Евгений Ясин - Новая эпоха — старые тревоги: Политическая экономия
Было бы глупо пересказывать доклад, он приведен ниже. Хочу только сказать о настроении, с которым я его писал: нет, мы не поддадимся, историческая правда на нашей стороне. Мы будем бороться, чтобы не дать утащить страну назад. Хотелось передать это настроение соратникам, да и согражданам дать понять: все равно мы правы и наши идеи победят.
Полагаю, мы оказались сильней, чем думали. Посмотрите прогнозные сценарии в конце доклада. Практически реализовался вариант, совмещающий рассмотренные в нем реалистический и «пессимистический» сценарии. Из реалистического: инфляция предсказана на 100 % верно, получилось 84 % в 1998 году и 36 % в 1999-м. Из «пессимистического»: на выборах 1999–2000 годов (правда, без прививки от популизма и левой демагогии) мы все же получили президента и правительство, которые по крайней мере не стесняются произносить слово «реформы».
Второй в этом разделе помещена моя статья «Мое покаяние», напечатанная в газете «Труд» в марте 1999 года. Тогда от так называемых виновников 17 августа, да и от всех участников реформ требовали покаяния, признания ошибок. Дескать, уже сама жизнь показала, что вы ошибались. Ну признайте это, и мы, возможно, отнесемся к вам снисходительно: покаянную голову меч не сечет. Если не покаетесь — не вернете доверия народа. А вы каяться не хотите, в этом ваш порок.
Я и написал: да, были у нас ошибки, как у всяких людей, которые что-то делают, особенно если делают столь масштабное и рискованное дело. И эти ошибки мы готовы признать. Но ведь не этого от нас хотят. От нас хотят, чтобы мы отступились от принципов, от убеждений, в которых у нас нет оснований сомневаться. Не будет этого! Правильные принципы хороши тем, что в конце концов люди убеждаются в их правильности. Реформы начала 90-х годов я всегда буду считать одним из самых важных эпизодов в российской истории. Уверен, что со временем это признают все. Экономический подъем станет прямым их следствием.
В конце 1999 года в стране предстояли парламентские выборы. Все политические силы готовились, и сторонники реформ объединились в Союз правых сил. Для СПС я написал «Правый манифест», который после ряда обсуждений и редакций был одобрен как партийный документ. Но реально программой партии он так и не стал, не знаю почему. Потом был принят «Либеральный манифест» под редакцией Алексея Кара-Мурзы и еще какие-то программные документы. Как всегда, в среде демократов шла тихая возня относительно того, кто умнее и главнее. Но мне «Правый манифест» дорог как текст, в который я вложил душу и свою убежденность в то, что идеи свободы и демократии жизненно важны для России и что они в конечном счете победят. Причем писал я это тогда, когда мы отступали. Я и сейчас уверен, что написанное в нем и сегодня актуально, а может быть, даже актуальнее, чем тогда. Поэтому я решился включить «Правый манифест» в этот сборник.
Инвестиционный климат
Доклад «Инвестиционный климат в России» подготовлен под моим руководством Экспертным институтом совместно с фирмой Ernst&Young, Высшей школой экономики и Бюро экономического анализа в самом конце 1999 года. Я долго думал, стоит ли его помещать в этот сборник, но потом решился. Во-первых, доклад был встречен позитивно, в том числе в силу его стремления к объективному отражению ситуации. Во-вторых, начинался новый этап дискуссий об экономической политике, о стратегии реформ, и любопытно сравнить его выводы с тем, что на этом фронте происходило потом. Доклад появился почти одновременно со статьей В. Путина в Интернете, в которой он впервые дал наметки своего видения ситуации и того, что намерен делать. Наши позиции во многом совпадали.
Напомню, что дело было через год с небольшим после кризиса 1998 года. Оживление началось, но никто не думал, что оно окажется устойчивым. Бартер, неплатежи, колоссальный вывоз капитала, бюджетный кризис — все это еще было, и ожидание новых кризисов висело в воздухе. Угроза дефолта по внешнему долгу нависала как дамоклов меч, пик расчетов с международными кредиторами, предстоявший в 2003 году, вызывал чувства, близкие к панике. В этих условиях надо было думать о будущем. Инвестиционный климат, конкурентоспособный на международных рынках капитала, было предложено рассматривать как одну их главных целей. И потому, что нужны были ресурсы для модернизации, которых не хватало в стране, и потому, что для формирования благоприятного инвестиционного климата надо было менять институты, т. е. проводить либеральные экономические реформы. Ясно, что быстро решить эти задачи невозможно. Мы предложили формулу «сегодня лучше, чем вчера, завтра лучше, чем сегодня» как основу долгосрочной политики, способствующей постоянному нарастанию доверия.
