Роман Петров - Реконизм. Как информационные технологии делают репутацию сильнее власти, а открытость — безопаснее приватности
Кроме того, власть теряет монополию на информацию за счет массового сотрудничества граждан[82]. Технологии уже сейчас позволяют моментально транслировать в интернет изображение с камеры мобильного телефона или с дешевого беспилотного летательного аппарата во время массовых протестов или других важных событий, лишая государства возможности манипулировать мнением граждан посредством СМИ. Блоги и социальные сети лишили государство монополии на точку зрения на события. Устанавливаемые на каждом перекрестке веб-камеры с публичным доступом, принадлежащие частным лицам и компаниям, лишают государство монополии на приоритет государственной информационной системы как первоисточника. А миниатюризация и удешевление записывающей аппаратуры делает доступной скрытую запись и последующую трансляцию любых действий любого чиновника, будь то незаконные инструкции начальника подчиненным на собраниях, фальсификации выборов или откровенное давление на людей силой своего служебного положения. Также становятся все более популярными разоблачающие видео-обращения должностных лиц, которые они размещают в Интернет и которые становятся объектом массового внимания публики. Уже закончилось время централизованных, контролируемых СМИ.
Государственные и корпоративные чиновники, заказывая для себя услуги информационных технологий, без которых они уже прожить не могут, получают в итоге троянского коня.
Вечные проблемы власти
С ростом среднего уровня образования и прогрессом технологий, поддержание монополии на информацию требовало выделения всё больших ресурсов, что вылилось, с одной стороны, в развитие института пропаганды, а с другой — в законодательном закреплении концепции приватности, согласно которой никто вообще не должен даже пытаться узнать что-то о соседе без его письменного разрешения, при этом властной элите дозволено совать нос в чужие дела. Когда власть прикладывает все больше и больше сил для выстраивания «односторонних зеркал», реальными правителями становятся не те, кто богаче или умнее, а те, кто находится по правильную сторону зеркала. Но при этом поддерживаемая властью и конформизмом общества идея приватности не позволяет даже самой власти, а не только всем остальным агентам принимать рациональные решения ввиду отсутствия полной информации.
Власть вынуждена действовать в условиях ограниченной рациональности, что означает её необъективность в процессе регулирования тех или иных общественных процессов. Типичная проблема власти — контроль миграции и условия выдачи виз, которые создают проблемы всем, но не являются препятствием для тех, кто хочет попасть в страну любой ценой.
Регулируя нежелательную активность, власть всегда работает с формулой У=В*С, где У — ущерб от проступка, издержки власти или общества от преступления, В — вероятность поймать преступника, что в условиях асимметричности информации, всегда много меньше 100% и С — санкции, издержки преступника, которые он получает, если будет пойманным. Имея ограниченные ресурсы в управлении «В», власть начинает регулировать «С», что приводит к завышению наказания для тех людей, которые попались, и вызывает у них ощущение несправедливости — их наказали слишком сильно за то, за что других таких же не поймали вообще. Отсюда и ожидаемый ответ любого уголовника на вопрос «За что тебя посадили? — Ни за что!» В условиях ограниченной рациональности власть не способна предупредить преступление, а санкции в отношении преступника означают для власти новые издержки на их применение, но не ликвидируют издержки от уже совершённого преступления. С экономической точки зрения, ситуация тупиковая.
Власть, в условиях ограниченной рациональности, не способна регулировать оборот «чувствительных» товаров, таких как оружие или наркотики, и предпочитает полностью запрещать таковой, что является неоптимальным и приводит к серьезным издержкам в виде расцвета черного и вообще неконтролируемого рынка, издержкам по поддержанию запретов и воплощению в жизнь санкций, издержкам, связанным с возрастающей асимметричностью теневого рынка (большинство проблем, ассоциируемых с наркотиками, так или иначе вызваны именно их запретностью[58]).
Действуя в условиях неполноты информации, власть часто не способна организовать справедливое распределение издержек на приобретение тех или иных общественных благ, да и сами блага, в очень большом числе случаев, становятся общественными лишь потому, что слишком дорого организовать индивидуальный учет их потребления.
