Мартин Гилман - Дефолт, которого могло не быть
Эти сенсационные, но безосновательные истории, как правило, производили впечатление на людей и оседали у них в памяти. Более того, по всему миру их перепечатывали со ссылкой на уважаемые европейские и американские СМИ, и они начинали жить самостоятельной жизнью. В Россию эти истории возвращались уже как западные материалы, а здесь сообщения иностранной прессы считаются правдой по определению. Для меня самым ярким примером такого плохо информированного и даже злопыхательского журнализма стали статьи во французской газете Le Monde. Уже в 2003 году в них по-прежнему переплетались воедино «разворовывание» кредитов МВФ, отмывание денег через BONY, использование безналогового режима в Науру и других оффшорных зонах, предоставление МВФ ложных сведений, давление на прессу, жестокость по отношению к населению Чечни. Корреспондент Le Monde Софи Шихаб, к которой я раньше относился с уважением, такого рода журнализм вообще превратила почти что в искусство.
А самый позорный случай откровенной лжи на моей памяти был спровоцирован тогда уже мало кому известной «Литературной газетой». В ноябре 1999 года она напечатала статью, автор которой, ссылаясь на некий анонимный источник в Кремле, обвинил Камдессю лично в получении крупной взятки за выделенное России финансирование. В Кремле, естественно, это обвинение решительно опровергли, заверили, что никто ничего подобного сказать не мог, и принесли свои извинения за случившееся, а газета напечатал опровержение. И тем не менее, невзирая на все это, вполне уважаемая итальянская газета Corriere della Sera перепечатала материал без изменений и, конечно, даже не упомянула о его официальном опровержении.
Глава 15 Что может последовать за эпохой Путина
До сих пор речь шла о причинах и непосредственных последствиях финансового кризиса 1998 года. Теперь настало время оценить его более долгосрочный эффект и поразмышлять, может ли нечто подобное случиться вновь. Попытаюсь оценить в широком смысле и роль МВФ. Наконец, после кавказской войны августа 2008-го мне представляется более важным, чем когда-либо прежде, рассмотреть ситуацию в исторической перспективе.
Россия при Путине
Со времени кризиса 1998 года Россия, вне всяких сомнений, изменилась коренным образом. Сегодня ее экономика успешно развивается, и в политическом плане она крепко стоит на ногах. Объясняют эти неожиданные российские успехи по-разному. Можно, например, задаться вопросом о том, какую роль сыграл Владимир Путин – человек, который на протяжении всего десятилетия был либо премьер-министром, либо президентом страны.
Андерс Аслунд в своей книге утверждает, что нынешние экономические достижения стали возможны благодаря дерегулированию, приватизации, финансовой стабилизации и другим экономическим реформам, которые к концу 1990-х достигли необходимой критической массы. Он пишет, что в историческом плане поразительно, как всего за семь лет в России была выстроена динамичная рыночная экономика. В некотором смысле России нужно было пройти через горнило финансового краха 1998 года, чтобы осознать значимость ответственной налогово-бюджетной политики. Аслунд считает, что Путин не генерировал нынешний успех российской экономики, а получил его в наследство и стал его попечителем. Причем высокие мировые цены на нефть немало облегчили ему задачу [273] .
В главе 2 говорилось о том, как Борис Ельцин вынужден был постоянно идти на компромиссы, чтобы удержать в своей власти то немногое, что еще оставалось ему подконтрольно, удержать страну от экономического и социального краха. Ему пришлось предоставить широкие полномочия региональным лидерам, хотя те нередко исполняли волю коммунистической оппозиции. В ряде случаев Ельцин шел на поводу у деловых кругов, поскольку остро нуждался в их финансовой помощи и в поддержке принадлежавших им медийных империй. Путину удалось в значительной степени вернуть Кремлю утраченную в тот период исполнительную власть. Он превратил ее в самый сильный элемент российской государственной системы, хотя одновременно вроде бы ущемил независимость законодательной и судебной ветвей власти, а также и СМИ.
Во время первого срока на посту президента очевидного и большого успеха Путин добился в экономике. Она росла быстрыми темпами, страна постепенно погашала свои внешние долги, на смену бегству капитала пришел устойчивый приток частных инвестиций, принимались меры по искоренению бедности и безработицы. И Путин не просто унаследовал уже начавшие работать и давать эффект реформы; он активно развил некоторые из них, в том числе коренным образом обновив Налоговый кодекс (с его единой 13-процентной ставкой подоходного налога), обеспечив принятие Земельного кодекса и проявив осторожный и последовательный подход при формировании бюджета.
Влияние олигархов серьезно уменьшилось уже начиная с 2000 – 2001 годов [274] . Целью новой администрации было ограничение их независимости и лишение их политического ресурса, которыми они располагали в 1990-е [275] , хотя методы достижения этого, видимо, вырабатывались по ходу развития событий. К тем, кто не адаптировался к новым правилам игры, применялась сила. Общий фон определился с эмиграцией Гусинского и Березовского. Большинство остальных олигархов входили в состав нового бюро правления РСПП – этот механизм, как казалось, должен был изменились методы, которыми они действовали. Теперь им предоставлялась возможность коллективного, прозрачного и системного лоббирования в пользу тех или иных изменений в экономической политике. В элите утвердилась новая иерархия. Лидеры государства теперь играли ведущую роль, а крупный бизнес – роль младшего партнера [276] .
Конечно, большинство российских наблюдателей считают водоразделом, определившим переход от одной модели взаимоотношений государства и бизнеса к другой, дело ЮКОСа, начавшееся с ареста главных акционеров компании Платона Лебедева и Михаила Ходорковского (соответственно в июне и октябре 2003 года) [277] . В то время ЮКОС был крупнейшей компанией в России и ведущим производителем нефти. После арестов власть постепенно расчленила ЮКОС и распродала компаниям, находившимся под госконтролем. Ходорковского и Лебедева осудили и приговорили к длительным срокам заключения за уклонение от налогов и мошенничество.
Скромнее получились во время второго срока и результаты экономической политики Путина. Его главной инициативой в этой области стала, пожалуй, монетизация социальных льгот, но при проведении этой реформы в январе 2005-го было допущено много ошибок. Разочарование вызывало и неудовлетворительное исполнение правительством национальных проектов по жилью и здравоохранению; в конце концов Путин поручил их специально созданной комиссии во главе с Медведевым, который был тогда главой его администрации (а с ноября 2005-го – первым вице-премьером). Не сработали как следует реформы юридической и административной систем, а также армии. Правда, во многих других странах вторые президентские сроки тоже часто получались менее продуктивными, чем первые.
