Дэвид Гребер - Долг: первые 5000 лет истории
255
Платон излагает эти события в «Седьмом письме Диону», но Анникерид появляется только в произведении Диогена Лаэртского 3.19–20.
256
Право “in rem”, или «вещное право», считается правом «против всего мира», поскольку «на всех людей в целом возлагается обязательство воздерживаться от действий, наносящих ущерб этому праву». Это противоположно праву “inpersonam”, которое направлено против конкретного индивида или группы индивидов (Digby & Harrison 1897: 301). Гарнсей (Garnsey 2007: 177–178) отмечает, что Прудон (Proudhon 1840) справедливо утверждал, что «абсолютная» природа прав собственности во французском Гражданском кодексе и других ключевых современных юридических документах напрямую восходит к римскому праву — как к понятию абсолютной частной собственности, так и к понятию абсолютной власти императора.
257
Мысль о том, что римская собственность не была правом, высказал Биллей (Villey 1946), а господствовать в британской науке она стала благодаря Таку (Tuck 1979:7-13) и Тирни (Tierney 1997), хотя недавно Гарнсей (Garnsey 2007:177–195) убедительно показал, что римские юристы рассматривали собственность как право (“jus”) в том смысле, что у человека есть право на отчуждение и на защиту своих требований в суде. Споры об определении того, что есть «право», интересны, но имеют опосредованное отношение к моему изложению.
258
«Базовые отношения между человеком и вещью — это отношения владения, хотя сами римляне никогда так их не определяли. Для них это были отношения власти (форма «potestas”), осуществлявшиеся напрямую применительно к физической вещи» (Samuel 2003:302).
259
В раннем римском праве (Законы Двенадцати таблиц, составленные около 450 года до н. э.) рабы еще считались людьми, но пониженного достоинства, поскольку штраф за нанесенные им телесные повреждения составлял 50 % от штрафа за повреждения, полученные свободным человеком (Двенадцать таблиц VIII. 10). В эпоху поздней Республики, приблизительно в то время, когда появляется понятие “dominium”, рабов уже определяли как “res”, т. е. как вещи, и телесные повреждения имели тот же юридический статус, что и вред, причиненный домашним животным (Watson 1987:46).
260
Паттерсон: «трудно понять, зачем римлянам понадобилась идея об отношениях между человеком и вещью (почти метафизическое понятие, довольно сильно расходящееся с римским образом мышления в других областях)… если не учитывать, что в большинстве случаев под «вещью» они подразумевали раба» (Patterson 1982:31).
261
Оно не появляется ни в Законах Двенадцати таблиц, ни в других ранних юридических документах.
262
Слово “dominus” впервые появляется в 111 году до н. э., “dominium” — несколько позже (Birks 1985:26). Кейт Хопкинс (Hopkins 1978) полагает, что на исходе республиканской эпохи рабы составляли от 30 до 40 % от населения Италии, — возможно, это самый высокий показатель из всех известных нам обществ.
263
О соотношении понятий “domus” и “familia” см.: Saller(1984). Слово “familia” и его позднейшие производные в европейских языках вроде “famille” во французском или “family” в английском вплоть до XVIII века прежде всего относились к единице власти, а не обозначали родство (Stone 1968; Flandrin 1979; Duby 1982:220–223; Ozment 1983; Herlihy 1985).
264
Вестбрук (Westbrook 1999:207) рассматривает три известных случая такого рода. По-видимому, отцовская власть здесь считалась тождественной власти государства. Если обнаруживалось, что отец казнил своего ребенка незаконно, он мог быть наказан.
265
Или обращать их в рабство. Законы Двенадцати таблиц (III. 1) представляются попыткой реформировать или смягчить еще более жестокие обычаи; вероятно, впервые это отметил аль-Вахид (Elwahid 1931:81–82).
266
Финли отмечает, что сексуальная доступность рабов «считалась общим местом в греко-римской литературе» (1980: 143;см. Sailer 1987: 98–99; Glancey 2006:50–57).
267
Ведутся оживленные споры вокруг вопроса, насколько широко в Риме поощрялось появление детей у рабов: одна распространенная теория рабства (например, Meillassoux 1996; Anderson 1974) гласит, что это никогда не бывает выгодным и что, когда приток рабов иссякает, рабы обычно превращаются в крепостных. Здесь нет смысла вступать в этот спор, но обзор можно прочитать в: Bradley 1987.
268
На самом деле римские граждане не могли обращать в рабство друг друга, но их могли поработить чужестранцы, а пираты и похитители редко когда вдавались в такие тонкости.
269
Например, китайский император Ван Ман был настолько привередливым в этом вопросе, что однажды приказал казнить одного из своих сыновей за самочинное убийство раба (Testart 1998:23).
270
Lex Petronia. Теоретически этот закон запрещает владельцам приказывать рабам «биться с дикими животными», что было общественным развлечением: «биться», однако, обычно было эвфемизмом, поскольку тем, кто выходил против голодных львов, либо вообще не давали оружия, либо оружие было несоответствующим. Лишь столетие спустя, при Адриане (117–138), владельцам было запрещено убивать своих рабов, содержать для них частные тюрьмы или применять прочие жестокие и чрезмерные наказания. Интересно, что постепенное ограничение власти рабовладельцев сопровождалось усилением власти государства, расширением числа граждан, а также возвращением различных форм долговой кабалы и созданием зависимого крестьянства (Finley 1972:92–93, 1981:164–165).
271
Ливий (41.9.11) отмечает, что в 177 году до н. э. Сенат принял закон, запрещавший италикам, не являвшимися римскими гражданами, продавать своих родственников в рабство для того, чтобы они таким образом получали гражданство.
272
Фраза сохранилась благодаря Сенеке-старшему (Controversiae 4.7) и приводится среди прочих Финли (Finley 1980:96). Более детальную дискуссию см. в: Butrica 2006:210–223.
273
Схожим образом Копытов и Майерс (Kopytoff and Miers 1977) подчеркивают, что в Африке «свобода» всегда означала пребывание в составе какой-либо родственной группы: только рабы были «свободны» от всех общественных отношений.
274
Флоренций в Институциях Юстиниана (1.5.4.1). Некоторые полагают, что слово «естественный» в первой сентенции было вставлено в более поздних изданиях, возможно в IV веке. Однако положение о том, что рабство — это порождение силы, закрепленное законом и противоречащее природе, восходит по меньшей мере к IV веку до н. э., когда его открыто оспорил Аристотель (Политика 1253Ь20-23). См. Cambiano 1987.
