«Адам Смит» - Суперденьги. Поучительная история об инвестировании и рыночных пузырях
Как бы то ни было, однако иррациональность, тайна и магия — совсем не чуждые факторы на наших финансовых рынках. Это и было одной из центральных идей прошлой книги «Игра на деньги»: показать, что, в то время как язык Игры построен на рациональности и точности, сама Игра строится на поведении людей, со всеми присущими ему тотемами и табу, которые сделали бы честь любому племени где-нибудь в Новой Гвинее.
Перемены не происходят в течение одной ночи. Моральный кодекс, позволивший накапливать капитал на протяжении последних нескольких сот лет, поощряет в нас стремление к целенаправленности. В своем замечательном эссе «Экономические возможности для наших внуков» Кейнс писал:
Целенаправленность означает, что нас больше беспокоят отдаленные результаты наших действий, чем их непосредственное влияние на то, что нас окружает сейчас. «Целенаправленный» человек всегда старается обеспечить иллюзорное и ускользающее бессмертие для своих деяний, передвигая свой интерес все дальше и дальше в будущее. Он любит не свою кошку, а ее котят — и даже не ее котят, а котят этих котят, и так далее, до самого конца кошачьего рода. Для него варенье — это не варенье, если оно предназначено не для завтрашнего дня, сегодня варенья быть не может. Вот так, отодвигая варенье все дальше и дальше в будущее, он стремится к тому, чтобы его деяния обрели видимость бессмертия.
Может статься, что эпоха целенаправленности с ее имманентным требованием жертвенности начинает выдыхаться — пусть и очень постепенно. Это не значит, что другая эпоха или что-то там еще уже здесь, у дверей. Контркультура, возможно, не самый лучший проводник в будущее, уже потому, что она определяет себя через свою противоположность — ей легче описать то, против чего она бунтует, чем то, за что она стоит. Но все это может подтолкнуть нас к созданию некоего синтеза, заставить нас расширить понятие «рациональности», чтобы нащупать пути к консенсусу. Задолго до появления самого термина «контркультура» Кейнс описывал односторонность общества накопления. «Нас слишком долго учили стремиться, — говорил он, — а не наслаждаться». Может быть, через сотню лет, писал Кейнс, — сотню лет, считая с 1931 г., — главной проблемой человечества станет умение жить гармонично, мудро и хорошо.
Что же привело нас к этому перекрестку? Наука и сложный процент, развитие технологий и накопление богатства. Как мы видели, некоторые члены нашего общества изобилия и постизобилия уже прониклись этим духом.
Увы, наши взгляды как на науку, так и на сложный процент меняются. Наука уже не представляет собой абсолютное добро, как казалось в позднюю Викторианскую эпоху: радио плюс Пастер плюс электричество плюс паровой двигатель. Существуют даже сомнения в том, насколько ровно развивается наука: в своей книге «Структура научных революций» Томас Кун утверждает, что каждое поколение ученых переписывает учебники для того, чтобы наука была представлена в некоей непрерывности. Что же касается сложного процента, то Кейнс уточнил и этот момент во фразе, которую обычно не замечают: «при том условии, что не будет ни масштабных войн, ни серьезного прироста населения». Сложный процент не решит наших экономических проблем, если население растет быстрее, потому что в знаменателе у нас всегда стоит «на душу населения».
Повороты на пути встречаются неожиданно. Всего одно поколение назад наши индустриальные общества были озабочены тем, как поднять уровень рождаемости. Если бы мы действительно могли рассчитывать на «амортизационную подушку» науки и сложного процента, то в этом случае, наверное, с радостью и надеждой ожидали бы дня, когда (это снова Кейнс) «произойдут серьезные изменения в моральном кодексе… Мы наконец-то сможем избавиться от всех социальных обычаев и экономических подходов, влияющих на распределение богатства, вознаграждения и наказания, которые мы теперь пытаемся сохранить любой ценой, поскольку они невероятно полезны для накопления капитала».
А что же мы будем делать утром в понедельник?
