Яков Паппэ - Российский крупный бизнес: первые 15 лет. Экономические хроники 1993-2008 гг.
Потребность во введении двух новых понятий связана со следующим обстоятельством. Вполне устоявшиеся и в учебниках по экономике и менеджменту, и в СМИ понятия «финансово-промышленная группа», «центральная компания», «материнская компания», «основное общество» и т.д. являются юридически занятыми, т.е. имеют точные определения, зафиксированные в тех или иных законодательных актах Российской Федерации.
Строгое определение термина «финансово-промышленная груп па» было дано в Федеральном законе «О финансово-промышленных группах», принятом в 1995 г. Большинство групп, реально существующих в российской экономике, в том числе самые крупные, этому определению не удовлетворяли. Вследствие этого после 1995 г. в профессиональных обсуждениях и текстах всегда приходилось уточнять, о каких именно финансово-промышленных группах идет речь – формальных, зарегистрированных или, напротив, фактических.
Понятия «материнская компания» и «основное общество» относятся к проблематике холдингов, и их строгие определения имеются в корпоративном законодательстве.
Возникает также вопрос о соотношении понятия «интегрированная бизнес-группа» с такими традиционными для экономической науки понятиями, как «альянс» или «консорциум». На наш взгляд, различия здесь весьма существенны. Во-первых, альянс или консорциум предполагают с самого начала определенные, четкие границы взаимодействия вступивших в них субъектов. Например, альянс, как правило, касается какого-то определенного рынка или рынков; консорциумы создаются для реализации совместных проектов. Во-вторых, в альянс или консорциум стороны вступают добровольно и в подавляющем большинстве могут выйти из них в одностороннем порядке без потери идентичности. То есть стороны взаимодействия первичны, а само взаимодействие вторично.
В ИБГ ситуация принципиально иная. По крайней мере значительная часть составляющих оказывается в них не по доброй воле и не может выйти в одностороннем порядке. Взаимодействие в рамках ИБГ не предполагает заранее известных границ – ни временных, ни содержательных. Во всех случаях ключевым фактором выступают решения центрального элемента. Используя аналогии из политической науки, можно сказать, что альянсы или консорциумы – это договорные конфедерации, тогда как ИБГ – конституционные федерации.
Российские ИБГ – явление отнюдь не уникальное. Подобные образования существуют в большинстве регионов мира и активно изучаются экономической наукой. В англоязычной литературе они обычно именуются просто группами и определяются чаще всего двумя разными способами. Первое определение практически совпадает с данным выше. Второе основано на самоопределении экономических агентов: группой называется такое объединение, в котором каждый участник знает о своей принадлежности (и связанных с ней обязанностях и возможностях) и то же самое знают его внешние контрагенты.
В крупных развивающихся странах – Турции, Индии, государствах Латинской Америки – группы являются значимой органичной частью национальных экономик. В современной Европе это феномен явно периферийный по сравнению с публичной корпорацией, однако и там можно указать успешные и длительно существующие группы, ассоциирующиеся с семьями, их создавшими (например, Валенберги в Швеции, Аньели в Италии, Арно во Франции). Даже в США были периоды, когда конгломератные структуры возникали в значительном количестве и достигали очень больших масштабов и сложности. Однако через достаточно короткое время большинство из них распадалось, а оставшиеся резко «сдувались» [4] .
В России наиболее известны японские и южнокорейские группы – кэйрецу и чеболи соответственно, которые стабильно существуют в течение многих десятилетий и рассматриваются в этих странах как форма, имманентная их экономике и культуре. Именно им приписывают роль основных моторов успешного развития Японии и Юго-Восточной Азии во второй половине XX в. В то же время кризис, произошедший в этом регионе в конце 1990-х гг., привел к гибели одних ведущих ИБГ и резкому ослаблению других. В результате значительной частью наблюдателей, во-первых, именно азиатские ИБГ были назначены ответственными за сам кризис, а во-вторых, была поставлена под сомнение адекватность этой формы организации крупного бизнеса в целом в условиях постиндустриальной глобализирующейся экономики.
На наш взгляд, для отечественных ИБГ наиболее близкими аналогами являются южнокорейские чеболи. Но и здесь имеются два весьма существенных различия. Во-первых, принципиально иные отношения с властью. Корейские чеболи и изначально возникали, и развивались на базе договоренностей между их основателями и государством. Причем эти договоренности на протяжении нескольких десятилетий достаточно точно исполнялись обеими сторонами. В частности, именно рекомендациями государства в основном определялся набор отраслей, в которых работал тот или иной чеболь. В России же в 1990-е гг. крупный бизнес считал себя свободным от любых обязательств перед государством, даже тех, которые принимались им при приватизации государственных активов. Во-вторых, чеболь – «семейное» предприятие, им владеет большая традиционная семья. На этой основе его целостность и преемственность в управлении сохранялись на протяжении жизни нескольких поколений. В России большой традиционной семьи нет уже давно и бизнес строится, как правило, либо одним человеком, либо «группой товарищей».
Компанией мы будем называть совокупность предприятий реального или финансового сектора, сформированную либо вокруг некоторой технологической цепочки, либо продукта или группы продуктов (т.е. либо вертикально интегрированную, либо продуктно-специализированную) и при этом выступающую как единый экономический агент во всех вопросах, кроме, может быть, оперативных. (Отсюда с очевидностью следует, что компания не может быть финансово-промышленной.) Компания, за редкими исключениями, объединяет несколько юридических лиц, причем сопоставимого масштаба и в принципе способных существовать в рыночной экономике самостоятельно.
Центральный элемент компании всегда юридическое лицо, в функции которого входит принятие всех стратегических и основных тактических решений. Самостоятельность предприятий в лучшем случае ограничивается их текущей деятельностью, т.е. компании отличаются высокой экономической и управленческой целостностью [5] .
Независимое предприятие – это неделимая технологическая и экономическая единица, т.е., во-первых, единая производственная система (производящая товары или услуги и относящаяся либо к реальному, либо к финансовому сектору), во-вторых, единый экономический агент (никакая его часть ни в каких отношениях в качестве самостоятельного экономического агента не выступает).
