Коллектив авторов - В тени регулирования. Неформальность на российском рынке труда
На рис. П8-3 (верхняя панель) показаны графики кернел-функций плотности распределения месячных заработков формально и неформально занятых в начале и конце рассматриваемого периода (2000 и 2010 гг.). Они демонстрируют, что основные различия между этими группами сосредоточены на левом конце распределений, т. е. среди низкооплачиваемых работников. У неформальных работников левый хвост распределения заработков оказывается гораздо длиннее, чем у формальных. Это означает, что на протяжении всего периода наблюдений риски оказаться в нижних децилях распределения у неформально занятых были значительно выше, чем у занятых формально. В то же время правые хвосты распределений достаточно близки, т. е. в верхних децилях распределений формально и неформально занятые были представлены достаточно пропорционально.
В 2000–2010-е гг. произошло заметное сближение распределений, в основном за счет более быстрого сужения левой части «неформального» распределения. Рисунок П8-4 подтверждает это наблюдение. На нем изображено изменение логарифма месячных заработных плат с 2000 по 2010 г. по квантилям распределения отдельно для формально и неформально занятых. В обеих группах заработки низкооплачиваемых работников росли более быстрыми темпами, чем высокооплачиваемых. При этом в нижней части распределения работники, занятые на неформальной основе, получили максимальный прирост заработной платы. В верхней части заработки формально и неформально занятых росли одинаковыми темпами. Другими словами, за 2000-е годы положение высокооплачиваемых работников, занятых неформально, по отношению к высокооплачиваемым работникам, занятым формально, не претерпело каких-либо изменений.
Распределения заработков для разных типов неформальной занятости существенно различаются между собой (нижняя панель рис. П8-3). Так, распределения заработков работников, занятых без трудового контракта, и тех, кто занят не на предприятиях, больше похожи на распределение заработков формальных работников, чем на кривую для работников с нерегулярными приработками. В течение рассматриваемого периода три первых распределения заметно сблизились – на рисунке для 2010 г. кривые для них практически сливаются. Кривая заработков для работников без регулярной работы также сжалась, но по-прежнему находилась в стороне от трех других кривых.
Распределение месячных заработных плат является результатом совместного распределения часовых ставок и рабочего времени. Различия в продолжительности рабочего времени могут усиливать или, наоборот, смягчать различия в часовых ставках. Например, работники с низкими часовыми ставками, желая увеличить общий трудовой доход, могут работать дольше, чем работники с высокими часовыми ставками. Тогда месячные заработки будут распределены более равномерно, чем часовые. Обратная ситуация будет наблюдаться, если работники с низкими часовыми ставками работают небольшое количество часов, а работники с высокими ставками имеют высокую продолжительность рабочего времени. В этом случае неравенство в месячных заработках будет сильнее, чем в часовых.
Вклад различий в отработанном времени и в часовых ставках в дифференциацию месячных заработков можно проиллюстрировать графически при помощи кривых Лоренца. На рис. П8-5 показано, как выглядели кривые Лоренца для месячных заработков, часовых ставок и рабочего времени в 2000 г. По горизонтальной оси на всех графиках отложена накопленная доля численности работников, по вертикальной – накопленная доля каждого из показателей[148].
Обратимся сначала к кривым Лоренца для месячных заработков. Кривая для неформальной занятости лежит ниже кривой для формальной занятости, подтверждая уже известный – из приведенных выше кернел-диаграмм и расчетов коэффициентов неравенства – факт, что заработки неформальных работников распределены менее равномерно. Однако даже с первого взгляда видно, что различия в распределении рабочего времени и часовых ставок являются еще более драматическими.
В случае формальной занятости кривая Лоренца для продолжительности рабочего времени приближается к биссектрисе. Это означает, что различия в продолжительности рабочего времени между формально занятыми ничтожно малы. Подавляющее большинство формальных работников работает примерно одинаковое количество часов: для 2000 г. – около 170 часов в месяц (рис. П8-6). В случае неформальной занятости распределение имеет два пика. Первый пик наблюдается на уровне 40–50 часов в месяц. Такая продолжительность является наиболее характерной для работников с нерегулярными приработками. Второй пик находится на уровне 180–200 часов и соответствует обычной продолжительности работы для занятых без трудового контракта и занятых не на предприятиях. Таким образом, именно работники, не имеющие регулярной работы, выгибают кривую Лоренца для рабочего времени вниз в районе начала координат.
Крайне неравномерно распределяются и часовые ставки неформально занятых работников, но здесь совсем другой характер отклонений от равномерного распределения. Прогиб кривой Лоренца находится в районе правого конца горизонтальной оси. Это означает, что форма распределения испытывает на себе сильное влияние небольшого числа наблюдений с очень высокими часовыми ставками.
Отметим, что месячные заработки неформальных работников распределены более равномерно, чем часовые ставки – различия в рабочем времени приводят к выравниванию месячных заработков. Неформальные работники с низкими часовыми ставками имеют большую продолжительность рабочего времени, чем работники с высокими часовыми ставками.
Более сложная картина возникает, если посмотреть на разные показатели неравенства (сравним табл. П8-4 и П8-5). Для всех лет коэффициент Джини по месячным заработкам ниже, чем по часовым. Это справедливо как для всей выборки, так и отдельно для формальной и неформальной занятости. Именно это мы видим на графиках кривых Лоренца[149]. Дисперсия логарифма заработной платы в случае формальной занятости также ниже для месячных заработков. В неформальной занятости наблюдается обратная ситуация – дисперсия логарифмов выше для месячных заработков. Подобные «несоответствия» объясняются тем, что коэффициент Джини более чувствителен к различиям в средней части распределения, а дисперсия – к различиям на хвостах распределения. В средней части распределения различия в часах работы выравнивают различия в месячных заработках. На хвостах распределения различия в рабочем времени, наоборот, усиливают неравенство. Среди неформально занятых с очень низкими часовыми ставками есть те, кто работают очень незначительное количество часов. Аналогично для правого хвоста распределения – среди неформально занятых с высокими часовыми ставками – есть те, кто имеют работу с очень большой продолжительностью рабочего дня.
