Юрий Мухин - Практичная русская идея
Наказание - не месть. Мы рассматриваем наказание исключительно как способ предотвращения преступлений. И рассматривать наказание мы будем не само по себе, а исключительно лишь с точки зрения - остановит ли это наказание преступность или нет.
Первейшим условием правосудия является выявление виновного и исключение объявления невиновного виновным. А как покарать виновного, определяет общество, закон, принятый обществом. Судье дается некоторая свобода в изменении наказания в отношении каждого конкретного виновного, и только.
Тюремное заключение в качестве наказания выдумали, безусловно, теоретические гуманисты. Ничего более издевательского для человека придумать нельзя. Положим, этот преступник - серийный убийца и ему в обществе нельзя жить. Так давайте его убьем, ведь это будет милосердно не только по отношению к обществу, но и к нему самому. Он же не вечен и все равно когда-нибудь сдохнет, зачем же ему продлять агонию и мучить содержанием в клетке? С другой стороны, врожденных преступников нет, каждый преступник начинает с того, что оступается. И обществу невыгодно, чтобы этот оступившийся прочно стал на преступную тропу, да и негуманно это - силами общества способствовать формированию преступников. А что делает общество? Оно оступившегося изымает из среды честных людей и на несколько лет помещает в среду преступников! А зачем? Чтобы он превратился из случайно оступившегося в закоренелого преступника?
Что дает обществу и оступившемуся человеку наше «гуманное и справедливое» наказание лишением свободы общения с честными людьми и навязыванием общения с преступниками? Становились бы оступившиеся подростки, например, закоренелыми преступниками, если бы им не условный срок для начала давали, а по приговору общинного судьи сельский участковый дал бы им для первого раза 25 плетей? А в случае повторения - 100 плетей с раскладкой на 4 месяца? Это бы их унизило? Нам от преступников надо добиться покорности человеческой морали, как же их не бить? Нет в этом ничего унизительного.
Говоря о наказаниях, имеется в виду не будущий коммунизм - там останутся только преступления по неосторожности, неумышленные. Речь идет об обществе перехода к коммунизму, когда умышленные преступники все еще будут. Выглядеть это будет так.
Жители общины попросят наиболее уважаемого человека стать судьей и ликвидировать в общине преступность. На все виды умышленных преступлений община установит единое наказание: от битья плетьми до смертной казни, которая будет называться не «высшей мерой наказания», а «мерой общественного отчаяния». То есть, это такая мера, к которой община вынуждена прибегнуть, когда преступность вообще или конкретный преступник не оставили ей ничего другого.
Утром судьи общин сойдутся в общее для ряда общин отделение милиции, где судей будут ждать задержанные за сутки преступники, потерпевшие и палач с врачом. Каждый судья ознакомится с теми, кто совершил преступления в его общине. Вот сукин сын в пьяном виде порезал жителя общины. В преступлении сознается, вину свою понимает. Приговор: компенсировать потерю трудоспособности потерпевшему и 100 плетей. Потерпевший: согласен. Преступник: согласен. Врач: здоров и наказание вынесет (или: в четыре приема по 25 плетей). Палач: обнажайся и ложись. Палач работу исполнил, дело закрыто.
Если кто-то не согласен или преступник не признает себя виновным, то судья распоряжается передать дело прокурору и рассмотрит его после окончания предварительного следствия в суде в присутствии адвоката. Если в милиции ему кто-то солгал и не дал быстро совершить правосудие, перенеся его в суд, то тогда судья в приговоре учтет то, что суд выполнял лишнюю работу.
Может быть так, что преступник неисправим, били его неоднократно, а толку нет. Или нужно как можно быстрее прекратить данный вид преступления. Тогда судья может рассмотреть его дело и приговорить к «мере отчаяния» - к смерти. Любой приговор судьи преступник может обжаловать или просить помилования только у жителей той общины, против которой он совершил преступление. Если дело касается смертной казни, то видеозапись суда и просьбу преступника обязан просмотреть каждый дееспособный гражданин общины и вынести свой приговор. Если община помилует, то судья назначит другое наказание, если не помилует, преступника казнят.
Дело борьбы с преступностью отдается в руки тех, кто от преступников страдает, а не тех, для кого преступники являются способом заработка на жизнь - юристам.
Для неумышленных преступников наказание плетьми не годится, при коммунизме они сами себя будут наказывать, судьи только установят их вину. А в переходном к коммунизму обществе таким преступникам судьи будут назначать лишение свободы на дому. Скажем, водитель нечаянно сбил пешехода и его вина в этом установлена. Судья определит: 5 лет виновный должен не покидать свой дом или двор, кроме поездок на его обычную работу, кроме этого, обязан возместить потерпевшему вред. Или другое наказание: исполнить какие-либо работы в виде покаяния, скажем, 5 лет содержать в чистоте какой-либо участок улицы и т.д.
Даже к жизням закоренелых преступников нужно относиться очень бережно, поскольку и они находятся под воздействием различных жизненных воспитывающих условий и могут стать нормальными людьми. Даже убивая преступника, отчаявшись сделать из него хотя бы обывателя, мы никогда не будем уверены, что сделали для перевоспитания все. Кроме этого, преступник - это человеческий материал, это генетическая линия. Сам он – достоин смерти, но ведь его дети теоретически могут быть теми, кто своим умом и трудолюбием продвинут вперед и человечество, и жизнь. Поэтому никаких общих, циркулярных законов по отношению к преступникам принять невозможно, судьба каждого преступника должна быть оценена конкретно по отношению к нему и к условиям, в которых находится эта община или вся страна. Будет время и возможность с ними возиться - придется возиться, не будет такой возможности - придется уничтожить.
Беспощадность к закоренелым преступникам гуманна прежде всего по отношению к ним самим. И уж, безусловно, такая беспощадность гуманна по отношению к людям.
А если кто захочет, чтобы все законы шли из Москвы, а преступников наказывать только тюремным наказанием, то нет проблем! Ведь у нас будет полная свобода. Пусть соберут в своей общине дополнительные налоги и выпишут себе из Мосгорсуда трех подлых теток, которые называют себя судьями, и содержат их за свой счет. Соберут еще налоги и построят себе тюрьму, станут содержать в ней конвоиров. Московские тетки на радость им, теоретическим гуманистам, заполнят эту тюрьму сидельцами по старым российским законам. И их община будет самой гуманной в мире!
