Сергей ГОРОДНИКОВ - ИСТОРИЧЕСКОЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ РУССКОГО НАЦИОНАЛИЗМА
Беда не в том, что у нас монополизированная промышленность, — беда как раз в обратном, что у нас нет настоящих, умеющих бороться за рынок промышленных монополий, могучих монополий с их кровным интересом в расширяющемся производстве, с их кровным интересом в прибыльной и непрерывной работе сложнейших и гигантских производств. За примерами ходить далеко не приходится. Производство телевизоров, радиоаппаратуры у нас отнюдь не монополизированное, наоборот, производящие их предприятия, не зависимые друг от друга, разбросаны по городам и весям — по всей стране. И что, — это оказалось эффективнее, производительнее, чем деятельность монопольного гиганта “Сони”? Да не смешите, господа либеральные “демократы”! Они производят мало, производительность труда там низкая, научно-технические разработки в основном передираются у той же “Сони”, у других западных монополий. Сейчас заговорили об экономическом чуде в Южной Корее. Но ведь вся экономика Южной Кореи держится на четырех могущественных монополиях.
Трагедия России как раз в том, что тотальное господство чиновников при коммунистическом режиме извратило все и вся, поставило здравый смысл с ног на голову, что советское государство страшно, чудовищно паразитировало на сверхэксплуатации России. Трагедия России в том, что коммунистический режим не мог держаться у власти, оправдываться за свое пребывание у власти иначе, как грабя Россию, и этим грабежом поддерживая себе подобные режимы повсюду. И как раз по этой причине он, этот режим, оказывался тормозом в развитии подлинно монопольных гигантов. У нас по сути нет ни одной по-настоящему крупной корпорации в промышленном производстве, сравнимой хотя бы с далеко не первыми по концентрации промышленно-финансовой мощи корпорациями США и тем более — Японии. Задача задач России, если она действительно хочет выжить, прорваться к демократии и к процветанию, — задача задач создать максимально благоприятные условия к переводу промышленных монопольных гигантов на рельсы капиталистического самоуправления, в интересах развития всей экономики обеспечить определенное государственное регулирование их деятельности, обеспечить защиту и продвижение их интересов на мировых капиталистических рынках. В этом единственно разумная политика, но никак не в разрушении монополий, в взваливании на них всей ответственности за собственную бездарность дорвавшихся до власти дельцов.
Русский народ на своем горьком опыте должен будет научиться понимать, что у России нет иного пути упрочения экономики и демократии, как через посредство могучих промышленно-финансовых корпораций. Отнюдь не случайно именно монополии в Японии и в США обеспечивают для основной массы трудящихся этих стран самую высокую среди наемных работников зарплату, — промышленные монополии, а не коммерческие структуры и не мелкий бизнес, как имеет место у нас. Вовсе не случайно, самые талантливые молодые люди стараются поступить на службу, на работу именно в такие корпорации, и в первую очередь в корпорации с глобальными интересами. Вовсе не случайно, что служить в крупной корпорации престижно и выгодно. Это само по себе отражает огромную, бесценную значимость этих экономических структур в процветании и в социальной стабильности вышеуказанных государств.
Однако монополии для своего спокойного, надежного, каждодневного функционирования требуют от общества, от граждан определенных жертв. Они требуют стабильной политической обстановки, социального партнерства между владельцами монополий, высшими управленцами и остальными работниками, заставляя и тех и других идти на компромиссы, а владельцев монополий не выпячивать свои богатства, жить социально скромно. Они требуют высокой дисциплины на производстве и в общественной жизни, высокой культуры и ответственности работника, — то есть высокой этики социального поведения. Потому что любой сбой в одном участке цепи крупного производства приносит чрезвычайно высокий ущерб, каждая минута простоя фактически означает удар по себестоимости продукции, удар по позициям корпорации на мировых рынках.
Поэтому монополии во внутриполитической борьбе всегда выступают на стороне тех политических сил, которые борются за высокую мораль и культуру общества, за запрещение порнографии, проституции, за трезвость и крепкую семью, за высокие общественные идеалы. Это их кровный интерес. Они вынуждены быть нетерпимыми к бандитизму и преступности, к беззакониям чиновничества. В этом как раз и заключается причина озлобленного стремления аморальных, асоциальных, циничных и эгоистичных по своей сути сил, сбившихся под знамена либерализма, помешать развитию наших монополий, опорочить их, за уши притянуть их к ответственности за тяжелое положение людей, и даже представить главной опорой коммунистического режима. Да, действительно, монополиям, крупной промышленности жизненно нужна крепкая и даже решительная исполнительная власть, нужен четкий государственный порядок, и коммунистический режим до определенной поры обеспечивал твердый порядок в советском государстве. Но сейчас этого стало недостаточно. Для дальнейшего развития нашей крупной промышленности стал необходим еще больший порядок, стала необходима еще более высокая социально-общественная организация, которая возможна только при демократических свободах. Тем более — при интеграции в мировую экономику, где для сохранения экономической независимости важны высокая культура и возникающий при самодисциплине порядок самих граждан, строящиеся на их сознательности и индивидуальной ответственности. Однако власть либералов-монетаристов ведет страну не к этому, а к разрушению всякой социальной этики и ответственности.
Такой развал всего и вся, какой имеет место у нас сейчас, конечно же для монополий и крупных корпораций, вообще для промышленности неприемлем. Не только для нашей крупной промышленности, но и для международных, иностранных монополий. Бесконтрольного господства спекулятивных интересов, либерального монетаризма ни одна капиталистическая промышленно развитая страна не допускает. И мы сейчас на примере России видим, почему. У нас получается замкнутый круг. С одной стороны, крупные и высокопроизводительные промышленные предприятия только и могут выбросить на рынок огромные партии продукции в минимально короткие сроки, что только и может успокоить народ, вернуть ему веру в завтрашний день, приглушить политические страсти. Но с другой стороны, крупная и высокопроизводительная промышленность не может работать в стране с высоким уровнем бандитизма, с повсеместным хамским взяточничеством, с низкой общей культурой производства, с низкой социальной ответственностью, вообще с низкой общественной культурой, с извращающим общественные отношения чрезмерным засильем коммерческих спекулятивных интересов, с непрерывной инфляцией — со всем тем, что стало следствием абсолютного господства либеральных представлений о свободах и правах человека.
