Сергей Алексашенко - Битва за рубль. Взгляд участника событий
Оглядываясь назад, я вижу только одну причину, почему удалось удержать макроэкономическую ситуацию в стране в тот период, – чрезвычайно высокую инерционность экономических механизмов. Перелом ситуации летом 1995 года создал позитивные настроения в обществе и в экономике, которые подкреплялись успешной предвыборной кампанией Б. Ельцина, набиравшего очки каждую неделю. В такой ситуации для развития негативных процессов (с курсом рубля, с ростом цен) требуется длительное время. К осени 1996 года, после формирования нового Правительства, удалось снова взять все процессы под контроль.
Самым печальным для денежной политики стало то, что ситуация принципиально не изменилась и после выборов. Правительство так и не смогло проявить политическую волю и наладить сбор налогов, Минфин по-прежнему продавал свои запасы[23] и раскручивал взаимозачеты, которые еще больше подрывали налоговую дисциплину. Попытки Центрального банка изменить ситуацию, воздействовать на принятие необходимых решений не приводили к успеху.
Из письма Банка России Председателю Правительства Российской Федерации в связи с подготовкой заседания ВЧК
(26 декабря 1996)
Центральный банк Российской Федерации считает необходимым обратить Ваше внимание на ряд особенностей текущей экономической ситуации.
Ключевая проблема экономической политики на сегодняшнем этапе – оздоровление бюджета на базе существенного повышения уровня его доходов. Правительство России, начиная со второй половины октября, предприняло ряд шагов, направленных на решение этой задачи, и добилось определенных успехов. Так, уровень налоговых доходов бюджета в октябре и ноябре 1996 года оказался на 27% и 48% выше, чем в сентябре этого года. Однако в декабре месяце эта позитивная тенденция оказалась сломленной и за первые 10 рабочих дней уровень среднедневных поступлений снизился на 12,5% по сравнению с ноябрем. С точки зрения Банка России это может быть вызвано следующим.
• Явным снижением активности публичной деятельности Правительства России в этой области и откровенными провалами в ряде инициатив, реализованных в рамках ВЧК (налоги на алкоголь, банкротство неплательщиков). Наиболее показательным стал фактический саботаж Минфином решения о введении акцизных марок на алкогольную продукцию отечественного производства. Оборудование для наклейки марок в России не производится, но его возможно приобрести в ряде стран, с которыми заключены соглашения о возможностях использования связанных кредитных линий. Несмотря на все имеющиеся решения Правительства по этому вопросу, в течение двух лет проблема не сдвинулась с места.
• Отсутствием каких-либо инициатив и действий со стороны налоговых и таможенных органов, которые, возможно, считают, что создание ВЧК освобождает их от ответственности за их деятельность. Указ Президента о подключении сотрудников органов МВД к работе по сбору налогов является крайне значимым и может стать эффективным, если перед ними будут поставлены конкретные задачи в рамках действующего законодательства. Так, Банк России считает необходимым и возможным в этой связи сконцентрировать совместные усилия на борьбе с реализацией алкогольной продукции без уплаты налогов, на выявлении фактов неуплаты налогов физическими лицами, приобретшими в последние 3—4 года объекты недвижимости и дорогие автомобили, для чего работникам налоговых органов необходим доступ к информационным базам МВД и местных властей, регистрирующих права собственности на недвижимость.
• Чрезмерной концентрацией усилий Минфина России на проведении денежных зачетов с привлечением коммерческих банков и отсутствием должного контроля и учета за состоянием дел в этой области. Косвенная информация дает основания утверждать, что таким образом фактически возрождены минфиновские суррогаты типа КО, КНО и т. д., которые используются не для расчистки бюджетных неплатежей и погашения накопленной недоимки по уплате налогов, а для снижения реальной суммы уплачиваемых налогов. Доходность операций банков в рамках денежного зачета составляет 100—200% годовых против 35—40% на рынке ГКО.
• Полным отсутствием внутренних ограничений в Минфине России в части размера текущего дефицита федерального бюджета, который по оценкам Банка России приближается к отметке 10% ВВП – уровню 1994 года. «Либеральное» отношение МВФ к выполнению Россией программы в конце 1996 года приводит к повышенной активности Минфина на финансовых рынках, что реализуется в несинхронизированном желании забрать ресурсы через ГКО– ОФЗ, сберзайм, прямые кредиты банков и т. д. Безусловно, это сказывается на скачкообразном повышении стоимости государственных заимствований на всех сегментах рынка и перечеркивает усилия по снижению базового индикатора процентных ставок – доходности на рынке ГКО. Однако помимо прямых заимствований на финансовых рынках Минфин России вновь активизировал выдачу гарантий и поручительств по привлекаемым ресурсам коммерческих банков. Ключевая проблема этого процесса – отсутствие какого-либо отражения прироста обязательств государства в бюджетной отчетности. Так, по оценкам Банка России к началу декабря был превышен предельный размер государственного внутреннего долга, установленный в законе о федеральном бюджете на 1996 год, но никаких действий со стороны Минфина не последовало (ни внесения соответствующего законопроекта, ни шагов по сокращению размера внутреннего долга).
Банк России считает, что если в этой ситуации в ближайшее время Правительством России не будут приняты эффективные шаги по изменению характера указанных процессов, то в стране на фоне повышательной тенденции инфляции, обозначившейся осенью 1996 года, могут сложиться предпосылки для существенного депрессивного воздействия реального дефицита федерального бюджета на общий экономический климат. Россия с пути экономического выздоровления может свернуть в сторону затяжной депрессии.
Бюджет нашел источник денегОкончательно крест на необходимости собирать налоги, похоже, был поставлен фискальными ведомствами в четвертом квартале 1996 года, когда мощнейший приток средств нерезидентов на рынок ГКО (около 4 млрд долларов за квартал) позволил Минфину решить все свои бюджетные проблемы. Таким образом, бюджет снова стал основным источником предложения денег в экономике. На фоне слабой требовательности налоговых органов спрос на деньги со стороны реального и банковского сектора изменялся чрезвычайно незначительно, что очень затрудняло для Центрального банка управление ситуацией в денежной сфере. Низкий спрос на деньги со стороны банков приводил к тому, что объем кредитов, полученных ими от Банка России, практически никогда не превышал уровня в 5 триллионов рублей. Столь низкая зависимость банков от Центрального банка оборачивалась тем, что действенность традиционных инструментов денежных властей – изменения процентных ставок, – была чрезвычайно низка в России. Вполне очевидно, что даже полное изъятие предоставленных банкам кредитов не могло позволить Центральному банку существенным образом повлиять на денежную массу – ее сокращение на сумму полученных кредитов оставалось незамеченным для экономики.
