Арсений Зверев - Сталин и деньги
Так по инициативе партии началось проведение кредитной реформы параллельно с осуществлением в те же 1929–1930 годы налоговой реформы, перестройкой системы товарооборота, переводом предприятий на хозрасчет и реорганизацией управления промышленностью. Растянулась кредитная реформа на два с лишним года. Первыми ее шагами явились разнообразные практические меры в связи с решением ЦК ВКП(б) от 5 декабря 1929 года «О реорганизации управления промышленностью», постановлением ЦИК и СНК СССР от 30 января 1930 года «О кредитной реформе», унификацией в феврале 1930 года всех старых займов и обменом их облигаций на облигации нового займа «Пятилетка в четыре года» и, наконец, постановлением ЦИК и СНК СССР от 23 мая 1930 года о переходе от долгосрочного кредитования большинства предприятий к безвозвратному финансированию капитальных вложений за счет ассигнований из бюджета.
Финансовый аппарат в центре и на местах энергично взялся за новую работу. Наладить ее сразу же, как нужно, полностью не удалось. Обнаружились недостатки, вина за которые лежала, как указал ЦК партии, преимущественно на Госбанке.
Избавиться от этих недостатков удалось в 1931 году, когда партия и правительство, справедливо вмешавшись в деятельность банков, устранили помехи. А пока что перестройка финансовой системы со всеми ее гигантскими плюсами и попутными минусами не оставляла нам ни одного дня для «раскачки», требовала максимальной отдачи сил и времени.
Расскажу, в частности, как наше Смоленское налоговое управление стремилось помочь государству проведением четкой линии в налоговой политике. К 1930 году уровень обложения лиц, имевших нетрудовые доходы, был почти в 6 раз выше уровня обложения рабочих и служащих. Зарабатывавший ежемесячно до 200 рублей платил по налогу в среднем только 1,44 процента дохода, до 1000 рублей – 11,07, до 3000 рублей – 27,2 процента. Для владельцев торговых предприятий и лиц с нетрудовыми доходами – резкий скачок: соответственно 14,1, 61,2; и все 100 процентов!
Постановление ЦИК и СНК СССР от 23 февраля 1930 года «О введении в действие Положения о едином сельскохозяйственном налоге» предоставляло колхозам значительные льготы по обложению, устанавливало для них пропорциональные ставки, а облагаемый доход требовало определять не по нормам, а по годовому отчету. Колхозников облагали по доходам только от подсобного хозяйства, а не от обобществленного. С кулаков же налог взимался в индивидуальном порядке по особой шкале ставок (до 70 процентов). В 1930 году колхозник в среднем платил налоговых 3 рубля 10 копеек, трудящийся единоличник – 13 рублей 50 копеек, кулак – 361 рубль.
Колхозы крепли. Увеличивалось также кредитование сельхозартелей. До 1929 года в губерниях будущей Западной области лишь 5 процентов кредитных сумм ссужались коллективным хозяйствам, а 95 процентов – индивидуальным. Хлеба в этих районах своего не хватало. Его ввозили ежегодно до 20 миллионов пудов. Урожайность была там очень низкой: 44 пуда (немногим более 7 центнеров) ржи с гектара. Многополье только еще внедрялось. Потребовались крупные денежные затраты. В деревню были посланы сотни специалистов. В полный голос заявили о себе государственные машинно-тракторные станции, давшие сельским артелям необходимую технику.
Полностью реорганизовали дело в Ржевском округе, крупнейшем в СССР по льноводству. Затраты на льноводство увеличили в 4 раза. В 1928 году в районах будущей Западной области имелось всего 500 кооперированных льноводов, а к концу 1929 года – 19 тысяч. Начали выращивать сортовые льносемена («псковский долгунец»). Поскольку в области работали тогда 799 агрономов и 730 землеустроителей, а требовалось 972 и 1792, резко расширили фонд зарплаты. Решительно претворялось в жизнь постановление о темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству. И не случайно в результате всех осуществленных мер к весне 1930 года число кооперированных крестьян выросло в Западной области по сравнению с осенью 1929 года в 4 раза. Важную роль сыграла организация Смоленской машинно-тракторной станции. Вскоре здесь появились и другие МТС.
Как и всюду, при проведении коллективизации не обошлось без трудностей. Для проверки ее хода обком и окружкомы ВКП(б) выделили уполномоченных. Я и еще один коммунист были направлены в марте 1930 года в Сафоновский район. Прибыли в райком партии, знакомимся с его секретарем, потом – с председателем райисполкома. Интересуемся, как идут дела. Пожилой председатель исполкома, улыбаясь, помалкивает. Молодой секретарь райкома, с медью в голосе и уверенно жестикулируя, бодро сообщает:
– Уже заканчиваем!
– Что заканчиваете?
– Сплошную коллективизацию. В колхозы вступило 98,5 процента трудовых крестьян.
– Почему столь высокие темпы? Хотите закончить досрочно? А у вас не дутые проценты?
– Какие же дутые? Вот сводки из сельсоветов. Мы бы еще вчера закончили, если бы не статья.
– Какая статья?
– Статья товарища Сталина «Головокружение от успехов». Крестьяне читают ее и кричат, что коллективизации дается отбой. Ну ничего, дошибем!
– Что дошибете?
– Стопроцентную коллективизацию.
– А вы побывали где-нибудь в деревнях или на хуторах, где проводится коллективизация?
– Кое-где были, да не всюду, не успеваем руководить, не то что регулярно выезжать на места.
Мы смотрим на председателя. Тот слегка пожимает плечами и отворачивается. По-видимому, далеко не все так благополучно, как выглядит по сводке. А секретарь райкома тут же сообщает, что через час состоится торжественный митинг по случаю окончания сплошной коллективизации. Не выступят ли товарищи из области? Нет, отвечаем, пока мы в ваши дела еще не вникли, выступать не можем, но охотно поглядим и послушаем, что скажут другие. Начинается митинг.
Площадь забита людьми. Откуда столько набралось? Председатель объясняет: одних только уполномоченных из области и своих, районных, свыше 400 человек. Кроме того, временно прервали занятия в Щемилинском сельскохозяйственном техникуме, а учащихся привезли на митинг.
– Позвольте, а где же они тут живут?
– А мы, – отвечает, – тоже временно, прервали занятия в общеобразовательной школе и поселили там приезжих.
– Здорово, – говорю, – вышли из положения! Действительно, хозяева района, да и только!
Председатель исполкома покрылся румянцем. А секретарь райкома уже держит речь. Покровительственно улыбаясь, на все лады хвалит тех уполномоченных по проведению коллективизации, кто дал наивысшие проценты, и именует их «героями нашей эпохи» и «большевистскими двигателями внутреннего сгорания». Толпа всякий раз разражается громом аплодисментов. После митинга мы решили отправиться на хутор (Сафоновский район почти сплошь был хуторным).
