Юрий Воронов - Страницы истории денег
Столь же трагическое свидетельство сочетания горя и сформированных искусственно денежных систем являют собой деньги для гетто, появившиеся в фашистской Германии и оккупированной ею Польше в 1933–1945 годах. Эти деньги сначала чеканились и печатались самими фашистскими властями и насильственно распространялись среди живущих в гетто, представляя своеобразный вариант займа без отдачи. Но, попав в среду, где существовала потребность в средстве обращения, а обычные деньги были изъяты, эти денежные знаки использовались во внутренних сделках.
Нумизматам хорошо известны монеты из гетто Лодзи достоинством в 10 пфеннигов, 5, 10 и 20 марок из алюминия и алюминиево-магниевого сплава, а также бумажные деньги из гетто города Терезин достоинством в 1, 2, 5, 10, 20, 50 и 100 крон. Эти деньги были напечатаны впрок и пускались в оборот порциями с тем, чтобы не разрушить искусственно поддерживаемую экономическую жизнь. Большая часть денег для гетто попала в трофеи Советской Армии, так и не побывав в обращении.
Белорусский историк-нумизмат В. В. Рябцевич приводит экспонаты довольно обширной коллекции монет-бон, которые чеканились польскими войсковыми частями на территории Западной Белоруссии и обращались только в зоне расположения этих частей. Выпускали их не только корпусы и полки, но и батальоны, и гарнизоны отдельных городов.
Глава 6
СТО ВЕКОВ МИРОВОЙ ТОРГОВЛИ
"Знали ли группы доисторических собирателей, бродящих в поисках растений, корней, плодов и охотников, охотящихся на диких зверей, какие-либо формы обмена? Вероятно, нет. Самый длительный период в жизни человечества — хозяйство без обмена", — писал польский историк X. Цывиньский. С этим высказыванием многие могут согласиться, и потребуются определенные усилия, чтобы доказать его неверность. Господство в древности хозяйственной замкнутости — автаркии — считается зачастую естественным, не требующим пояснений.
1. Свидетельства против изначальности автаркии
Археологи, изучающие каменный век, уже привыкли к тому, что балтийский янтарь встречается при. раскопках палеолитических стоянок во Франции и Австрии, раковины из Красного моря — в Северной Италии и Швейцарии. Находки относятся к тем временам, когда, по распространенному представлению, люди ненавидели любого чужака настолько, что всякие переговоры были немыслимы.
Каждый сезон археологи находят новые свидетельства неправомерности нашего отношения к собственным предкам как к враждующим племенам.
Загадкой остается находка вулканического стекла с острова Милос в стоянке на Пелопонесе у города Койла (10 тысяч лет до нашей эры). Недалеко, всего 93 мили, но ведь по морю и все-таки 12 тысяч лет тому назад. Два тысячелетия спустя это вулканическое стекло было развезено по всему Эгейскому морю. Кто это делал и на каких началах — неизвестно. А четыре тысячи лет до нашей эры кремень стандартных размеров из Дании распространялся по всей Северной Европе, попадая даже в Северную Норвегию. Изделия из светлого кремня из-под Гран-Прессиньи на юге Франции попадали в долину Роны и в Швейцарию, на берега озера Невшатель. Недалеко от Сциенны (Бельгия) обнаружены около 2 тысяч шурфов, некоторые — глубиной до 20 м. В них добывали серо-голубой камень, который находят в поселениях первобытных людей в бельгийских Арденнах, в дельтах Рейна и Эско.
Самым ранним предметом обмена на Ближнем Востоке был обсидиан, он встречается в раскопках, относящихся к раннему каменному веку. По результатам петрографического анализа оказалось возможным установить семь центров его добычи. Первые из них начали функционировать в 18 тысячелетии до нашей эры.
На берегах Фаюмского озера находят раковины из Красного и Средиземного морей. Эти же раковины встречаются вдоль дунайского торгового пути, который предположительно существовал и в каменном веке. Первобытные племена, жившие на побережье Балтийского моря (так называемая культура воронковидных кубков), явно добывали янтарь для обмена. Встречаются клады, содержащие до 13 тысяч бусин. Этот янтарь находят даже на берегах Средиземного моря. Кремень из южной Дании находят в Северной Швейцарии и т. д.
