Дивный новый мир финансов - Катасонов Валентин Юрьевич

Но вот 20 марта прошло очередной заседание Комитета по операциям на открытом рынке (КООР) ФРС, на котором, согласно графикам, должно было приниматься решение по ключевой ставке. Было решено ставку не повышать. Впрочем, решение было ожидаемым. Все эксперты прогнозировали 100-процентную вероятность сохранения процентного status quo. Что всех удивило, так это заявление ФРС о том, что до конца года повышений не будет. Еще одно знаменательное заявление: Федеральный резерв сократит продажи ценных бумаг из своего портфеля и полностью прекратит продажи к осени текущего года. Многие эксперты назвали это самым настоящим разворотом политики ФРС. Я бы не стал называть это «разворотом». Скорее это резкое торможение и остановка. Дальнейшего движения ФРС в сторону ужесточения ДКП не ожидается. Некоторые комментаторы объясняют это тем, что, мол, Пауэлл испугался Трампа. Думаю, причина серьезнее. Пауэлл испугался, что американская экономика свалится в кризис. И для этого опасения есть веские основания. ФРС имеет собственные аналитические службы, прогнозы которых учитываются при принятии решений о ключевой ставке. В декабре прошлого года ФРС дала прогноз, согласно которому прирост ВВП в 2019 году составит 2,3 %, а в 2020 году – 2,0 %. Накануне заседания КООР ФРС пересмотрела прогноз в сторону снижения прироста ВВП в 2019 году до 2,1% и в 2020 году – до 1,9%. Но подобные прогнозы являются «линейными», они исходят из предположения, что кризиса не будет. А его вероятность крайне высока, причем уже в этом году.

Те, кто внимательно следит за всеми решениями ФРС по ключевой ставке, наверное, обратили внимание на некоторую нестандартность заявления по поводу ставки, сделанного 20 марта. Обычно Федеральный резерв не раскрывает своих планов на столь дальнюю перспективу. А тут он громогласно заявил о планах до конца года. В данном случае мы имеем дело с тем, что принято называть «вербальной интервенцией». Федеральный резерв пытается воздействовать на экономику не только ключевой ставкой и иными традиционными инструментами, но также пытается вселить в участников рынка оптимизм. В учебниках по экономике это называется «управление ожиданиями участников рынка».

На следующий день после заседания КООР ФРС (т.е. 21 марта) решения по ключевой ставке принимал целый ряд других Центробанков. Наиболее важные из них – Банк Англии, Национальный банк Швейцарии, Банк Кореи. Как и следовало ожидать, они свои ключевые ставки, следуя за ФРС, решили не менять. А вот Центробанк Норвегии выпал из общего тренда и повысил в четверг ключевую ставку на 0,25 проц. пункта до 1,0% (это второе за полгода повышение). Это обусловлено тем, что у страны наблюдается большой приток валютной выручки от экспорта «черного золота».

Но вернемся к ФРС США. При оглашении решения о ключевой ставке в среду Джером Пауэлл заявил: «Экономика США сейчас в хорошей форме». Но эта вербальная интервенция противоречит обещаниям ФРС не повышать ключевую ставку и не сокращать денежную массу путем продажи ценных бумаг. Получается что-то наподобие: «Казнить нельзя помиловать». На самом деле «миловали» последние десять лет, проводя политику дешевых и бесплатных денег. За этот щедрый банкет пришла пора расплачиваться. Теперь будут «казнить». Чуткие игроки на рынках, прекрасно понимающие эзотерический язык ФРС, перевели слова Пауэлла следующим образом: кризис уже не за горами.

Метаморфозы финансового мира: валютный левиафан уже на подходе

К 50-летию рождения СДР

СДР как средство спасения золотодолларового стандарта

Рождение чего-то значимого в истории человечества обычно происходит незаметно. Лишь когда это «что-то»

вызревает и начинает задевать жизнь многих, о нем начинают говорить, его начинают бояться или же, наоборот, радостно приветствовать. Именно так полвека назад, в 1969 году произошло рождение странного существа, названного загадочной англоязычной аббревиатурой SDR. Или по-русски: СДР. Я, как и большинство людей в СССР (да и всем мире), наверное, не заметил бы этого события. Но волею судеб я в это время учился в Институте международных отношений МИД СССР и слушал лекции по предмету «Международные валютно-кредитные отношения (МВКО)». Вот нам, студентам, профессор тогда и сообщил об этом таинственном «звере», который только что явился в мир валюты и финансов. И даже предположил, что он может спасти мировую валютную систему от краха.