Можно приводить и приводить примеры заложенной в существующих механизмах управления ограниченной рациональности, вплоть до простого понимания, что власть как закупщик общественных благ, также выступает покупателем на асимметричном рынке и потому неспособна принять рациональное решение и поступает эвристически: «как все», «как никто другой», «как дешевле» или, наоборот, «как дороже».
Викиномика
Куда движется современная экономика? Ф. Котлер назвал это термином «турбулентность» или «хаотика»[72], показывая тем самым свое настороженное свое отношение к происходящему, а Дон Тапскотт и Энтони Д. Вильямс назвали это словом «викиномика»[83]. По словам Котлера, «мир вступил в новую стадию экономики. Национальные экономики глубоко связаны и взаимозависимы. Коммерческая деятельность ведется при помощи потоков информации, перемещающихся со скоростью света по Интернету и мобильным сетям. Эта новая стадия приносит замечательную пользу в виде снижения затрат и ускорения производства и поставок товаров и услуг. Но у каждой медали есть и обратная сторона. Речь идет о существенном возрастании уровня риска и неопределенности, с которыми сталкиваются как производители, так и потребители».
Если попытаться обобщить опасения Котлера в двух словах, то выйдет следующее: какие бы технологии или производственные ноу-хау ни были бы у производителя, они в любом случае:
● очень быстро устареют;
● будут заменены технологиями, полностью меняющими рынок;
● будут моментально скопированы конкурентами, которых просто море и тьма тьмущая;
● пропаганда будет конкурировать с отзывами потребителей;
Посмотрите, что случилось с ноу-хау Kodak или Agfa в области производства фотопленки. Имело ли смысл хранить эти «секреты»? Кто знал, что «цифра» догонит пленку по качеству в течение каких-то пяти лет? Посмотрите на судьбу защиты от копирования на DVD дисках. В конечном итоге, сама защита в виде региональной привязки стала проблемой для добросовестных пользователей, а не для тех, кто копировал фильмы.
И если еще 20 лет назад закрытость кода у программного обеспечения считалась нормой и разумеющимся фактом, то сейчас эту закрытость вменяют компаниям в вину.
Это были примеры того как технологии, полностью меняющие рынок, не давали компаниям, хранящим свои секреты, даже успеть сманеврировать. И если крупным компаниям еще есть резон поддерживать асимметричность, то для мелких производителей, которые не способны выделять серьезные средства на безопасность, это теряет смысл полностью.
Уже сейчас Массачусетский Технологический Институт разработал оборудование, представляющее собой мини- или даже микро-фабрику, которую можно установить дома, скачать дизайн и технологический процесс изделия из интернета и изготовить предмет на дому при помощи умных машин — начиная от трехмерного принтера и заканчивая фрезерным станком с ЧПУ[83]. Мы идем к тому, что один-единственный человек или домохозяйство самостоятельно или с минимумом помощников будут способны производить все основные потребительские товары.
Компания Boeing смогла произвести свой новый, революционный самолет, только разделив между тысячами подрядчиков не только задания на производство, но и всю, считавшуюся ранее секретной, документацию к самолету[83]. Китайские производители мопедов не сосредотачивают все производство под одной крышей, а работают как облако мелких фирм, каждая из которых специализируется на каком-то определенном узле, процессе или агрегате. В результате чего получается дешевле, больше и уже даже лучше, чем у японцев. Признак викиномики — стремление компаний к полному аутсорсингу, когда все работы выполняются сторонними фирмами, а сама компания берет на себя лишь функции управления системой и брендом. Аутсорсится все: бухгалтерия, маркетинг, продажи, производство переносится в страны третьего мира, даже персонал уже не работает на конкретно этого работодателя, а работает на компанию, которая занимается лизингом персонала или «аутстаффингом».
Такое дробление производительных сил на мелкие специализированные предприятия, вплоть до индивидуумов, владеющих знаниями, навыками и инструментом, возможно только при наличии серьезной информационной инфраструктуры. Той самой информатизации, которую толкает правящий класс. Эффективность «облачной» экономики в некоторых отраслях уже доказана делом. Сравните Википедию и Энкарту. Обе энциклопедии были очень похожи как по целям, так и по аудитории. Только первая делалась методом массового сотрудничества, а вторая — централизовано, корпорацией Microsoft. И что вышло? Сегодня большинство людей будут искать значение незнакомого слова «Энкарта» в Википедии, а не наоборот.
