Майкл Мобуссин - Больше, чем вы знаете. Необычный взгляд на мир финансов
Инвесторы и руководители компаний должны понять, что рынок – это сложная адаптивная система. Поведение рынка отражает взаимодействия множества агентов, каждый из которых имеет разные знания, ресурсы и мотивацию. Поэтому чрезмерный фокус на индивидуальном мнении может быть опасен для экономической деятельности.
Глава 34
Изгоняем демона Лапласа
Роль причинно-следственных связей на рынках
[Наших предков], должно быть, особенно страшили те события, которые они не могли понять или взять под контроль, – что, впрочем, можно сказать и о многих наших современниках. Поэтому они начали создавать фальшивое знание. Я утверждаю, что главная цель людских суждений вовсе не точность, а возможность избежать парализующей неопределенности.
В нас заложена потребность рассказывать себе истории, которые наделяют нашу жизнь смыслом. Мы ненавидим неопределенность и… не можем с ней смириться.
Льюис Вольперт. Беседы о ФарадееМы привыкли мыслить в терминах централизованного контроля, четкой иерархии и понятной логики причинно-следственных связей. Но в огромных взаимосвязанных системах, где каждый игрок в конечном итоге влияет на всех остальных игроков, наши мыслительные стереотипы трещат по швам. Простые картины и словесные аргументы слишком поверхностны, слишком близоруки.
Стивен Строгатц. СинхронностьВ этом виновата эволюция!
Как известно большинству из нас, человеческий мозг состоит из левого и правого полушарий. Правое полушарие отвечает за образное и пространственное мышление, а левое специализируется на языке, речи и решении проблем. Люди с ведущим правым полушарием славятся своими творческими способностями, тогда как люди с ведущим левым полушарием являются аналитиками.
Левое полушарие не только производит вычисления, но и занимается постоянным поиском взаимосвязей между событиями, с которыми человек сталкивается в реальном мире. Названное ученым-неврологом Майклом Газзанига «интерпретатором», левое полушарие пытается связать нашу жизнь в единую логичную историю1.
Левое и правое полушарие соединяются мозолистым телом, представляющим собой сплетение нервных волокон. Чтобы лучше понять различия в функциях двух полушарий, Газзанига и его коллега Жозеф Леду исследовали пациентов с поврежденным мозолистым телом. Ученые знали, что, поскольку каждое полушарие имеет собственные каналы входной информации, у пациентов с указанным нарушением информация, поступающая в одно полушарие, недоступна другому.
Чтобы изучить взаимодействие между полушариями, Газзанига и Леду придумали остроумный эксперимент. Сначала при помощи визуальных сигналов они тайно заставляли правое полушарие выполнить какое-либо действие. Левая сторона видела это действие, но не знала, почему оно происходит. Затем исследователи просили пациентов с разделенным головным мозгом объяснить, почему они так поступили. Примечательно, что левое полушарие всегда находило объяснение сделанному. Например, если ученые заставляли правое полушарие смеяться, левое полушарие пациента сообщало, что ученые были смешными парнями. По словам Леду, «пациент объяснял ситуацию, как будто он знал причину поведения, а на самом деле это было не так»2. Вот она, работа интерпретатора.
Биолог Льюис Вольперт утверждает, что парадигма причинно-следственных связей была главным двигателем человеческой эволюции. С точки зрения эволюции знание потенциальных следствий данной причины и причин данного следствия дает весомые преимущества. Вольперт предполагает, что комбинация языка, социального взаимодействия – и парадигмы причинно-следственных связей – способствовала увеличению размера и сложности головного мозга человека3.
Поэтому мы, люди, запрограммированы на поиск взаимосвязей между причинами и следствиями. И не только на поиск. Мы непревзойденны в нашем умении придумывать причины для следствий. Наши предки сталкивались с массой необъяснимых явлений, такими как болезни, молнии, вулканы, причины которых сегодня нами хорошо изучены и по большому счету понятны. Однако предки тоже находили объяснение этим явлениям, видя в них действие сверхъестественных сил.
Сегодня мы понимаем многие системы, но нам пока не поддаются крупные взаимосвязанные системы, которые часто называют сложными адаптивными системами. Дело в том, что нельзя понять глобальные свойства и характеристики сложной адаптивной системы, исходя из анализа составляющих ее однородных агентов. Эти системы не линейные и не аддитивные; в них целое не равняется сумме его частей, а потому причины и следствия не поддаются объяснению. Наглядный пример такой системы – фондовый рынок4.