SDR расшифровывается как Special Drawing Rights. Примерный перевод на русский язык – Специальные права заимствования (СПЗ). За этим мудреным словосочетанием, как нам объяснил профессор, скрывалось название новой валюты. Любую валюту кто-то эмитирует (выпускает). Эмитентом СДР был Международный валютный фонд (МВФ). Эта международная финансовая организация была не только эмитентом, но и инициатором создания СДР. Напомню, что Фонд был учрежден решением международной валютно-финансовой конференции в Бреттон-Вудсе (США) в 1944 году. Конференция определила основные контуры послевоенного мирового финансового порядка. Главное в нем – золотодолларовый стандарт. Все другие валюты привязывались к доллару и золоту, при этом курсы валют были фиксированными. А МВФ призван был обеспечивать стабильность валютных курсов.

К началу 1960-х гг. выявились слабые стороны бреттон-вудской системы. Становилось все сложнее поддерживать фиксированные валютные курсы, не всегда помогали даже кредиты Фонда. Стали происходить девальвации (иногда ревальвации) отдельных валют. Еще одной неприятностью стало то, что количество валюты в международном обращении отставало от потребностей развития мировой торговли (это называлось «нехваткой международной ликвидности»). Хотя у США был большой запас золота, однако при фиксированной цене драгоценного металла 35 долларов за тройскую унцию возможности наращивания долларовой массы были ограничены. Соответственно тормозилась эмиссия других валют, привязанных к американскому доллару. Так в МВФ родилась идея укрепить мировую валютную систему с помощью эмиссии новой валюты, которая имела бы усеченные денежные функции и, прежде всего, должна была стать дополнительным ресурсом для пополнения международных резервов отдельных стран-членов Фонда.

Напомню, что в 1944 году на конференции в Бреттон-Вудсе английская делегация во главе с известным экономистом и чиновником британского казначейства Джоном Мейнардом Кейнсом предлагала создать мировую финансовую систему на основе наднациональной валюты. Кейнс называл ее «банкором». Эмитентом банкора предполагалось сделать международную клиринговую палату – прототип будущего Всемирного Центрального банка. Со временем банкор должен был вытеснить все валюты, которые эмитировались национальными Центробанками. Америка отвергла этот проект и навязала миру золотодолларовый стандарт. Доллар США, эмитировавшийся Федеральной резервной системой США, должен был выступать одновременно в двух ипостасях – как национальная и как международная (мировая) валюта. И в 1960-е годы США защищали бреттон-вудскую систему, но при этом были вынуждены согласиться на использование в ограниченных масштабах новой валюты СДР. Как некоей дополнительной по отношению к доллару США, как подпорки начавшей шататься бреттон-вудской системы. СДР иногда называли «бумажным золотом», имея в виду, что новая валюта должна стать дополнением к металлическому золоту.

В качестве эмитента СДР должен был выступить МВФ. При этом СДР мыслились исключительно как безналичные деньги и резервная валюта. Т.е. как деньги «усеченные», которые предназначены для расчетов между Фондом и государствами-членами МВФ, а также между сами государствами-членами в связи с их обязательствами, вытекающими из членства в МВФ. За пределами круга отношений Фонда СДР не могли использоваться. Разве только как мера стоимости. В СДР могли быть выражены требования и обязательства участников экономических отношений, цены товаров и услуг. СДР не могли быть использованы напрямую для оплаты обычных коммерческих сделок. Другое дело, что под дополнительный объем международных резервов, созданный за счет СДР, можно было эмитировать дополнительное количество единиц обычной валюты. И с ее помощью оплатить дополнительные объемы товаров.