Краткая история денег - Остальский Андрей Всеволодович

Уничтожил Лисон «великую державу», рискнув ее капиталами и неверно угадав направление движения курса акций. Причем он имел дело с самыми простыми, так называемыми «ванильными» инструментами, но и в них достаточно легко запутаться! Так что, говорят нам эксперты, даже не морочьте себе голову!

Между тем эти пресловутые финансовые инструменты, эти самые, извините за выражение, деривативы, они на самом деле не так далеки от нас, простых смертных, как кажется. Нет, конечно, математические формулы, по которым они работают, требуют для понимания специального образования. Все эти модели «Монте-Карло» да «биноминальные деревья» – это, конечно, скажу вам, не бином Ньютона. В том смысле, что еще сложнее. Но при этом имеют эти штуки и внятный общечеловеческий смысл, и в нем пора разбираться населению, поскольку оно, население, все чаще сталкивается с ними на практике.

Страшное слово это – «деривативы» – означает всего-навсего – производные. В данном случае – производные от какой-то другой, «чужой» стоимости. Кто-то напрягается, что-то там выращивает, выплавляет, добывает или производит, а «дяди» в лондонском или каком-то другом Сити делают ставки на успех или неуспех этой работы. Причем не напрямую, а опосредованно. Ведь уже и сами акции и другие ценные бумаги – это тоже своего рода производное от реальной экономики. А деривативы, соответственно, – производные от производных.

Тяжеловато? Есть сравнение и попроще. Тотализатор на бегах – это ведь тоже своего рода производное от стараний лошадей и жокеев. Финансовые инструменты напоминают ставки на ипподроме – какая лошадь придет первой, второй, третьей и так далее. Или в конторе букмекера – опять же – произойдет что-то в будущем или нет. Только выигрыши и проигрыши совсем несопоставимы – смешно даже сравнивать! Но все равно это игра, игра с будущим, попытка его отгадать. На основе все-таки некоего анализа, некоего просвещенного прогноза, а не просто слепого случая, как в рулетке. Отсюда название «фьючерс», от английского слова «будущее».

Играют как бы парами – одна сторона хочет снизить свой риск, а другая, наоборот, готова рискнуть в надежде прилично заработать (в случаях так называемых «свопов», финансовых обменов, так и буквально – парами). Этакие пари на деньги, да и сами эти пари становятся финансовыми инструментами, то есть «почти деньгами»! Бывает, конечно, и так, что один и тот же игрок ставит и на повышение и на понижение, как бы заключает пари против самого себя, – это обозначается еще одним чудным словом – «хеджирование», от английского слова «хедж» – забор, ограда. То есть это способ поставить предел, «ограду» своим потенциальным убыткам. (Есть правдоподобная версия, что этот термин происходит из мира казино – там ставят фишку на границы между несколькими разными «боксами» сразу на несколько цифр, если хотят уменьшить риск и увеличить шансы на выигрыш.)

Некоторые утверждают, что это все начали американские фермеры, которым надо было иногда продать «на корню» будущий урожай. А потом, научившись на горьком опыте, они придумали, что неплохо было бы и слегка подстраховаться на случай, если урожай обманет ожидания. С другой стороны, первые «свопы» якобы уже заключались в Амстердаме. Так что хеджирование есть своего рода страхование – с той разницей, что страхуют вас не страховые компании, а рыночные игроки.

Классическая модель «свопа» – Иван Иванович хотел бы зафиксировать ставку кредита, который он получил на развитие своего бизнеса. Потому как, если эта самая ставка вдруг скаканет вверх, весь бизнес-план Ивана Ивановича может полететь вверх тормашками, рисковать ему никак нельзя! А Петр Петрович, тот, напротив, уверен, что процент скоро снизится, или, по крайней мере, он готов рискнуть – до некоторого предела. И вот они устраивают обмен – своп. Но могут договориться и так, чтобы обмен этот произошел только при определенных условиях или чтобы можно было в какой-то момент от свопа отказаться – неохота Петру Петровичу разоряться, если процент уж совсем залезет в небеса, а Иван Иванович, напротив, если ставка кредита уйдет слишком низко, тоже пожелает вернуть себе право пожировать на маленьком проценте. Они могут договориться об этом напрямую между собой, а могут – и с третьими сторонами, могут торговать приобретенными друг у друга опциями. Получается свопцион (по-английски звучит нежнее – свопшн (swaption).

