Сергей Гуриев - Мифы экономики. Заблуждения и стереотипы, которые распространяют СМИ и политики
Не бывает капитализма без капитала
В рыночной экономике нет ничего важнее защиты прав собственности: именно она создает стимулы к эффективному ведению бизнеса и инвестициям. Американские учебники экономики, как правило, об этом не говорят – в США права собственников и так незыблемы, и американцы впитывают это буквально с молоком матери. В то же время в Западной Европе и в развивающихся странах права крупных и мелких инвесторов нарушаются, что приводит к замедлению экономического роста. Россия в этом ряду стоит на одном из последних мест, именно поэтому наши исключительные природные и человеческие богатства никак не удается превратить в эффективно работающий капитал.
К сожалению, даже если очень захочется, установить права собственности за один день невозможно. Необходима большая работа не только по принятию современного законодательства, но и по построению институтов для его исполнения (в том числе и неподкупной и компетентной судебной системы), и по формированию политического консенсуса в поддержку прав собственности. Без заинтересованности россиян в политике защиты прав собственности и улучшения инвестиционного климата – а не в политике экспроприации и перераспределения – экономика будет продолжать упускать свои шансы и отставать от экономики развитых стран. Сейчас условия для формирования такой политической коалиции более чем неблагоприятны: средний класс узок, неравенство доходов высоко, результаты приватизации оцениваются большинством населения в лучшем случае неоднозначно. Тем не менее другого пути для построения капитализма нет.
Глава 6
Политэкономия роста
Политика – это не искусство возможного. Политика – это выбор между катастрофическими и болезненными решениями[38].
Из письма Джона Гэлбрейта к Джону КеннедиТрудно представить себе экономиста, который возражал бы против удвоения ВВП как национальной идеи. Опыт подавляющего большинства стран показывает, что экономический рост приводит к увеличению благосостояния и повышению качества жизни граждан по всем показателям. Складывается впечатление, что российская власть предпочитает так называемую модель авторитарной модернизации, сочетающую ускорение экономического роста с увеличением централизации власти и ограничением демократических свобод.
Экономические результаты двух президентских сроков Владимира Путина превзошли самые оптимистические ожидания. Однако предпринятые в это время действия по централизации власти зашли слишком далеко. В этой главе мы рассмотрим ключевые риски такого пути – и для экономики страны, и для самой власти.
Современная наука утверждает: экономическое развитие определяется экономическими институтами, которые, в свою очередь, зависят от институтов политических. Поэтому представление о том, что экономику и политику можно разделить, что быстрый экономический рост может продолжаться независимо от степени централизации власти и уровня демократии, – всего лишь миф. Впрочем, политические институты не возникают из ниоткуда; их эволюция во многом обусловлена экономическими факторами. В этом смысле сама централизация власти была вполне предсказуемой. В стране, где экономика во все большей степени зависит от экспорта природных ресурсов, построение централизованной системы управления представляется власти простой и заманчивой возможностью решить все проблемы, в том числе и экономические. Однако диверсификация экономики и долгосрочный экономический рост требуют как раз большей открытости и децентрализации. Добровольно расставаться с властью всегда очень трудно, но без восстановления системы сдержек и противовесов, без свободы слова нельзя победить коррупцию и улучшить деловой климат. Без всего вышеперечисленного не выстроить эффективную систему стимулов внутри самой государственной машины. Без ограничения роли государства в экономике нельзя дать простор частной инициативе, которая единственная может в конце концов обеспечить конкурентоспособность и рост в долгосрочной перспективе.
Миф 28. Политика и экономика независимы друг от друга – можно построить конкурентоспособную экономику и без демократических свобод
Опыт некоторых стран, пренебрегших демократическими свободами ради сверхбыстрого экономического роста, демонстрирует цену такого подхода, которую заплатит не только народ, но и сами власти предержащие.
После распада одной страны президентом избран бывший диссидент-антикоммунист. США оказали ему не только моральную, но и материальную поддержку, но существенную часть американской помощи разворовали, при этом возникло несколько беспрецедентно крупных состояний. Коррупция достигла небывалого уровня, и в конце концов народное возмущение заставило президента уйти в отставку. К власти пришел генерал П., который начал с того, что ужесточил законы по борьбе с коррупцией и арестовал несколько самых крупных предпринимателей (обязанных своими состояниями прежнему режиму). Самый богатый человек страны, контролировавший около 15 % национального богатства, чудом избежал ареста. Впрочем, бизнесмены вскоре вышли на волю: им удалось достичь компромисса с президентом. П. «попросил» их поделиться с государством и обществом; бизнесмены заплатили штрафы в государственный бюджет, а также поддержали несколько общественных инициатив (в частности, подарили землю университету). Впрочем, основная сделка заключалась в следующем: президент обязался не преследовать магнатов до тех пор, пока они способствовали росту экспорта и ВВП. Обе стороны сдержали свое слово. Президент не только не экспроприировал собственность крупных бизнес-групп, но и поддерживал их бюджетными деньгами с помощью субсидируемых кредитов. С другой стороны, за десятилетие экспорт увеличился с пяти до 30 % ВВП, а сам ВВП вырос ровно в два раза (за следующее десятилетие – еще почти в два раза). Впрочем, президент практически уничтожил политическую оппозицию, причем не стесняясь в средствах. Лидер оппозиции К. пережил пять покушений, смертный приговор, несколько эмиграций и похищение из эмиграции; и только вмешательство США спасло ему жизнь.
Экономический рост обеспечил генералу победу на двух выборах подряд. Однако со временем П. уверовал в то, что для продолжения экономического роста президентом страны должен быть он – и только он. Чтобы выдвинуть свою кандидатуру на третий срок, ему пришлось изменить Конституцию. Впрочем, выяснилось, что П. плохо представлял себе степень народного недовольства. Несмотря на практически полное отсутствие демократических институтов, оппозиция почти выиграла выборы (или действительно выиграла, поскольку до сих пор остаются сомнения в том, насколько честно были подсчитаны голоса). Пораженный неблагодарностью избирателей, П. окончательно разочаровался в демократии и объявил себя пожизненным президентом. Через восемь лет его убил ближайший соратник, глава одного из силовых ведомств. Еще через восемь лет правящая военная элита была вынуждена провести выборы президента. Соперничество между двумя лидерами демократической оппозиции позволило генералам удерживать власть еще в течение нескольких лет. Лишь более чем через 30 лет после прихода П. к власти на президентских выборах победил тот самый лидер оппозиции К., который выиграл бы выборы у П., если бы не подтасовка результатов.
