Александр Аузан - Договор-2008
Потом это было размыто. Размыто реформами, расслоением. И теперь два друга детства, один из которых по современным понятиям преуспел, другой — нет, оба не доверяют друг другу. Потому что один не верит, что можно честно преуспеть, а другой не верит в то, что можно отказаться от какой-то активности и проклинать жизнь и при этом считать, что человек живет правильно. Это все пройдет. Потому что общности образовались, внутри идет определенное взаимодействие, будут наработаны обычаи, возникнет доверие.
Но социальный капитал может двигаться по-разному. Я бы подождал радоваться тому, что доверие восстановится. Потому что любая мафиозная группировка — это пример высокой концентрации социального капитала. Там внутри люди очень неплохо доверяют друг другу. Они друг другу спину прикрывают. Поэтому когда обычно говорят о том, что социальный капитал обладает характеристиками плотности, радиуса доверия, я бы сказал, что он обладает еще одной характеристикой — вектором.
И я бы хотел еще немного сказать о векторе накопления социального капитала и факторах, потому что это важно для ответа на вопрос: А с кем придется договариваться? С криминальными, этническими группировками, землячествами, профессиональными корпорациями, широкими ассоциациями? С кем? Кто станет реальным фактором правил?
Я бы назвал три обстоятельства, которые воздействуют на вектор накопления социального капитала. Первое связано, как раз, с этими знаменитыми радиусами доверия.
Когда можно сказать, что накопление социального капитала началось? Когда повысилась плотность. Что такое плотность? Я приведу не определение, оно достаточно простое, связанное с количеством связей и типов связей между одними и теми же людьми. А я приведу пример. Вот закончилось заседание собрания гаражного кооператива. Люди решали какие-то проблемы, вносили деньги или с кем-нибудь воевали за свои права. Решили вопрос. Что происходит потом? Если они разбежались и не хотят больше видеть друг друга до следующего собрания, то, значит, плотность низкая. А если у них возникает идея "пойти по пиву" или сделать любительский спектакль, это означает, что плотность высокая и можно ожидать, что начнется накопление социального капитала. Дальше встает вопрос о радиусах доверия, о том, насколько широки будут те группы, внутри которых восстанавливается и растет доверие.
Есть довольно старое положение, я в прежних лекциях на него уже ссылался, положение Олсона из теории коллективных действий о том, что малые группы могут сами по себе установить кооперацию, а широкие группы не могут. Для этого нужны стимулы, либо положительные, либо отрицательные, — так называемые селективные стимулы. К сожалению, положительные стимулы найти трудно. А негативные стимулы: принуждение, угроза применения принуждения или угроза войны с какой-то другой группой — всегда под рукой. Поэтому при прочих равных условиях скорее начнут возникать объединения вокруг криминала, и они возникают. Мы все знаем историю с ОПГ «Уралмаш» в Екатеринбурге. Игорь Аверкиев, известный гражданский деятель и мыслитель, рассказывает, что аналогичные истории происходят в некоторых местных сообществах Перми, объединяемых "авторитетом".
Для того, чтобы было легче найти какой-то положительный стимул ("пиво — только членам профсоюза", какое-то дополнительное благо для этих людей), для этого нужно, чтобы были невысокие издержки легального взаимодействия, разнообразные схемы некоммерческой жизни, разные способы финансирования, endowment’ы и т. д. К сожалению, в последнее время шаги, которые сделало государство в некоммерческом законодательстве, приведут к тому, что перевесит чаша негативного стимула.
Есть, однако, и другие факторы. Фактор номер два. Дело в том, что социальный капитал бывает разным. Говорят о том, что бывает социальный капитал bonding и социальный капитал bridging. Социальный капитал bonding — огораживание. Это то, что внутри группы, это совсем не всегда плохо, на этом стоят многие полезные вещи, скажем, общества взаимного страхования, кредитные союзы, разные способы сотрудничества, где люди легко сотрудничают, потому что знают друг друга.
Но, конечно, для того, чтобы понимать, куда пойдет социальный капитал, важнее социальный капитал bridging, т. е. связанный с мостами, строительство мостов между разными. И я осмелюсь утверждать, что мосты можно строить как поперек реки, так и вдоль. Причем вдоль реки, заметьте, их строить легче: не надо ноги мочить, опоры ставить, водолазов вызывать. В жизни точно так же. Гораздо легче объединить интересы инвалидов Челябинска, Пскова, еще каких-то городов и создать организацию инвалидов на национальном уровне, которая будет чего-то говорить в Москве, чем построить мост между инвалидами Челябинска, бизнес-сообщества Челябинска, экспертным сообществом Челябинска, потому что они разные, на разном языке говорят.
В итоге у нас получается картина. Мосты построены вдоль реки. Москва не только порт пяти морей, Москва — это еще и город единственного моста, который, естественно, контролируется федеральной властью. Т.е группы между собой связаны единственным мостом, на котором стоит охрана.
Можно ли каким-то образом способствовать тому, чтобы мосты строили не вдоль реки, а поперек? Я думаю, да. Потому что есть такая вещь, как институализация недоверия. Я начну с обратного. Что такое институализация доверия? Это когда на центральной площади в некой азиатской столице стоит золотой памятник главе государства, чтобы было ясно, что безусловно есть одно лицо, которому можно доверять, и через него все решается. Приведу пример из жизни той же азиатской страны, почему здесь перестают работать нормальные механизмы решения вопросов. В 90-е гг. в этой стране действовало очень неплохое общество потребителей, действительно, хорошее. И однажды оно попыталось подать в суд на аэропорт, который двое суток продержал людей на полу, не отправляя рейсы. Знаете, что им ответили? Им ответили, что суд имени азиатского главы не может принять заявление на аэропорт имени того же азиатского главы, это неприлично. Поэтому институализация доверия дает такой результат.
А что такое институализация недоверия? Один бизнесмен хорошо сказал: «Ничто так не укрепляет веру в человека, как стопроцентная предоплата». Это правда. Если бы не было стопроцентной предоплаты, мы бы не имели сколько-нибудь сносной экономики 90-х гг., и ничего страшного в этом нет, в том, что существуют залоги, страховки, предоплаты. Вопрос только в том, что от 100 % нужно переходить к 80 %, к 50 %. Это и есть способ строительства мостов поперек реки. Это способ институализации недоверия, которое заявляется и получает инструменты гарантии, а потом эта гарантия начинает снижаться, и начинает строиться мост. Сначала нужно хотя бы перекинуть понтон в виде стопроцентной предоплаты.
