Джек Швагер - Биржевые маги. Интервью с топ-трейдерами
В общем, я подписался на все эти бюллетени, разработал методику и развил бешеную торговлю.
Всего за два года, то есть к середине 1979 г., я прошел от 5000 до 140000 долл.
Когда вы из неудачника превратились в лидера?
Когда научился изолировать свои амбиции от торговли. Когда научился признавать свою неправоту.
Раньше признаться в ошибке было для меня тяжелее, чем потерять деньги. Я пытался, можно сказать, заставить произойти нужные мне события. Раз я всё взвесил, то не могу ошибиться. Теперь, когда мне сопутствует удача, я говорю себе: «Да, я всё рассчитал, но в случае ошибки поспешу выйти из рынка. Ведь мне нужно сберечь деньги для следующей сделки». Если жить по принципу, что все твои победы еще впереди, то проигрывать станет уже не так тяжело. Пусть я ошибся, что же из того!
Вы полностью переключились с фундаментального анализа на технический?
Полностью. Мне всегда смешно, когда кто-нибудь говорит: «Ни разу не встречал богатого технического аналитика!» Нет, вы только послушайте! Какое высокомерие! Какая глупость! Я девять лет использовал фундаментальный анализ, но разбогател лишь с помощью технического.
Но, работая аналитиком, вы по-прежнему делали прогнозы на основе фундаментальных факторов?
Да, чтобы отработать зарплату. Но жена мне сказала: «Становись самостоятельным. Тебе уже 34, и ты всегда хотел работать на самого себя. В худшем случае просто вернешься к тому, чем занимался раньше».
Я всегда казался себе смелым, мужественным и сильным, но, когда пришло время рискнуть, я безумно испугался. У меня было тогда 140000 долл., из которых 30000 предназначались на налоги, а
92 500 пошли на оплату места на Американской фондовой бирже. Итого у меня оставалось около
20000 долл., с которыми я в качестве маркет-мейкера вошел в биржевой зал. Добавив к ним еще
50000, занятых у родственников жены, я получил 70000 долл. торгового капитала.
Первые же два дня моей карьеры закончились проигрышем. Я тогда занялся опционами «Mesa Petroleum», которые, по мнению глубоко уважаемого мною Зёльнера, были серьезно недооцененными. На второй день я позвонил ему прямо из зала: «Ты уверен, что прав?» Всего у меня было 10 опционов. Потеряв на них 1800 долл., я погибал. Я буквально окаменел от ужаса, потому что в моем понимании проиграл почти 10 процентов, поскольку не считал деньги родственников жены собственными. На третий день опционы «Mesa» начали расти, и я уже больше не оглядывался назад.
За первые четыре месяца я продвинулся на 100000 долл. На следующий год я заработал уже 600000 долл. После 1981 года моя прибыль никогда не опускалась ниже семизначной. Помню, как в 1979 году я сказал одному хорошему знакомому: «Сомневаюсь, что на торговле опционами можно заработать 40000 долл. в месяц». Сейчас я легко могу сделать это за день.
На бирже у Вас все было прекрасно. Почему же вы оттуда ушли?
В те годы торговля в обеденное время шла там очень вяло. Поэтому я обычно поднимался обедать в кабинет наверху. Сидя за рабочим столом с бутербродом в руке, я попутно строил графики и прикидывал разные варианты. В конце концов я понял, что, сидя за столом и следя за котировочным аппаратом, смогу увидеть гораздо больше, чем торгуя опционами в зале. В зале специалисты выбирают символы, которые они хотели бы держать на котировочных табло, поскольку платят за это аренду. Поэтому всякий раз приходилось кружить по залу, чтобы увидеть желаемое. А наверху мне было гораздо удобнее.
Года через полтора, когда я начал зарабатывать массу денег, торговый зал стал для меня тесен. Для игры имелась куда более широкая арена. На мой уход повлиял и еще один фактор — это изменение налогового законодательства в 1981 году, вследствие чего стало выгоднее торговать фьючерсами, чем акциями и опционами.
Торгуя фьючерсами, я не стремился зарабатывать по схеме удвоения итога: вдвое в первый год, вчетверо — во второй, в восемь раз — в третий, и так далее. В 1987 году я зарабатывал на фьючерсах не намного больше, чем в 1982-м, так как вкладывал прибыль в недвижимость и делал прочие приобретения, чтобы повысить качество своей жизни.
Я уже сидел без денег в 1970-е годы и не хотел повторения этой истории. Мой принцип был таков: если зарабатывать каждый месяц, то никакие беды тебе не грозят. Да, самым богатым не станешь.