Все вышеизложенные интеллектуальные упражнения попадают в опасную рубрику долгосрочных ожиданий. А мы уже знаем, что инвестор, ориентированный на долгосрочную перспективу, неизбежно кажется — и это снова Кейнс — «эксцентричным, нетрадиционным и опрометчивым в глазах большинства». Если долгосрочному инвестору удается преуспеть, это лишь убеждает остальных в его нетрадиционности. Но в случае неудачи «он не может рассчитывать на снисхождение. Житейская мудрость учит: для репутации лучше проиграть в рамках традиции, чем преуспеть нетрадиционным образом». А тем временем…
Алчность, ростовщичество и предусмотрительность еще какое-то время останутся нашими богами — ибо только они могут вывести нас из туннеля борьбы за удовлетворение насущных потребностей на солнечный свет.
Если у нас останется капитал, но не будет сообщества, мы все равно сможем попытаться вырастить сад. Даже Просвещенный сказал, что какое-то время нужно отдать на то, чтобы рубить дрова и таскать воду. Но было бы непростительной глупостью не осознавать, пусть даже преследуя конкретные и узкие цели, те изменения, которые происходят вокруг. И это осознание не имеет ничего общего с традиционной нацеленностью на рациональную точность игры с цифрами.
Пока же механизм и структура рынков, на которых идет наша игра, живы — и по-прежнему на месте. На месте валюта и Супервалюта. Может быть, некоторые из игроков немного отяжелели. Нам всем приходится решать, как расходовать свою энергию. Некоторые вещи таковы, каковы они есть, а не таковы, какими нам хотелось бы их видеть, — именно так всегда и бывает. И если вы все еще в Игре, что ж — желаю вам и успеха, и радости от участия в ней.
Примечания
В этой книге нет примечаний. Поэтому фразы в ней порой корявы и длинноваты. Попробуйте-ка переделать «как сообщается в бюллетене Федерального резервного банка Нью-Йорка, вышедшем в августе 1971 г.» во что-то более изящное и удобоваримое.
Время летит, появляются все новые и новые исследования, а горы документов заполоняют комнату — вот автору и пришла мысль о примечаниях, и он позвонил издателю. Что тот скажет насчет примечаний?
— А сколько страниц этих примечаний? — спросил добрый издатель.
— В сотню, пожалуй, уложится.
— Сто страниц примечаний?!
— Ну, если совсем мелким шрифтом, то можно уложиться и в 75–80.
— Восемьдесят страниц примечаний?!
— А в чем проблема?
— Проблема в том, что книга будет в магазинах. Представьте, кто-нибудь возьмет ее в руки и начнет листать с конца? Нам же нужно, чтобы он купил книгу!
— Ну… Так, может, выпустим два издания — с примечаниями и без?
Издатель перешел на тон, которым издатели разговаривают с детьми и авторами: усталый, ласковый и угрожающий одновременно.
— Займитесь лучше делом. А об этом мы как-нибудь в другой раз подумаем.
Итак сообщаю: источники всех цитат указаны в тексте. Если нет, это значит, что источниками были New York Times, Wall Street Journal или одно из интервью, проведенных автором.
Я очень многим обязан — что признаю с искренней радостью — работам Джона Мейнарда Кейнса, как фундаментальным трудам, так и его эссе. Я также выражаю признательность: третьему этажу на Мемориал-драйв, номер 50, в Кеймбридже, где обитают любознательные и дружелюбные экономисты Массачусетского технологического института; Кольеру Краму и Тони Атосу из Гарвардской школы бизнеса; Дэниелу Беллу, декану факультета социологии Гарвардского университета; Дэниелу Янкеловичу; Роберту Хейлбронеру; Беннету Кремену; Дэвиду Норру; Дону Хесслеру и Берту Триппу из Рочестерского университета; Феликсу Рохайтну и Биллу Дональдсону; некоторым своим бывшим коллегам, служившим мне глазами и ушами, в том числе Джону Теккерею и особенно Крису Уэллсу; Барбаре Мандер и Джули Рорер, помогавшим мне в исследованиях, а также миссис Рорер, которая прекрасно и умело провела ряд интервью.
Портфель Рочестерского университета
КЛАССИЧЕСКИЙ ПРИМЕР ПОДХОДА,
ОРИЕНТИРОВАННОГО НА «БЫСТРЫЙ РОСТ»:
РОЧЕСТЕРСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
Данный подход гласит: «Хорошие акции продавать нельзя».
На 31 декабря 1971 г. инвестиционный портфель университета выглядел следующим образом:
Портфель Рочестерского университета (продолжение)
Рочестерский университет рассчитывает стоимость своего портфеля на акцию для облегчения сравнения результативности портфеля с показателями других организаций. Результаты выглядят следующим образом:
