Виктор Геращенко - Нет дефолту! Работа над ошибками
С. КОРЗУН: Возвращаясь к сегодняшним делам и проблемам: как вы расцениваете назначение Антона Силуанова исполняющим обязанности? Временная фигура либо сильный финансист?
В. ГЕРАЩЕНКО: Вы знаете, я знаю Силуанова, когда он был еще в Совмине финансовым советником или что-то в этом роде. Я не помню его должность. Он всегда был человеком разумным. Потом его взяли в Минфин и так далее, и тому подобное. Его сейчас, естественно, как человека опытного назначили начальником. Я ничего не могу сказать против. Хотя когда меня спрашивала «Свобода Европы», я говорил, что лучший кандидат, конечно, Голикова. Зря ее отправили в Минздрав. Она в здравоохранении мало что понимает. Может быть, в социальном страховании — да, но не в здравоохранении. Ее выпихнули, на мой взгляд, из Минфина. Чем меньше кто-то еще знает, что там творится, тем лучше. Но не важно. Это мое персональное мнение. Может, неправильное. Силуанов — грамотный человек, но насколько он постоянный или временный… Я не знаю, что творится в нашем государстве именно сейчас. Я думаю, то, что говорят, что Владимир Владимирович согласился с отставкой своего давнего товарища по партии и по делу, ничего не значит. Может, если он станет президентом…
С. КОРЗУН: А у вас есть сомнения по этому поводу?
В. ГЕРАЩЕНКО: Я думаю, что население уже устало от того, что у «Единой России» большинство. Все хотят какого-то гласа несогласия, дискуссии и так далее, и тому подобное. Я не исключаю того, что, будучи президентом, чего я не могу исключить, потому что во главе выборной комиссии стоит у нас известный химик — мне говорят, что он физик, я говорю: нет, он — химик, но не в этом дело — он его назначит председателем ЦБ, поскольку это зависит от президента, а не от премьер-министра. Это печально, на мой взгляд, хотя я могу быть консервативен.
С. КОРЗУН: На выборы-то пойдете?
В. ГЕРАЩЕНКО: В этом году обязательно. До этого я избегал выборов. Но, естественно, я не буду голосовать за «Единую Россию». Они ведут страну не туда.
С. КОРЗУН: А интересно, за кого? А вон Рогозин даже, Ваш соратник по партии, поддерживает…
В. ГЕРАЩЕНКО: А вы знаете, мне недавно позвонили, спросили: «Вот Рогозин там что-то организует?». Я говорю, он толерантен, как и в прошлом. Поэтому он для меня не пример, хотя он неглупый человек.
С. КОРЗУН: Еще вопрос про Явлинского. «Явлинский — это экономист?» — спрашивает Ольга в СМС-сообщении — пришло уже на этом эфире. «Явлинский — это экономист?» — вопрос вам.
В. ГЕРАЩЕНКО: Меня с ним познакомили в первый раз в самолете, когда мы летели из Англии. Он работал в институте труда. Он разумный человек. Когда он работал в абалкинской команде, и вот там готовили реформы а-ля Рыжков и другие. В Советском союзе там было четыреста мероприятий. Вот одно за другим. Изменение системы цен, налоговой системы и разные формы собственности, поскольку понимали, что без этого нельзя. И вот он, с кем-то разругавшись, ушел, и из четырехсот мероприятий, которые были — не четыреста дней — сделал «Пятьсот дней». Ну, это глупо. Это показывает определенную профанацию. Ну, ты что, дурачок, что ли? Никогда не работал в эконом-системе? Мало чего знаешь. И потом, как у многих… Гайдар, Чубайс. Экономический багаж, но вы ж нигде не работали. У вас все window shopping, как в одном известном фильме: ходили, смотрели по витринам. Как хорошо. Ну, и чего? Что вы знаете, что понимаете? Да ни фига.
С. КОРЗУН: То есть надо начать и пройти всю дорожку, и без этого ничего не получится?
В. ГЕРАЩЕНКО: Естественно, да. Вы понимаете, в чем мне, может быть, повезло? Я с шестьдесят третьего года был в Англии шесть месяцев, потом приехал на работу — два года, — потом в Ливан после войны шестидневной, потом приехал в Москву, как говорится, для брейн-уошинга — мозги промыли. Потом вместо Парижа, где бы была школа до десяти лет, взял жену и детей, меня послали в ФРГ, а там ни семьи, ничего. Потом Сингапур — пять лет.
С. КОРЗУН: С большим удовольствием вспоминаете, несколько раз возвращаетесь в программе к тому периоду жизни. Если вот так по-человечески, самый хороший период…
В. ГЕРАЩЕНКО: А знаете, мне работа в Ливане и Сингапуре дала больше, чем в Лондоне и ФРГ. Потому что там все новое. Все развивается. В Ливане, когда я уехал в восемьдесят первом, было три миллиона человек, а сейчас восемь. Весь город перестроился. Это вообще сказка. А наш, этот дурачок Кудрин… Не Кудрин. Он шеф Костина… Дурак полный.
С. КОРЗУН: А где вы хотели бы жить, если не в России?
В. ГЕРАЩЕНКО: Знаете, меня пару раз спрашивали разные люди, с кем я общался много из мирового банка: ты не хотел бы уехать? Я говорю: нет.
