Сергей ГОРОДНИКОВ - НАЦИОНАЛЬНАЯ ГЕОПОЛИТИКА
Россия покорила и подчинила Среднюю Азию не потому, что её стратегической целью было достижение мирового могущества через установление контроля над хартлендом. Никакой такой стратегической цели у России никогда не было. Она установила контроль над хартлендом из чисто коммерческих капиталистических интересов, а смогла сделать это вследствие того обстоятельства, что в 18 веке стала великой мировой державой на основании концептуального целеполагания Петра Великого, на основании стратегии опережающего промышленного и социального развития. Этого не понимали, не понимают и не хотят понимать всевозможные российские евразийцы.
Покорение Средней Азии внесло новые острые противоречия в отношения Российской империи с Великобританией. В Англии расширение влияния России в Средней Азии было воспринято, как непосредственная угроза английскому владычеству в Индии. Англия к тому времени достигла самой вершины мирового индустриального и военного могущества, и самодержавной власти в России пришлось искать меры для преодоления военно-технического и стратегического отставания. Основной проблемой было то, что сами по себе капиталистические отношения не привели в России к ускоренной индустриализации, сравнимой с той, что совершалась в Британии, во Франции, в США, в Прусской империи, в Японии. Мировоззрение русского народа оставалось средневековым земледельческим, чуждым рыночному капитализму и промышленным производственным отношениям. Избыточное крестьянство русской деревни не желало направляться в города, на городской рынок труда. Оно предпочитало либо переезжать в целинные земли, где селиться деревнями и станицами, сохраняя общинные традиции землепользования, либо восставать против помещиков, требовать передачи значительной доли помещичьих земель крестьянским общинам. А слой русских капиталистических предпринимателей складывался в основном из купцов, коммерческих и банковских спекулянтов, которые проявляли интерес к приобретению пригодной для обращения в товар собственности, быстро приносящей прибыль через товарно-обменные сделки. Русских промышленных предпринимателей было мало, и они занимались не передовым индустриальным, высокотехническим и высокопроизводительным развитием, а созданием предприятий лёгкой промышленности, в которой использовался малопроизводительный и малограмотный, дешёвый наёмный труд для производства самых простых потребительских товаров. Самостоятельная индустриальная инженерная, техническая и конструкторская деятельность была невостребованной и не возникала.
Положение вещей оказывалось настолько не соответствующим текущим задачам государственной власти по сохранению и расширению имперского пространства, что молодой царь Александр Третий в середине 80-х годов резко изменил государственную политику.
При Александре Третьем впервые со времени Петра Великого возродились поиски стратегии совершенствования городских производственных, а с ними и социальных отношений. На основаниях таких поисков в стране стал осуществляться поворот к ускоренной индустриализации и становлению русского индустриального социально-политического мировосприятия.
Самодержавие занялось и развитием производства, и обеспечением его необходимой рабочей силой, инженерами и учёными. Для осуществления индустриализации надо было заставить часть русских крестьян перебираться в города, чтобы там возникал избыток наёмного пролетариата, и делать это, не считаясь с мировоззренческими настроениями самого крестьянства. Поэтому в земледелии особую поддержку власти получали помещики и зажиточные крестьяне, которые скупали земельные наделы и расширяли личное производство на основе технических способов землепользования. В целинных же областях изначально поощрялось развитие товарного сельского хозяйства, призванного создать препятствия переселению в них беднейшего и общинного крестьянства. А чтобы повысить культуру земледельческого и городского производства, облегчить безземельным крестьянам принятие решения о переезде в города, создавалась сеть церковно-приходских школ.
Русская индустриализация в правление Александра Третьего началась с восстановления в государственной политике концептуальных подходов Петра Великого. Но планировалась и направлялась она военно-чиновничьей государственной властью, которая сама возникла и сложилась при земледельческом феодализме, а потому искала соответствующие способы налаживания управления экономическим и социальным развитием страны. Упорядочение городских и сельских производственных отношений совершалось ею на основе восстановления русских сословных народно-общественных отношений, и отмена либеральных норм права сопровождалась принятием сословных норм права, приспосабливаемых к новым условиям существования России. Иначе говоря, индустриализация в Российской империи проводилась военно-чиновничьей государственной властью на основе использования русских народно-земледельческих общественно-производственных отношений посредством их неуклонной рационализации. Это имело огромное значение для всей последующей истории страны, так как подготавливало социально-политические условия для Реформации русского православного мировоззрения в соответствии с целями индустриализации государства. Одновременно шло политическое наступление на представителей коммерческого интереса, которое отчётливо выразилось в реформе избирательных прав от 1892 года, когда из состава городских избирателей исключались купеческие приказчики и мелкие торговцы.
В России не рыночные интересы создавали производственные отношения, социальную культуру индустриального производства, а военно-бюрократическая государственная власть, которая всё основательнее зависела от поддержки русского народа, подстраивалась под его требования к ней.
Убедительные успехи экстенсивной индустриализации обеспечили высокую политическую устойчивость в стране всё время правления Александра Третьего. Происшедший при нём поворот к политике управляемой самодержавием экстенсивной индустриализации и социологизации сознания участников производственных отношений нанёс сокрушительный удар представлениям о России, как об обречённой остаться крестьянской стране, пошатнул доверие к основам идеологии крестьянского народничества. В 80-е годы в России возрастала численность индустриального пролетариата, вызревали его собственные экономические и политические интересы, которые привлекали к нему внимание социальных революционеров.
