Сергей ГОРОДНИКОВ - ГЛОБАЛЬНЫЙ НАЦИОНАЛИЗМ
Коммерческий экономический и политический интерес есть в чистом виде интерес необщественного слоя тех, кто лишён склонности к социальной этике и морали, и он решительно не приемлет господства общественных отношений. Тогда как промышленный экономический и политический интерес, интерес современных производительных сил требует в высшей мере действенной организации общества и государства, необходимой для воспитания непрерывной социологизации и корпоративной этики труда в производственных отношениях. И высокоорганизованное национальное общество самым естественным, ненасильственным образом отторгает влияние коммерческого политического интереса на государственную власть. Пример послевоенной Японии замечательно подтверждает такой вывод. К выстраиванию такого общества и надо стремиться русским горожанам.
Вследствие тяжелых обстоятельств татаро-монгольского ига и их последствий традиция великорусской Московской государственности не смогла в своей истории примирится с Новгородским вечевым самоуправлением, сохранить у русского народа исторический опыт общественного влияния горожан на власть. Великорусская народная духовность, которая сложилась после Великой Смуты, испытывает слабость в создании городской общественной власти, общественного самоуправления. Она с трудом воспринимает ту истину, что общественные отношения в условиях города нельзя поддерживать и развивать без всевозможных орденских этнических общин, союзов, клубов с жёсткими правилами поведения всех членов, с воспитанием детей корпоративному поведению в регулярных совместных мероприятиях. Поэтому культура русского городского общественного сознания, как главного средства отчуждения иудаизма от власти, станет осуществимой лишь при порождении русским революционным национализмом орденских организаций с особыми ритуалами посвящения по воспитанию корпоративного взаимодействия, без которых общественная иерархия невозможна. Нынешний режим создавать такие организации не позволит. Только Национальная революция даст простор для деятельности таких орденских сообществ, защищающих и продвигающих становление национальной демократии, как основной политической технологии организации здорового иерархического общества, средства политической легитимизации диктата интересов динамичного развития производительных сил на все учреждения государственной власти.
Национальная революция заменяет либеральную внеобщественную демократию господства интересов беспринципного меньшинства на национальную общественную демократию господства интересов большинства посредством развития местных и различных орденских этнических общинных отношений государствообразующей нации. Таким образом она создаёт первичные, использующие опору на бессознательную память о родоплеменных общественных отношениях учреждения общественного самоуправления, которые должны сохранять, воспитывать и защищать расовые национальные склонности государствообразующего этноса, проявляющиеся к тем или иным видам деятельности, развивать эти склонности до высокого уровня специализации и профессионализации, делая национальные производительные силы конкурентоспособными и прибыльными. Посредством этих первичных явлений общественного самоуправления, как проявлений этнической памяти об общинной общественной власти, достигается действенность общенациональной общественной власти и обеспечивается её контроль над традицией государственности, позволяющий сохранять прогрессивное развитие этой традиции, задавать историческую перспективу этой традиции.
Советская эпоха с её опорой на иудаизм и евреев при организации глобальной имперской власти России завершилась. Народный коммунизм полностью сыграл свою пьесу в истории страны. В дальнейшем глобальная державная власть на основе русской традиции государственности выстроится только и только в виде русской национально-корпоративной цивилизованности, как цивилизованности наивысшей в мире, задающей направление и стиль промышленной цивилизации на её совершенно новом витке развития. Поэтому русская Национальная революция не может не столкнуться с иудаизмом и еврейством в непримиримой борьбе за власть, за политический курс нового, капиталистического государства.
Проблема утверждения диктатуры промышленного политического интереса, выгодного именно русской расово-этнической склонности к этике производительного труда, оказывается одновременно проблемой подавления семитских расовых экономических и политических инстинктов на всём протяжении Национальной Реформации, на эпоху в шесть-семь десятилетий, до середины ХХI века по крайней мере. Она усугубляется жестокой, объективно усиливающейся борьбой за глобальное господство всех выразителей общемирового промышленно-производительного политического интереса, интереса организации самых эффективных и приемлемых экологической безопасности общечеловеческих производительных сил, с намертво цепляющимися за сложившийся тип капитализма выразителями общемирового коммерческого политического интереса, интереса получения коммерческой прибыли любой ценой, даже ценой гибели Земли. В эту борьбу русская национальная идеология должна будут ввязаться с началом Национальной революции, и главным её противником станет талмудический иудаизм под личиной идеологического либерализма, с наибольшей полнотой выражающий устремления сторонников спекулятивно-капиталистического, олигархического империализма к тоталитарному глобальному господству. К такому господству, которое им позволит осуществлять рабскую эксплуатацию меньшинством подавляющего большинства, в первую очередь тех, кто склонен к производственной деятельности.
Национал-социалисты Германии первыми в мировой истории политически ясно, но теоретически и идеологически неподготовлено предприняли попытку созидания нового типа производительной цивилизации. В ней либерализм и коммерческий космополитизм должны были подавляться и оказаться под полным контролем участников развития индустриальных производительных сил и их политических интересов, – что как раз и обусловило ту жесточайшую схватку с мировым талмудическим иудаизмом, в которую Третий Рейх втянулся к началу Второй Мировой войны и которая привела к почти полному вытеснению евреев из Центральной Европы. Тогда капиталистический мир впервые идеологически и de facto разделился чётким военно-политическим фронтом на два антагонистически непримиримых лагеря с разным видением дальнейшего своего развития, в одном из которых иудаизм и евреи были не только нежелательны, но принципиально нетерпимы.