Европейцы застали 500 австралийских племен на стадии первобытно-общинного строя. Каждое из них имело "специализированное производство" и поставляло на общеавстралийский рынок определенные продукты труда или сырье, получая взамен нужные племени вещи. До настоящего времени сохранились торговые пути, сроки и места проведения ярмарок и пр.
Развитая система специализации открыта у племен Новой Гвинеи, в нее включено и население окружающих Новую Гвинею архипелагов. Среди североамериканских индейцев существовала даже торговая специализация. Племя хопи, проживавшее в Аризоне, занималось обменом тихоокеанских раковин на соль, добываемую в Колорадо. Поскольку и то, и другое использовалось как средство обращения, такой обмен тяготел скорее даже к финансовой, а не просто к торговой деятельности.
Другое индейское племя, также проживающее в пустынях Аризоны, племя хокогам, занималось обменом раковин на плетеные изделия, которые изготовляло племя анасадзи, и на керамическую посуду, которой славилось племя моголлов. Индейцы племени хоупвелл проживали на полпути между океаном и берегами Миссисипи. У них было развито специализированное производство предметов культа, которые продавались по всему восточному побережью Северной Америки. Но интересно не это. В X–XI веках нашей эры у этого племени существовала разветвленная снабженческая сеть, обеспечивающая производство предметов ритуала необходимыми материалами. Представители племени (по-современному — коммивояжеры) курсировали по огромной территории от Атлантического побережья до Скалистых гор и от озера Верхнего до побережья Мексиканского залива. Они привозили: зубы гигантского медведя из канадской тайги, рога горного козла и кремень из Дакоты, самородную медь с озера Верхнего, горный хрусталь из Арканзаса, слюду из Северной Каролины и Новой Англии, окаменевшие зубы акулы с Чезапикского побережья, свинцовую обманку из южного Иллинойса и с берегов Миссури, раковины с побережья Мексиканского залива.
К началу XV века, хозяйственная активность племени хоупвелл по непонятным причинам стала свертываться. Но записанное на страницах истории трудно стереть полностью. Сохранились изделия XI века, в которых объединены материалы, собранные на территории, огромной даже для современных снабженцев.
Впрочем — это время относительно недавнее. По европейским меркам — средние века, хотя индейцы Северной Америки и жили в условиях первобытно-общинного строя. Но есть свидетельства и более древних времен.
Во многих местностях нынешних США и Канады есть земляные насыпи — маунды. Назначение их — тема особая, для простоты их можно считать аналогом курганов евразийского материка. Основная часть маундов насыпана задолго до появления центрально-американских империй — в халколите — медном веке. Для Северной Америки это 3–4 тысячи лет назад. В маундах, расположенных далеко от морского побережья, археологи находят раковины. А медь из месторождения Айл-Коуэл на территории нынешнего Мичигана обнаруживают в изделиях того времени на берегу Мексиканского залива.
Таким образом, представление о постоянно враждующих между собой племенах североамериканских индейцев неверно. Откуда оно пришло к нам? Из приключенческой литературы или замаскированной пропаганды колонизаторов? Все равно от этого представления нужно избавиться.
Специализация первобытных племен не определялась исключительностью ресурсов, находившихся в распоряжении того или иного племени, рода. Об этом свидетельствуют данные, приведенные выше. Результаты многочисленных этнографических исследований говорят о том, что такая специализация крайне неустойчива.
Когда цивилизация дошла до племени Трумаи в Центральной Бразилии, племя занималось изготовлением на продажу каменных топоров. Появление железных топоров подорвало основу специализации, поскольку каменные топоры не могли с ними конкурировать. Несмотря на возможность перехода к сходной технологии, например к производству других каменных изделий, племя стало получать соль из золы растений. И опять же — соль шла на продажу или на обмен.
Подобные факты убеждают, что на межродовом и межплеменном уровнях специализация определялась исключительно функциональной необходимостью производства, а не навыками или наличными ресурсами.
Задача состояла только в воспроизводстве обеих социальных структур: внутренней и внешней. Сохранение внешних обязанностей племени обусловливает его внутреннюю структуру, и наоборот, распределение обязанностей внутри племени вынуждает его выступать продавцом определенного товара, причем неважно какого. Именно в безразличии к потребительной стоимости, а не в химических или физических свойствах какого-либо природного материала и заключается причина появления в хозяйственной жизни товара, выполняющего функции денег.
