Чарлз Уилэн - Голая экономика. Разоблачение унылой науки
• Парки и свободные пространства. Озерная береговая линия Чикаго — величайшая ценность этого города. На протяжении добрых 30 миль вдоль озера Мичиган тянутся парки и пляжи, принадлежащие городу и защищенные от частной застройки. Если это — наилучшее использование земли, а я твердо верю в это, то почему бы не разрешить частным землевладельцам использовать эту землю в тех же целях? В конце концов мы только что оговорили, что частная собственность на какой-либо актив гарантирует максимально производительное использование этого актива. Если бы я был собственником тридцати миль береговой озерной линии, то почему бы мне было не взыскивать плату с велосипедистов, людей, катающихся на роликах или просто устраивающих пикники, для того, чтобы получать изрядную прибыль на сделанные мною инвестиции? По двум причинам. Во-первых, патрулирование столь большой территории и взимание платы стали бы кошмарной организационной проблемой. Во-вторых, многие люди, ценящие берег озера, фактически не пользуются им. Они могут наслаждаться видом, который открывается из окна какой-нибудь квартиры, расположенной на верхних этажах высотного дома, или пока едут по Лейк Шор-драйв. Частный застройщик никогда бы ничего не содрал с этих людей и, следовательно, снизил бы ценность свободного пространства. Сказанное справедливо и по отношению ко многим естественным ресурсам Америки. Возможно, вы никогда не бывали в Принс Уильям Саунд на Аляске и, может быть, никогда не попадете туда. И все же вы почти наверняка почувствовали тревогу, когда танкер «Эксон Валдез» сел на мель и загрязнил эту территорию. Охраняя подобные ресурсы, государство может улучшить наше общее положение.
Наконец, государство перераспределяет богатства. Мы собираем налоги с одних для того, чтобы предоставить блага другим. Вопреки общественному мнению большая часть государственных Щедрот не предназначается бедным; эти блага предоставляются среднему классу в виде медицинского и социального страхования. Впрочем, государство имеет законное право разыгрывать из себя Робин Гуда; правительства других стран мира, например европейских стран, занимаются этим весьма активно. Что должна сказать по этому поводу экономика? К сожалению, немногое. Самые важные вопросы, касающиеся распределения доходов, требуют не экономических, а философских или идеологических ответов. Попробуйте-ка ответить на следующий вопрос: какое государство было бы лучше — то, в котором каждый житель Америки зарабатывал бы по 25 тыс. дол., чего вполне достаточно для оплаты насущных потребностей, или существующее ныне, при котором одни американцы безумно богаты, другие пребывают в горькой нужде, а средний доход составляет примерно 30 тыс. дол.? Второй ответ на этот вопрос подобен, в сущности, «более пышному экономическому пирогу»; а первый подразумевает «пирог поменьше, но нарезанный более равными кусками».
Экономическая наука не снабжает нас ответами на философские вопросы, касающиеся распределения доходов. Например, экономисты не в состоянии доказать, что доллар, силой отнятый у Билла Гейтса и отданный голодающему ребенку, улучшит совокупное благополучие общества. Большинство людей интуитивно верят, что это так, но теоретически возможно, что Билл Гейтс потеряет от отобранного у него доллара большую пользу, чем та, которую обретет голодающий ребенок. Это крайний пример более общей проблемы. Мы измеряем наше благоденствие в категориях пользы, которая является теоретическим понятием, а не показателем, который можно исчислить, сравнить с соответствующими показателями других лиц или совокупную величину которого можно вычислить для народа в целом. Например, нельзя сказать, что план налогообложения, выдвигаемый кандидатом А, даст 120 единиц пользы для народа или страны, тогда как аналогичный план, выдвигаемый кандидатом Б, генерирует только 111 единиц такой пользы.
Рассмотрим следующий вопрос, поставленный Амартьей Сеном, лауреатом Нобелевской премии по экономике 1998 г. [48]. К вам пришли три человека наниматься на работу. У вас есть только одно рабочее место; работу нельзя разделить между всеми тремя, а их квалификация одинакова. Одна из ваших целей — сделать этот мир лучше, наняв того человека, который более всего нуждается в этой работе.
Первый из кандидатов — самый бедный из трех. Если вашей главной целью является повышение благосостояния человечества, то, надо полагать, именно этот человек должен получить работу. А может быть, и нет. Второй из кандидатов не самый бедный, но самый несчастный, поскольку впал в бедность недавно и не привык к лишениям. Предложив ему работу, вы станете причиной максимального обретения счастья. Третий кандидат не самый бедный и не самый несчастный. Но у него хронические проблемы со здоровьем, которые он стоически выносит всю свою жизнь, и его заболевание можно вылечить только благодаря заработкам, которые даст ему эта работа. Таким образом, предоставление работы этому человеку окажет самое глубокое воздействие на качество его жизни.
Кому следует предоставить работу? Как и следует ожидать от лауреата Нобелевской премии, м-р Сен может сказать много интересного об этой проблеме. Но на поставленный им вопрос, в сущности, нет правильного ответа. Что бы ни говорили политики, представляющие противоположные полюса политического спектра, то же самое утверждение справедливо и в отношении вопросов, связанных с перераспределением богатства в современной экономике. Пойдет ли на благо страны повышение налогов, предпринятое ради создания более совершенной системы социального страхования для бедных, но снижающее общие темпы экономического роста? Ответ на этот вопрос зависит от убеждений, а не от экономического опыта и экономических знаний. (Заметьте: администрация каждого президента может найти весьма квалифицированных экономистов, которые поддержат ее идеологическую позицию.) Либералы (в американском смысле этого слова) часто пренебрегают тем, что увеличение пирога, даже если он и поделен не поровну, почти всегда делает даже маленькие куски крупнее. Развивающиеся страны нуждаются в экономическом росте (которому существенно способствует международная торговля) для того, чтобы улучшить положение бедных. Точка. Одна из реальностей истории состоит в том, что государственная политика, явным образом ориентированная на нужды бедных, может иметь непреднамеренные последствия, которые снижают эффективность этой политики и даже приносят результаты, противоположные желаемым.
Между тем консерваторы зачастую жизнерадостно исходят из предположения, что всем нам следует бежать на улицу и приветствовать любую политику, которая стимулирует ускоренный рост экономики. При этом консерваторы пренебрегают тем обстоятельством, что существуют совершенно законные, основанные на здравом смысле причины для поддержки иных политических мер или курсов, таких как защита окружающей среды или перераспределение доходов, которые могут сокращать общий размер пирога. Действительно, некоторые недавние события заставляют предполагать, что наше чувство благополучия определяется, по меньшей мере столь же сильно, нашим относительным богатством, как и абсолютным уровнем нашего богатства. Другими словами, мы извлекаем пользу не только из обладания большим телевизором, но и из того, что наш телевизор такой же огромный, как у наших соседей, если не больше.
