Арсений Зверев - Сталин и деньги
В нашем районе не имелось ни одного овощного базара, ни одной молочной. Начисто отсутствовали домовые лавки и продажа с лотков и тележек. Существовал всего один овощной магазин и две булочные. Даже продовольственных палаток насчитывалось всего 13. Люди ходили за продуктами на соседние улицы, в другие районы. Им-то было совершенно безразлично, в каком районе покупать, лишь бы поближе. Зато вовсе не безразлично – для районных работников и особенно для райбюджета. Чтобы изменить ситуацию, следовало выкроить часть домовой площади под магазины и столовые. Это значит – переселить куда-то столичные ведомства и учреждения, что было очень трудным делом…
Однако рано или поздно все остается позади. И вот в нашем распоряжении – несколько первых этажей. На что их употребить? Следуют новые яростные «схватки» и дискуссии… Наконец вопрос решен, и к 1937 году в районе имелось 11 продовольственных и гастрономических магазинов, 12 столовых, шесть кафе и десять буфетов. План жилищного строительства за 1936 год мы выполнили на 100 процентов и досрочно. Были облицованы гранитом районные набережные вдоль Яузы и Москвы-реки, реконструирована часть Садового кольца, и усилилось строительство Устьинского моста.
Еще раз замечу, что читателям, живущим в иную историческую эпоху, наши повседневные радости 30-х годов могут, пожалуй, показаться наивными и маленькими. Что ж, я готов сделать скидку на быстротекущее время. Но чувства давних лет еще не забыты. Как мы гордились, когда добились того, что трое районных детских яслей располагали 160 местами, а женской консультацией № 46 пользовались 2200 матерей с детьми, живущие в четырех соседних районах! Как ликовали, когда жители Зарядья, раньше ходившие в «чужую» поликлинику, начали посещать «свои» медицинские учреждения! Как радовались, когда сумели развернуть пять летних детских площадок на 250 мест и создали районный детский дом на станции Нахабино! Как восторгались, добившись выделения в бюджет детской библиотеки (у Нижних Сыромятников) 46 тысяч рублей и заняв по ликвидации неграмотности первое место в Москве! Как потирали довольно руки, когда на III сессии ЦИК СССР в январе 1937 года похвалили работу фининспектора нашего района т. Шелухина!
Беглый перечень некоторых других событий местного масштаба покажет, чем мы жили тогда и что занимало повседневные мысли. Шел предпоследний, четвертый год второй пятилетки, развернулась подписка на очередной заем, и население района дало государству 16,4 миллиона рублей… На объединенном заседании МГК ВКП(б) и президиума Моссовета всем собравшимся крепко досталось за опоздание с подбором кадров для переписи населения. В частности, на меня лично возложили ответственность за срочную подготовку трех участковых уполномоченных, трех их помощников, 45 инспекторов-контролеров и 300 счетчиков…
Все это только часть дел, которыми мы тогда занимались.
Следующая работа – на посту секретаря районного комитета партии – не являлась для меня совершенно новой по своему характеру. Многое было уже знакомо, привычно и понятно. Тем не менее повседневная практика секретаря райкома такова, что редко какой другой пост равного должностного уровня может дать человеку столько полезного. Несомненно, это объясняется ролью, которую играет в нашем обществе Коммунистическая партия – руководящая, направляющая, организующая сила. Не случайно почти все лица, выдвигаемые у нас на видные государственные посты, раньше или позже прошли через ответственную партийную деятельность. На посту первого секретаря районного комитета партии в Москве я накопил ценный опыт, многому научился у ответственных сотрудников ЦК и горкома партии, у руководителей наркоматов и других учреждений.
Незаменимыми оказались для меня практика семинаров секретарей партячеек, в которых я принимал участие, общение с агитаторами, пропагандистами, рабочими корреспондентами. В связи с важными событиями во внутренней и международной жизни райком проводил политические кампании, например по первым выборам в Верховный Совет СССР, в связи с началом фашистского мятежа в республиканской Испании. Организовывались специальные политдни. Созывались митинги избирателей в Советы депутатов трудящихся, призывников в ряды Красной Армии, районных стахановцев.
Велась агитация среди разных слоев трудящихся. Массовки на предприятиях и в учреждениях с участием работников райкома сопровождались выездами за город или в городские зоны коллективного отдыха. Часто проводились конференции и собрания с докладами на злободневные темы. По месту жительства или работы граждан систематически организовывались политические беседы, устраивались политвикторины, действовали разнообразные кружки, широко выпускались стенные газеты, вывешивались плакаты. Функционировали краткосрочные политкурсы, распространялись книжные новинки. Да всего и не перескажешь.
Так прошло около года. Вдруг неожиданно меня пригласили в Центральный Комитет партии и предложили занять пост народного комиссара финансов РСФСР. Я ответил, что не чувствую себя готовым занять столь высокий и ответственный пост. Попутно заметил, что вообще не совсем понимаю, почему существует это учреждение: Российская Федерация составляет большую часть СССР, деятельность союзного и республиканского наркоматов переплетается, они дублируют друг друга. Мне ответили, что вот и хорошо: я смогу заняться перестройкой дела в нужном направлении, и предложили еще подумать.
Пошел в горком ВКП(б). Очень просил оставить меня на партийной работе, которую успел полюбить. Вскоре меня избрали членом бюро Московского горкома ВКП(б), и я вроде бы уверился в том, что просьба учтена и новое назначение не состоится. Но я ошибался. Через несколько недель в моей жизни произошли перемены.
Вызов к Сталину. Новое назначение
Еще в 1935 году, когда я занимался финансовыми проблемами Бауманского района, мне приходилось не раз бывать на заседаниях или же со служебными сообщениями в Московском городском финансовом отделе и в Наркомате финансов СССР. Там я познакомился с народным комиссаром Григорием Федоровичем Гринько. По-видимому, у него сложилось во время наших встреч неплохое впечатление обо мне, ибо он тогда же предложил мне перейти на работу в наркомат в качестве начальника одного из ведущих управлений. Многие из сотрудников этого учреждения, давние мои знакомые, отзывались о Гринько очень хорошо и советовали принять предложение. Да и мне самому импонировало в нем то, что за годы его работы на посту наркома, который он занял после Н. П. Брюханова в 1930 году, возглавлявшееся им государственное учреждение резко улучшило свою деятельность и добилось важных успехов. Кредитная реформа 1930–1932 годов тоже была проведена при активнейшем участии Гринько. Я понимал, что предо мною открываются новые перспективы. Однако любовь к коллективу бауманцев пересилила, и после некоторых колебаний я отказался.
