сталкиваться еще с рядом проблем, в самой программе недостаточно прописанных, прежде всего с точки зрения конкретных способов их решения.
В кибернетике, помнится, в свое время была популярна такая идея: если хорошо задуманная машина работает плохо, значит, есть другая машина, противодействующая ее эффективной работе. Надо определить эту вторую машину, изучить ее и разобрать. Смысл в том, чтобы устранять не просто отдельные недостатки, но их взаимосвязанный, взаимоподдерживающийся комплекс, образующий механизм противодействия.
Существует ли он? Несомненно, существует. Схематическое его изображение дано на рисунке 2. В центре находятся взаимосвязанные проблемы, образующие механизм противодействия, справа — их проявления, слева и снизу — наблюдаемые негативные последствия нерешенности этих проблем. Ядро механизма противодействия, на мой взгляд, представляют нерыночный сектор, теневая экономика и слабая банковская система.
Рисунок 2. МЕХАНИЗМ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ
2.6
Нерыночный сектор
Под нерыночным сектором я понимаю совокупность тех неэффективных предприятий, убыточных или производящих отрицательную добавленную стоимость, которые достались в наследство от советской системы.
Суть проблемы нерыночного сектора в том, что с начала переходного периода входящие в него предприятия выработали особую адаптационную модель поведения, которая позволяет им выживать с помощью явных и скрытых субсидий, неуплаты налогов, бартера, взаимозачетов и т. п. С этим мирятся либо во избежание серьезных социальных последствий, либо потому, что его существование выгодно определенным группам. Нерыночный сектор оттягивает на себя значительную часть потенциальных ресурсов развития из других секторов, создавая серьезные препятствия для инвестиций и экономического роста. Вокруг него складывается нездоровая атмосфера непрозрачности и взаимной невзыскательности: дескать, не мы, а реформы виноваты. Отгородившись долгами и натуральным обменом, он продолжает жить квазисоветской жизнью, уходя от серьезной реструктуризации и мешая осуществлять ее другим. Самим своим существованием он как бы говорит: ловчить выгоднее, чем работать эффективно.