Можно делать как бы «ставки» на сырье, на продовольствие, на акции конкретных компаний и биржевые индексы, на облигации, на обменный курс валют и даже на то, как будет колебаться погода в какой-то момент будущего. (А от погоды, понятное дело, многое зависит, причем не только в сельском хозяйстве, а, например, и в энергетике – в теплую зиму потребность в горючем сокращается, и цены на нефть или газ могут оказаться ниже, чем ожидалось. А могут и не оказаться – по совершенно другим, например, политическим причинам. Какой-нибудь очередной ближневосточный кризис может напрочь перечеркнуть метеорологию.) Принцип неопределенности не позволяет вывести никакой надежной формулы для предсказания цен. А стало быть, есть поле для азарта, игры и есть простор для целой, если можно так сказать, «индустрии» деривативов, на которой банки и фонды и иногда даже отдельные индивиды наживают (и теряют) колоссальные состояния. Как уж повезет. Как на роду написано. Или все же в соответствии с силой интеллекта и интуиции? Это же не совсем казино… Скорее все-таки именно скачки, где настоящие профессионалы тотализатора знают все и о родословной и о состоянии здоровья каждого скакуна. И осведомлены о том, в хорошей ли форме тот или иной жокей, и догадываются, что себе замышляет хозяин. И какие ставки сделаны, знают тоже, на какой «темной лошадке» можно особенно много выиграть или проиграть… И при всем при том все равно иногда и знатоки ошибаются, и еще как! Но не на 5 миллиардов, конечно. За миллиардами пожалуйте на рынок деривативов, потому что нет другого способа в современном капиталистическом мире так быстро обогатиться или разориться.

Но зачем же, скажете вы, разрешается такое безобразие, такая спекуляция, не имеющая ничего общего с нормальной экономикой?

Но во всем этом есть некий большой смысл.

Во-первых, с точки зрения инвестора, во-вторых, с точки зрения макроэкономики.

Можно зайти и с противоположного конца и порассуждать так. Вот вы застраховали свою жизнь в самой обычной, не виртуальной страховой компании. Тем самым вы фактически заключили пари со страховщиком – поставили деньги на то, что умрете раньше какого-то срока! Страховая же компания, наоборот, ставит на то, что вы проживете долго и ваши взносы окупят возможную выплату. (А при определенных условиях, при так называемом срочном страховании, так и вообще ничего платить не надо будет – плакали ваши денежки!)

Но если вы это «пари» все-таки выиграете, то есть умрете достаточно рано, то ваши близкие, по крайней мере, получат кое-что со страховой компании. Чем вам не фьючерс, чем не своп! И еще вы можете считать, что «прохеджировали» убытки своей семьи на случай потери кормильца.

Но, кстати, и вполне традиционная игра на понижение или повышение на фондовой бирже разве не есть тоже и предтеча и прообраз фьючерсного контракта?

Приходится рядовому потребителю все чаще иметь дело и с более головоломными финансовыми продуктами. Вот только что на моем столе приземлилась брошюра одного достаточно уважаемого валютного брокера. Чтобы не заподозрили в рекламе, давайте назовем эту компанию «Инвалюта сервис». Она предлагает обменивать деньги и переводить их за границу на весьма льготных, по сравнению с банками, условиях. Среди прочего имеется и вот какая услуга: если вас беспокоят слухи, что курс евро в ближайшее время будет расти, то вы можете зафиксировать курс обмена на нынешнем уровне. Назначив при этом любую дату для самого обмена в будущем, но не больше, чем на два года вперед. (Такой тип фьючерсного контракта, с жестко определенной датой взаимных расчетов, именуется «форвардным».)

Никаких дополнительных взносов «Инвалюта сервис» при этом не требует. Только вот сегодня же необходимо будет внести депозит – 10 процентов…