В инвестировании наше врожденное желание соединять причины и следствия наталкивается на трудноуловимость их связей. Так что же нам делать? Естественно, мы придумываем связи самостоятельно.
Почему инвесторам нужно знать об этой проблеме? Понимание человеческой потребности в объяснении всего и вся может быть полезной прививкой от совершения ошибок. Инвесторы, которые считают важным понимать, что движет рынком, рискуют попасть в ловушку ложной причинности. Многие сильные движения рынка не так-то легко объяснить.
Демон Лапласа
200 лет назад в науке господствовал детерминизм. Воодушевленные открытиями Ньютона, ученые рассматривали вселенную как часовой механизм. Французский математик Пьер Симон Лаплас хорошо выразил суть детерминизма в своем знаменитом труде «Опыт философии теории вероятностей»:
Разум, которому в каждый определенный момент времени были бы известны все силы, приводящие природу в движение, и положение всех тел, из которых она состоит, будь он также достаточно обширен, чтобы подвергнуть эти данные анализу, смог бы объять единым законом движение величайших тел Вселенной и мельчайшего атома; для такого разума ничего не было бы неясного, и будущее существовало бы в его глазах точно так же, как прошлое.
Такой разум часто называют демоном Лапласа. Идея, что мы можем узнать прошлое, настоящее и будущее через детальные вычисления, была и остается очень привлекательной именно потому, что она играет на нашем пристрастии к причинно-следственному мышлению.
Но сложные адаптивные системы не поддаются простым расчетам. Многим сложным системам свойственно состояние самоорганизующейся критичности. «Самоорганизующаяся» значит не ведомая лидером. Иначе говоря, поведение системы обусловливается взаимодействием множества индивидуальных агентов. «Критичность» подразумевает нелинейность. Другими словами, величина пертурбаций внутри системы (причина) не всегда пропорциональна следствию. Небольшие по силе воздействия могут приводить к резким масштабным изменениям, и наоборот.
В качестве примера самоорганизующейся критичности часто приводят пример с песчаной горкой. Если сыпать песчинки на ровную поверхность, то вначале они будут вести себя в соответствии с законами физики. Но когда песчаная куча достигнет определенных высоты и углов наклона, она войдет в состояние самоорганизующейся критичности. Даже нескольких песчинок будет достаточно для образования оползней – больших и маленьких. При этом размер оползня не обязательно будет соответствовать количеству песка, дополнительно высыпанного на горку.
Чтобы сделать эту метафору более наглядной для инвесторов, можно заменить песчинки на информацию. Иногда рынок едва реагирует на новости. Но порой, казалось бы, незначительная новость вызывает на рынке интенсивную реакцию. Модели информационных каскадов частично позволяют объяснить, почему так происходит5.
Понимаем ли мы рынок?
Стремление людей замыкать причинно-следственные петли вкупе с ускользающими от простого понимания движениями фондового рынка подчас приводит к довольно глупым объяснениям постфактум. Исследователи взяли 50 наиболее значительных дневных изменений цены индекса S&P 500 за период с 1941 по 1987 г. и посмотрели, как пресса объясняла произошедшее (см. приложение 34.1). Они пришли к выводу, что почти в половине случаев скачки цен на фондовом рынке были обусловлены иными факторами, нежели новостями об основных экономических показателях. Вот что они говорят:
В большинстве случаев, когда наблюдались резкие скачки дневной доходности индекса, причина, на которую ссылается пресса как на катализатор движения рынка, не была особенно значимой. Сообщения прессы в последующие дни также не содержат никаких убедительных объяснений по поводу того, почему могли измениться будущие прибыли или ставки дисконтирования6.
Я провел похожий анализ, взяв самые сильные движения рынка с середины 2001 по март 2007 г., и получил аналогичные результаты (см. приложение 34.2). Создается впечатление, что пресса похожа на пациента с разделенным головным мозгом, придумывая причины для наблюдаемых следствий, а мы, инвесторы, ловимся на этот крючок, потому что тем самым удовлетворяется наша врожденная потребность.
