Олег Рашидов - Сколково: принуждение к чуду
До переговоров с Прохоровым дело тоже не дошло. По одной из версий, кандидатура бизнесмена уже тогда значилась в другом шорт-листе в качестве кандидата на пост лидера партии «Правое дело», реорганизацию которой в Кремле решили провести в преддверии парламентских выборов.
В конечном итоге в Кремле решили остановиться на кандидатуре Виктора Вексельберга, несмотря на то, что отношение к его кандидатуре в Администрации Президента и правительстве было противоречивым.
Виктор Вексельберг тоже начинал свой трудовой путь как научный сотрудник. Выпускник Московского института инженеров железнодорожного транспорта, он окончил аспирантуру при Вычислительном центре Академии наук СССР, написал диссертацию «Разработка и применение математических методов в управлении народным хозяйством» и вплоть до 1990 г. проработал в Особом конструкторском бюро по бесштанговым насосам. КБ «Коннас» занималось проектированием насосов для нефтедобычи. За двенадцать лет Вексельберг вырос от молодого специалиста до заведующего лабораторией.
«Насосы „Коннаса“ до сих пор работают на половине российских нефтяных скважин», — рассказывал Вексельберг в интервью журналу Forbes. Внедряя разработки КБ, тридцатилетний инженер объездил немало месторождений. «Тогда все это было государственное. Мне в страшном сне не могло представиться, что я стану фактическим владельцем некоторых из них», — вспоминал он[34].
Когда началась перестройка, Вексельберг ушел в бизнес. «Отец всегда учил меня быть осторожным, и этот совет пригодился мне в жизни много раз, — вспоминал предприниматель. — Правда, в бизнес я пришел вопреки его мнению: он был очень расстроен, что я бросил научную карьеру».
Дорога в большой бизнес началась для Вексельберга в кооперативе «Техника», владел которым первый советский миллионер Артем Тарасов. «Пришли они тогда вдвоем из научноисследовательского института, с мизерной заработной платой, но с идеями и желанием зарабатывать деньги, — вспоминал Тарасов в интервью изданию „Газета“[35]. — При этом в те годы никто не хотел увольняться с основной работы. Даже представить себе было невозможно, как остаться без зарплаты. Поэтому мы все работали в свободное время. А такого времени у научных работников всегда было много. Виктор — прекрасный специалист в области компьютерной техники, они тогда работали в системе „Юникс“, которая только появлялась в России».
Виктор Вексельберг пробовал разрабатывать для предприятий программное обеспечение, но понял, что так серьезных денег не заработать. И вернулся к насосам. Насосы опускаются на глубину до 2 км, к ним с поверхности идет медный силовой кабель, который изнашивается и подлежит замене. Поездки по месторождениям не прошли для Вексельберга даром. «На нефтяных полях валялись буквально горы использованного кабеля», — вспоминал миллиардер. Вместе с коллегами он разработал несложное оборудование, срезавшее с бесхозного кабеля оплетку и извлекавшее медные жилы. «Это, между прочим, был прекрасный, совершенно инновационный станок», — вспоминал Артем Тарасов.
Использованный кабель отлично пошел на экспорт. Это был фантастический по доходности бизнес: себестоимость меди, полученной таким способом, составляла 300 долл. за тонну, а за границей ее можно было продать по 2300 долл. Первый миллион Вексельберг заработал уже в 1991 г. Деньги, заработанные на продаже меди, Вексельберг с партнерами направили на скупку алюминиевых заводов.
Когда в 2002 г. Артем Тарасов вернулся в Россию из английской эмиграции, он пришел устраиваться на работу к Виктору Вексельбергу, тогда уже состоятельному человеку, владельцу нефтяных и металлургических активов. «Я сказал: „Давай найдем мне работу, — вспоминал Тарасов. — Давай я буду заниматься скупкой нефтяных полей в Румынии“». Но ему подобрали другое занятие — искать инновационные проекты в России. В сентябре 2003 г. появилась компания «Итерен» (Инновационные технологии «Реновы»). Многопрофильный холдинг Вексельберга выделил своей дочке бюджет в 2,7 млн долл.[36]
Журнал SmartMoney, анализируя работу компании, писал, что «Итерен» представлял собой гибрид агентства по трансферу (поиску и перепродаже) технологий и инкубатора компаний для венчурных инвесторов. Цель состояла в том, чтобы собрать и проанализировать как можно больше изобретений, а затем найти вне «Реновы» людей, заинтересованных в финансировании проектов, и сформировать новые компании с участием «Итерен». Привлечь внимание изобретателей решили при помощи телевизионного шоу «Умный нашелся!». В течение двух месяцев на телеканале ТВЦ вышло с десяток программ.
Артем Тарасов проработал в компании восемь месяцев, после чего «Ренова» решила прекратить финансирование. «Я честно исполнял поручение Весксельберга, — говорил Тарасов. — Пока меня не съели у него в компании недальновидные и узколобые менеджеры. Они, видите ли, считают, что в России нет места для инноваций. Пусть гибнут остатки науки, надо быстрее хапать недвижимость и приватизировать заводы за бесценок, пока есть возможность. Когда я стал анализировать случившееся, то понял, что действительно наш рынок сегодня не имеет спроса на инновационные технологии. У нас еще дикий, перераспределительный период капитализма, когда еще полно собственности, которая может быть приватизирована за копейки или даром. Этим стараются заниматься все компании и персоналии, которые имеют деньги: приватизацией собственности и недвижимости. Больше их ничего не интересует».
Но и без Тарасова, который покинул компанию, «Итерен» не смогла выйти на самоокупаемость. Разбудить поток кулибиных компании удалось, но, по словам ее нового генерального директора Ивана Анцишкина, «из ста проектов интереса заслуживало не больше трех». По мнению Анцишкина, главной проблемой стала обособленность компании от основного бизнеса «Реновы». В итоге «Итерен» оказалась посредником без конкретного заказчика, несущим двойные риски: с одной стороны от венчурных проектов, и от посреднической деятельности — с другой.
В 2006 г. компания была закрыта. Спустя пять лет, по злой иронии судьбы, ее название всплывет в связи со скандальной перепродажей «Реновой» государству здания бывшего венгерского торгпредства в Москве. Злополучное здание было зарегистрировано именно на компанию «Инновационные технологии „Реновы“». Но это, впрочем, уже совсем другая история.
После неудачи с «Итереном» Виктор Вексельберг не охладел к инновациям, но отныне предпочитал подыскивать высокотехнологичные активы за рубежом. Как писал Forbes, представляя на одной из выставок в Цюрихе свою знаменитую коллекцию яиц Фаберже, миллиардер познакомился с австрийским бизнесменом Ронни Пециком[37]. По образованию инженер и программист, Пецик был специалистом по сделкам по слияниям и поглощениям. Как сообщал швейцарский журнал Bilanz, Пецик предложил Вексельбергу купить компанию Oerlikon, разрабатывающую технические решения для изготовителей видеопроекторов, компакт-дисков и микросхем. В 2006 г. Вексельберг начал скупать акции Oerlikon, потратив в общей сложности около 1 млрд долл. Он объяснял свой интерес возможностью получить доступ к ноу-хау, чтобы в будущем развивать рынок альтернативной энергетики в России, ведь Oerlikon в числе прочего производил и оборудование для изготовления солнечных батарей.
