Денис Шевчук - Мировая экономика
Разумеется, внешняя и международная политика государства тесно связаны не только друг с другом, но и с его внутренней политикой, что обусловлено, в частности, такими факторами, как единая основа и конечная цель, единая ресурсная база, единый субъект и т. п. (именно этим, кстати говоря, объясняется и то обстоятельство, что анализ внешнеполитических решений возможен лишь с учетом расстановки внутриполитических сил). С другой стороны, как это ни кажется на первый взгляд парадоксальным, феномены «транснациональной» и даже «разгосударствленной» политики все чаще становятся свойственными и межгосударственному общению.
Действительно, как показывает швейцарский исследователь Ф. Брайар, внешняя политика все в меньшей и меньшей степени является уделом только министерств иностранных дел. В силу возросшей необходимости сообща управлять все более сложными и многочисленными проблемами, она становится достоянием большинства других государственных ведомств и структур. Различные группы национальных бюрократий, имеющие отношение к международным переговорам, часто стремятся к непосредственному сотрудничеству со своими коллегами за рубежом, к согласованным действиям с ними. Это приводит к развитию оккультных связей и интересов, выходящих за рамки государственных принадлежностей и границ, что делает внутреннюю и международную сферы еще более взаимопроницаемыми.
3. Взаимосвязь внутренней и внешней политики
Проблема взаимосвязи и взаимовлияния внутренней и внешней политики – одна из наиболее сложных проблем, которая была и продолжает оставаться предметом острой полемики между различными теоретическими направлениями международнополитической науки – традиционализмом, политическим идеализмом, марксизмом – и такими их современными разновидностями, как неореализм и неомарксизм, теории зависимости и взаимозависимости, структурализм и транснационализм. Каждое из этих направлений исходит в трактовке рассматриваемой проблемы из собственных представлений об источниках и движущих силах политики.
Так, например, для сторонников политического реализма внешняя и внутренняя политика, хотя и имеют единую сущность, – которая, по их мнению, в конечном счете сводится к борьбе за силу, – тем не менее составляют принципиально разные сферы государственной деятельности. По убеждению Г. Моргентау, многие теоретические положения которого остаются популярными и сегодня, внешняя политика определяется национальными интересами. Национальные интересы объективны, поскольку связаны с неизменной человеческой природой, географическими условиями, социокультурными и историческими традициями народа. Они имеют две составляющие: одну постоянную – это императив выживания, непреложный закон природы; другую переменную, являющуюся конкретной формой, которую эти интересы принимают во времени и пространстве. Определение этой формы принадлежит государству, обладающему монополией на связь с внешним миром. Основа же национального интереса, отражающая язык народа, его культуру, естественные условия его существования и т. п., остается постоянной. Поэтому внутренние факторы жизни страны (политический режим, общественное мнение и т. п.), которые могут меняться и меняются в зависимости от различных обстоятельств, не рассматриваются реалистами как способные повлиять на природу национального интереса: в частности, национальный интерес не связан с характером политического режима. Соответственно, внутренняя и внешняя политика обладают значительной автономией по отношению друг к другу.
Напротив, с точки зрения представителей ряда других теоретических направлений и школ внутренняя и внешняя политика не только связаны друг с другом, но эта связь носит характер детерминизма. Существует две версии подобного детерминизма. Одна из них свойственна ортодоксальному марксизму, с позиций которого внешняя политика является отражением классовой сущности внутриполитического режима и зависит в конечном счете от определяющих эту сущность экономических отношений общества. Отсюда и международные отношения в целом носят «вторичный» и «третичный», «перенесенный» характер.
Другой версии детерминизма придерживаются сторонники геополитических концепций, теорий «богатого Севера» и «бедного Юга», а также неомарксистских теорий зависимости, «мирового центра» и «мировой периферии» и т. п. Для них, по сути, исключительным источником внутренней политики являются внешние принуждения. Так, например, с точки зрения И. Валлерстайна, для того, чтобы понять внутренние противоречия и политическую борьбу в том или ином государстве, его необходимо рассматривать в более широком контексте: контексте целостности мира, представляющего собой глобальную империю, в основе которой лежат законы капиталистического способа производства – «мироэкономика». «Центр империи» – небольшая группа экономически развитых государств, – потребляя ресурсы «мировой периферии», является производителем промышленной продукции и потребительских благ, необходимых для существования составляющих ее слаборазвитых стран. Таким образом, речь идет о существовании между «центром» и «периферией» отношений несимметричной взаимозависимости, являющихся основным полем их внешнеполитической борьбы. Развитые страны заинтересованы в сохранении такого состояния (которое, по сути, представляет собой состояние зависимости), тогда как страны «периферии», напротив, стремятся изменить его, установить новый мировой экономический порядок. В конечном счете, основные интересы тех и других лежат в сфере внешней политики, от успеха которой зависит их внутреннее благополучие. Значение внутриполитических процессов, борьбы партий и движений в рамках той или иной страны, определяется той ролью, которую они способны играть в контексте «миро-экономики».
Еще один вариант детерминизма характерен для представителей таких теоретических направлений в международно-политической теории, как неореализм и структурализм (приобретающий относительно самостоятельное значение). Для них внешняя политика является продолжением внутренней, а международные отношения – продолжением внутриобщественных отношений. Однако решающую роль в определении внешней политики, по их мнению, играют не национальные интересы, а внутренняя динамика международной системы. При этом, главное значение имеет меняющаяся структура международной системы: являясь в конечном счете, опосредованным результатом поведения государств, а также следствием самой их природы и устанавливающихся между ними отношений, она в то же время диктует им свои законы. Таким образом, вопрос о детерминизме во взаимодействии внутренней и внешней политики государства решается в итоге в пользу внешней политики.
