Наталья Курысь - Иностранные инвестиции. Российская история
§ 2. Развитие правового регулирования иностранного капитала в пореформенный период и до конца XIX в.
Как известно, в пореформенные годы сохранилась система права, сложившаяся еще в первой половине XIX в. в результате кодификации, проведенной под руководством М. М. Сперанского. Основными источниками права по-прежнему являлись Полное собрание законов и Свод законов Российской Империи. Однако развитие экономических отношений, а также реформы 60–80-х гг. вызывали необходимость внесения существенных изменений в законодательство. Так, несмотря на сохранение в основе своей дореформенной правовой системы, стали закладываться важнейшие принципы права демократического общества, и среди них – равенство граждан (подданных) перед законом, направленное против сословных и иных привилегий и ограничений прав человека. Соответствующие изменения коснулись и положения иностранных предпринимателей на территории Российской Империи, а также инвестируемого ими капитала.
Здесь необходимо заострить внимание на очень важной проблеме определения принадлежности предприятий к иностранным или русским и, следовательно, отнесения вложенного в них капитала. Как следствие, этот вопрос порождает и другой – размер иностранных капиталов, вложенных в экономику. Как отмечает П. А. Хромов, большая путаница наблюдалась еще в дореволюционной статистической и экономической литературе при отнесении обществ к иностранным или российским[89]. Некоторые статистики, экономисты и правоведы считали иностранными лишь те общества, правления которых находились за границей. Одни авторы признавали отдельные акционерные предприятия русскими, другие считали их иностранными и т. д. В литературе нередко смешивали вложение иностранного капитала с его влиянием в той или иной отрасли хозяйства. Забегая немного вперед, необходимо отметить, что дискуссия по указанному вопросу имела продолжение уже в начале ХХ в. Именно в это время, на основе изученного ранее было дано наиболее интересное и полное разъяснение понятия «иностранная компания», принятое дореволюционной научной доктриной. Оно принадлежит В. Максимову[90]. По его словам, для признания компании иностранной не имеет значения национальность акционеров, так как подписчиками всякого учреждаемого в России общества могут быть иностранцы, а с другой стороны, при легкости сбыта акций первоначальные акционеры – русские подданные – «могут тотчас же замениться иностранцами и наоборот». В. Максимов говорит также, что не играет роли и место учреждения общества, так как тогда «национальность общества зависела бы от произвола учредителей». Национальность общества не зависит и от места нахождения его правления, в силу того что это обстоятельство обусловлено усмотрением самого общества. Согласно В. Максимову иностранными обществами могут быть признаны только те общества, центр деятельности которых находится за границей, что выражается в местонахождении правления общества или его имущества. В этом случае акционерные общества, учреждаемые хотя бы и иностранными подданными (следовательно, с использованием иностранного капитала. – Примеч. В. М.) для эксплуатации кавказских нефтяных источников или донских каменноугольных залежей, для освещения электричеством Москвы и т. п., не могут считаться иностранными и при своем возникновении должны «сообразовываться» с русскими законами. В представленном определении понятия «иностранная компания» совершенно не имеет значения собственно иностранный капитал, с помощью которого и на который организовываются эти общества. То есть, по-прежнему, деятельность иностранных капиталов в России никак не выделялась, и законодательно регулировалась лишь деятельность «иностранных компаний». Поэтому совершенно логично, что в поле зрения нашего исследования попадает законодательство, регулирующее их деятельность.
Исследователь иностранных капиталов Л. Воронов также рассматривал вопрос об определении иностранного предприятия с экономической и юридической точек зрения. Так, согласно экономической трактовке, иностранными предприятиями в России признавались те, которые целиком или в большей части принадлежали иностранным капиталистам. С юридической точки зрения упор делался на местонахождении устава и общего собрания за границей и не опубликовании уставов в Собрании Узаконений и Распоряжений Правительства. Эта точка зрения в целом совпадала с мнением В. Максимова. Юридическая классификация не обращала внимания на капитал, руководствуясь внешними признаками, и относила к категории национальных те многочисленные иностранные предприятия, уставы которых утверждены в России[91]. Поскольку большинством частных исследователей была принята юридическая классификация, размер иностранного капитала, по мнению Л. Воронова, был существенно занижен.