С. КОРЗУН: Так почему? Что держит? Дети, работающие здесь?
В. ГЕРАЩЕНКО: Это моя страна. И я хотя бы комфортно себя чувствовал… Англию я люблю, конечно. Хотя, говорят, англичане чопорные. Ничего подобного. Если подойдешь, спросишь, всегда помогут. Плюс язык, конечно, плюс опыт и так далее. Но я не хотел бы жить за границей. Это моя страна. Я хочу быть здесь. И я хочу, чтобы был порядок, а не бардак, который сейчас существует.
С. КОРЗУН: А за что вы свою страну любите? За то, что это ваша страна? Березки ходите, гладите? Грибы собираете белые?
В. ГЕРАЩЕНКО: Вы знаете, я грибы не собираю, потому что я немножко дальтоник. Я не вижу желтый лист и белый гриб. У меня жена собирает грибы вместе с дочкой. А вот мне не дано. Но, тем не менее, я люблю природу, быть…
С. КОРЗУН: А вот что для вас Россия на самом деле? Это природа? Это суверенные широты? Или что-то другое?
В. ГЕРАЩЕНКО: Вы знаете, хотя у меня зять был рыбак, но он так и не приучил меня к рыбалке. Хотя он занимался рыбалкой. Я человек простой. Я много читал с пяти лет. И за границей много читал и заставлял своих соратников подписываться на «Новый мир». Туда-сюда. Я коммунист, политическое образование, само собой, но еще подпишись, гад, на это. — Не хочу. — Я говорю, у тебя два года кончатся, я тебе не продлю. И мы все время читали «Новые вести», романы, которые публиковались в толстых журналах. Я много читал. И, конечно, когда пришел в Центральный банк — читаешь только когда летишь в самолете, потом дочитываешь. Вот в этом проблема. Понимаете, я хотел бы многое прочитать, чего я не читал в школе и в юности. Вот, «Война и мир». Первая страница — один французский со сносками — тьфу. Я его не прочитал, хотя все знаю. Я хочу сейчас прочитать.
С. КОРЗУН: Так, еще есть несколько вопросов важных. Как вы оцениваете решение Европейского суда по иску акционеров «ЮКОСа»? Можно ли его оценивать как компромиссное?
В. ГЕРАЩЕНКО: Вы знаете, дело в том, что это судебное действие было подано до того, как я туда пришел, когда меня попросили в две тысячи четвертом году. Я во многие вещи судебные не влезал. Но я знаю, как разграбили «ЮКОС». За семьдесят пять процентов цены и так далее. Вот я не понимаю, когда поднялись цены на бензин, где же была эта «Роснефть», которая взяла задарма все активы «ЮКОСа»? Почему она не держала уровень цен? Вот это безобразие.
С. КОРЗУН: Ну, так про «ЮКОС» говорят ровно как и про другие, что они…
В. ГЕРАЩЕНКО: Я вам могу сказать следующее, что в две тысячи третьем году американская компания «Нерон» вела переговоры с руководством «ЮКОСа». Есть даже соглашение, не парафированное, но, тем не менее, где они готовы были за сорок пять процентов «ЮКОСа» готовы были заплатить сорок пять миллиардов долларов, хотя мы на рынке стоили всего меньше, чем тридцать, потому что они не знали, сколько еще в «ЮКОСе» есть лицензий на добычу. Но Ходорковский сказал: вот мы сейчас объединимся с «Сибнефтью», когда шли активные переговоры с этим владельцем «Челси», который хотел купить «Манчестер Юнайтед». Но ему Березовский сказал: «Ты что, дурак, что ли? “Манчестер”? Кому этот клуб нужен? Купи “Челси”, потому что там, кроме футбольной команды, еще одно-другое…» Он купил «Челси». И поскольку шли переговоры, Ходорковский сказал: вот, мы сейчас объединимся с «Сибнефтью», а потом продолжим переговоры и пойдем в правительство — разрешать ли нам сорок пять процентов «ЮКОСа» продать. А потом кончилось все плохо.
С. КОРЗУН: А справедливость-то где была? Мы же начали говорить о справедливости. Деньги-то пошли…
В. ГЕРАЩЕНКО: Что?
С. КОРЗУН: Во-первых, компания перешла бы…
В. ГЕРАЩЕНКО: Что?
С. КОРЗУН: Справедливость-то где в этом?
В. ГЕРАЩЕНКО: Когда Кретьен, бывший премьер-министр Канады, проезжал через страну, он встречался с Путиным, и тот сказал: я хочу, чтобы Россия попала в Восьмерку полноправным членом, а не только на правах там… Комментарий: я договорился со Шредером, поговори там с Бушем. Туда-сюда. Он говорит: «Хорошо». Ну, и, кстати, вот представитель в Канаде «Менатепа» — они ничего не делали, конечно, — но вот, он: это я не в курсе, пусть они напишут Фрадкову и Кудрину. Они написали. Ко мне пришел Тигин такой: наш привет написали. — И что? — Ничего. Через два месяца опять Кретьен едет в Алма-Ату. Со мной встречается в Алма-Ате, и он говорит: «Что такое? Я ему написал. Я поговорил со всеми. Готовы взять в Восьмерку. А он не отвечает». Я говорю: «Вы, наверное, не так написали. У вас же в Канаде английский и французский. А он по-немецки только понимает». Он заржал.