Приведу одну выдержку из доклада об оценке уровня корпоративного управления, любопытную с точки зрения последующих событий:
К примеру, в марте 1999 года прошел ряд внеочередных собраний акционеров в дочерних предприятиях компании ЮКОС. На каждом их них решался один и тот же вопрос — о дополнительной эмиссии акций. Собрания проходили по одной и той же схеме: пакет акций, близкий к блокирующему пакету в 25 %, принадлежащих меньшинству акционеров, арестовывался по обвинению в нарушении антимонопольного законодательства. В результате группа МЕНАТЕП, владеющая контрольным пакетом через ЮКОС, получала необходимое одобрение 75 % акционеров дополнительной эмиссии.
Таким образом М. Б. Ходорковский избавлялся от спекулянта Кеннета Дарта, который присосался к ЮКОСу, используя при этом сомнительные методы и явно нарушая права миноритарных акционеров. Это характеристика деловых нравов того времени и, разумеется, инвестиционного климата. Но это не донос в прокуратуру: дескать, можете найти обвинение не хуже, чем по «Апатиту» или ЗАТО «Лесное», которые фигурируют в деле ЮКОСа. Это попытка показать, какой путь с того времени прошел российский бизнес в формировании цивилизованного корпоративного управления. После истории с Дартом Ходорковский покрыл потери миноритариев и перестроил компанию, сделав ее примером прозрачности и легальности. Аналогичные процессы начались и в других крупных компаниях.
Многие оценки доклада верны и сейчас, другие способствовали принятию мер, позволивших улучшить положение. Например, тогда существовала прогрессивная шкала подоходного налога с высшей ставкой 45 %, введенная при правительстве Е. М. Примакова, высокие ставки отчислений от фонда оплаты труда во внебюджетные фонды. В докладе они подвергнуты критике. Как известно, с 2002 года введена плоская шкала подоходного налога с одной ставкой 13 %, а в 2004 году очередь дошла до снижения единого социального налога. Многие рекомендации предваряли некоторые положения будущей «программы Грефа» и до сих пор не утратили значения. С тех пор, если брать только экономическую сторону, инвестиционный климат существенно изменился к лучшему.
Оживление
Вдруг, казалось бы, совершенно неожиданно, российская экономика стала подниматься из руин. Все вокруг ждут новых катастроф, коллапса, а она внезапно начинает оживать. И первая естественная мысль большинства людей: это мудрая политика Е. Примакова, он спас Отчизну от неминуемой погибели.
Я уже отмечал выше подлинные заслуги Примакова. А сейчас пришла пора сказать, что, кроме спасения от гиперинфляции, он для оживления экономики не сделал ничего. Реально в дело вступили рыночные силы, высвобожденные как раз теми реформами, которые были принято проклинать.
Затем Примакова отправили в отставку, прозвучало знаменитое ельцинское «не так сели». На его место заступил С. В. Степашин, хотя его премьерский век оказался еще короче. Но представление о том, будто экономику поднял Примаков, оставалось в общественном сознании.
Тогда я написал помещенную в этом сборнике статью «Экономика: привет Степашину от Кириенко», которая была опубликована в «Аргументах и фактах» в мае 1999 года. Главная мысль: именно решения 17 августа, как это ни покажется странным, привели к оживлению экономики. Те, кто взял тогда на себя ответственность, на самом деле заслуживают не поношений, а благодарности за мужество. Они облегчили жизнь Примакову и Степашину, позволили им сыграть роль спасителей Отечества.
Эта моя заметка была одной их первых публикаций относительно подлинных причин оживления экономики, и она привлекла внимание. Реформы 90-х должны были начать приносить плоды. И вот они стали появляться. На поверхности лежали девальвация рубля и массированное импортозамещение, загрузка наличных мощностей, доселе простаивавших. Еще и цены на нефть не поднялись. Но даже за первым успехом стояли рыночные реформы: только рыночная экономика, уже заработавшая в результате их проведения, могла так гибко среагировать на изменение ситуации.
Парадоксально и естественно. Первый этап реформ завершился кризисом, который был воспринят как их крах. На деле же он позволил разрешить проблемы, которые были не по зубам правительству, и двинуться дальше.