Но самым богатым не станешь и никаким иным способом. Тогда какая разница? Я горжусь своими достижениями во фьючерсной торговле: ведь, начав с 40000 долл., я увеличил их почти до 20 миллионов и никогда не проигрывал больше трех процентов.
В то время вы продолжали торговать акциями?
Да, но в несколько ином плане. Я торговал акциями в более длинном временном горизонте. Когда у меня 100000 акций, они не так сильно давят на меня, как 100 контрактов на S&P.
Вы одинаково охотно играете и на повышение, и на понижение акций?
Нет, я считаю, что играть на понижение акций сложнее. Из-за правила «тика вверх»?
Нет. Потому что проще сыграть на понижение индекса S&P, ибо это дает гораздо большую отдачу.
Кроме того, я терпеть не могу систему биржевых специалистов: они только и смотрят, как бы вконец ободрать тебя. Что касается этих специалистов, то я вам так скажу: не знаю больших бездарей, которые получали бы столь непропорционально много по сравнению со своими способностями.
Книжка специалиста дает исключительный шанс, о котором можно только мечтать. При нормальных рынках специалисты всегда могут оценить свой риск. Например, если у них есть предложение на покупку 20000 акций с понижением на '/8, то они могут спокойно покупать, зная, что всегда могут выйти из сделки ниже на '/8. То есть они защищены. Я всегда советую знакомым выдавать своих дочерей за сыновей специалистов.
Что вы пережили за неделю краха рынка акций 19 октября?
Я играл на повышение. Я уже размышлял над этим и пришел к выводу, что снова сделал бы то же самое. Почему? Потому что 16 октября рынок опустился на 108 пунктов, что было тогда самым крупным дневным падением во всей истории фондовой биржи. Ситуация казалась мне переломной и благоприятной для покупки. Единственное «но» было в том, что все это случилось в пятницу: обычно падение в пятницу сопровождается падением и в понедельник.
Мне кажется, тот понедельник не стал бы настолько черным, если бы в выходные министр финансов Джеймс Бейкер не принялся буквально стращать немцев изменением процентных ставок. Бейкер был по-настоящему грозен. Услышав его, я понял, что пропал.
То есть в выходные вы уже знали о том, что попали в беду?
Да. В вечернем выпуске «Wall Street Week» за пятницу о возможном спаде написал и мой приятель Марти Цвейг. Я позвонил ему на следующий же день, и он сказал, что рынку, очевидно, грозит падение еще на 500 пунктов. Конечно, он тогда не знал, что это произойдет за один день.
Чем был вызван его пессимизм?
Думаю, что его финансовые индикаторы были чрезвычайно негативны. Напомню, что облигации тогда стремительно падали.
Что случилось в тот понедельник? Когда вы закрылись?
В понедельник максимум по S&P составил 269. Я ликвидировал длинную позицию при 267,5 и очень гордился этим, поскольку очень нелегко заставить себя выйти из сделки с потерей. Я же вышел полностью. В начале дня у меня было 40 длинных контрактов и я потерял 315000 долл.
Самое гиблое дело в торговле — добавлять к убыточной позиции. Поступи я так, и мог бы потерять в тот день 5 миллионов долл. Я мучился, терял деньги, но не отступился от своих пределов по риску и выстоял.
Это еще один случай, когда пригодилась моя служба в морской пехоте. Там человека приучают ни в коем случае не оставаться на месте, когда на него нападают. Одна из тактик, которая предложена в наставлении для офицеров морской пехоты, — двигаться либо вперед, либо назад. Если из тебя собираются выбить душу, то нельзя просто сидеть и терпеть. Даже отступление является в данном случае наступательным приемом, потому что вы продолжаете действовать. То же самое и на рынке.
Самое главное — сохранить столько пороха, чтобы его хватило на новую игру. После 19 октября мои дела пошли действительно хорошо. По сути, 1987 год был у меня самым прибыльным.
Вы очень удачно ликвидировали длинную позицию 19 октября. А не подумывали ли вы сыграть на понижение?
Я думал об этом, но потом сказал себе: «Сейчас не время заботиться о прибыли. Сейчас надо заняться тем, чтобы сохранить уже полученное». Всякий раз во время действительно трудного периода я стараюсь уйти в оборону и только в оборону. Уверен, что нужно сохранить то, что имеешь.
В день краха я вышел из большинства своих позиций и защитил свою семью. Затем, в 13:30, когда индекс Доу упал на 275 пунктов, я направился в банк к своей депозитной ячейке и забрал всё свое золото. Еще через полчаса я пошел в другой банк и стал выписывать чеки, для того чтобы вытащить оттуда свои деньги. Я начал покупать казначейские векселя, готовясь к худшему. Тогда происходило такое, чего я еще не видывал.