Что касается учета иностранного капитала, работавшего в России, то из общей его суммы легче всего оценить иностранный капитал в акционерных предприятиях в противоположность иностранному капиталу единоличных предприятий, так как начиная с 1887–1888 гг., был налажен централизованный учет первых[92]. Но, поскольку единоличные иностранные предприятия и предприниматели также прилагали свой капитал для деятельности в России и регулирование их деятельности не подпадало под акционерное законодательство, в данной работе рассматриваются как законодательные акты, определяющие порядок допуска и деятельности иностранных акционерных предприятий, так и другие вышеозначенные формы предпринимательства.
Сразу после реформы 1861 г. взаимоотношения предпринимателей регламентировались «Уставом торговым», который представлял собой переизданный без изменений, но переименованный «Свод учреждений и уставов торговых» 1832 г. Незначительные изменения в законодательстве не отвечали интенсивно развивающимся рыночным отношениям, поэтому Устав был предварен статьей, в которой указывалось, что «в случае недостатка этих законов применяются законы гражданские и принятые в торговле обычаи»[93]. Но обращение к таким гражданским законам на практике помогало мало[94]. В связи с бурным развитием промышленного производства требовались новые законодательные акты, отменяющие ограничения, запреты и дискриминацию, отрицательно влияющие на экономическое развитие. «Положение о пошлинах за право торговли и других промыслов»[95] от 1 января 1863 г. должно было изменить ситуацию и устранить препятствия для развития торговли и промышленности.
Прежний принцип, согласно которому «торговля и промышленность есть право одних лишь русских подданных купеческого состояния»[96], уступает место новому принципу: право заниматься торговлей и промышленностью в России есть право всякого человека, будь то русский подданный или иностранец. Статья 21 Положения говорит, что купеческие и промысловые свидетельства «могут быть выдаваемы лицам обоего пола, русским подданным всех сословий и иностранцам».
Однако это правило не было проведено последовательно в законодательстве, чему мешала, в свою очередь, невыдержанность принципа бессословности при занятии торговлей и промышленным производством. Наряду с мелочной и разносной торговлей, мещанские промыслы были разрешены как русским, так и иностранным подданным (ст. 12 «Положения о пошлинах за право торговли и других промыслов» от 9 февраля 1865 г., являющегося исправленным и дополненным изданием одноименного Положения 1863 г.[97]). Необходимо отметить, что еще в начале XIX в. в 1818 г. иностранным ремесленникам было разрешено заниматься «ремеслами в Столицах» с выплатами податей[98], а позже – в 1825 г. – разрешено заниматься ремеслами во всех городах Российской Империи с податью в казну по 20 рублей ежегодно[99]. Но устройством фабрик и заводов, а также оптовой и розничной торговлей, могли заниматься все лица купеческого сословия. Это указывало на то, что если до закона от 9 февраля 1865 г. иностранные подданные в случае устройства в России фабрик и заводов обязаны были в течение первых 10 лет записываться во 2-ю и 3-ю гильдии без вступления в русское подданство, а по окончании этого срока вступать в подданство или продавать заведения, то теперь иностранные предприниматели и купцы уравнивались в правах и обязанностях с русскими подданными, т. е. им предоставлялся национальный режим для осуществления данных видов деятельности. Исключение составляло лишь право на каботажное судоходство, которое оставалось привилегией русских граждан. Для обладания правом занятия фабрично-заводской промышленностью или оптовой торговлей необходимо было причислиться в купеческое сословие путем приобретения купеческого гильдейского свидетельства, которое, кроме вышеперечисленных прав, предоставляло купеческое звание и связанные с ним личные преимущества. Таким образом, сословный порядок в отношении фабрично-заводской промышленности и оптовой торговли сохранялся до 1898 г., что препятствовало экономическому развитию страны и широкомасштабному притоку иностранных капиталов.
