Терри Бернхем - Подлые рынки и мозг ящера: как заработать деньги, используя знания о причинах маний, паники и крахов на финансовых рынках
Так же как родители любят всех своих детей, даже не самых выдающихся, существуют веские причины, по которым стоит держать акции, даже если они представляют собой всего лишь средние по привлекательности инвестиции.
Даже если вы вообще не покупаете акции, у вас их все равно многоЗаключительная глава данной книги содержит сводку моих рекомендаций по инвестированию. Для большинства людей мои советы о покупке акций значат меньше, чем советы, исходящие с Уолл-стрит. Допустим на мгновение, что вы последуете моим рекомендациям или из каких-то других соображений инвестируете небольшую сумму в акции. А теперь представим, что через 30 лет эти акции фантастически вырастут. И вот в 2035 году вы оглядываетесь назад и оцениваете свои текущие финансовые решения.
Многие мои знакомые инвесторы любят фантазировать о том, как бы они сорвали большой куш, если бы провели фондовые операции в нужный момент. Один из моих друзей правильно предсказал подъем биотехнологических акций в конце 1990-х годов. Хотя он и заработал немного на своих инвестициях, большую часть возможностей он упустил (некоторые акции, которые отслеживал мой друг, выросли в стоимости за год с 5 долл. до более чем 100 долл.). Почти во всех наших разговорах с ним рано или поздно всплывала его фантазия о том, что ему тогда следовало влезть в долги и на все деньги до последнего цента накупить биотехнологических акций. Многие другие инвесторы тоже любят поговорить на эту тему — что не следовало покупать акции во время биржевого «пузыря» или что надо было покупать после террористической атаки сентября 2001 года, и т. д.
Представим себе нашего благоразумного фондового инвестора, который оглядывается на 30 лет назад. Он фантазирует, как бы он тогда вложил все свои доллары в акции, а сегодня заработал бы кучу денег. А если бы существовала машина времени, он поступил бы еще хитрее: вернувшись из 2035 года назад на 30 лет, он бы подправил свою схему инвестирования. Действительно, разве не здорово было бы, скажем, на пенсии узнать, что наши прошлые финансовые решения волшебным образом были подкорректированы и стали идеальными?
В кинофильме «Назад в будущее» Марти Мак-Флай тоже хотел бы изменить мир. В начале картины на его глазах террористы расстреляли наставника Марти, «сумасшедшего» профессора. Как было бы хорошо, будь у парня возможность вернуться в прошлое и изменить события так, чтобы профессор подготовился к нападению террористов. Что Марти и сделал, когда попал в прошлое, — предупредил учителя об ужасном событии. Вооруженный новыми знаниями, профессор все равно попадает под огонь террористов, но теперь на нем есть пуленепробиваемый жилет.
Пока акции США продолжают свое 200-летнее существование, нам не избежать желания вернуться назад и подкорректировать свои прошлые финансовые решения. Забавно, но, даже вообще не покупая акций, вы почти наверняка участвуете в бесконечной игре на фондовом рынке. Об этом феномене я толкую своему приятелю Дугу уже много лет.
Мы с Дугом были товарищами по комнате в студенческом общежитии. Сейчас мой приятель руководит рядом частных фирм в Южной Калифорнии (а также стал довольно умелым серфером). За годы биржевого «пузыря» Дуг заработал очень большие деньги, частично благодаря крупным инвестициям в Qualcomm. В определенный момент тех эйфорических дней он владел восемью тысячами акций этой компании. Однажды он пошел заниматься серфингом, а когда вернулся домой, узнал, что за те два часа, пока он покорял океанские волны, каждая его акция выросла в цене более чем на 70 долл. Значит, покатавшись утром на серфинговой доске, Дуг одновременно заработал (только на акциях одного вида) более чем полмиллиона долларов! Неплохо.
Даже когда «пузырь» лопнул, Дуг все еще верил в свои акции. На протяжении 2001 года и начала 2002 года я постоянно напоминал ему, чтобы он оптимизировал свой портфель акций. «Думаешь, акции будут и дальше падать?» — спрашивал меня Дуг. Я отвечал, что мои рекомендации не основаны на прогнозах фондового рынка На что он расстроенно говорил: «Зачем же мне продавать свои акции, если они вскоре поднимутся в цене?»
Тогда мы подошли к вопросу с карандашом в руках. Я заставил Дуга составить полный список его активов. Дуг — богатый малый; его состояние составляет несколько миллионов долларов. Деньги вложены по частям в калифорнийскую недвижимость, в его собственные фирмы и в акции. Затем я попросил Дуга описать сценарий, при котором у его фирм возникнут серьезные проблемы. Такое произойдет, ответил мой приятель, в случае экономического спада. И мой последний вопрос касался стоимости его акций и недвижимости, если события пойдут по этому сценарию. Дуг ответил, что при ухудшении экономических условий одновременно пострадают все три источника его благополучия.
Мы сделали вывод, что даже в случае отсутствия у Дуга акций его состояние вырастет при росте фондового рынка. Дуг участвует в любом фондовом буме, даже если вообще не имеет акций. В благоприятные экономические времена, способствующие росту фондового рынка, его недвижимость и фирмы тоже стоят больше.
Вот так же и большинство из нас как будто бы имеют акции, даже если никогда их не покупали. Важнее всего то, что наши профессиональные перспективы повторяют движения фондового рынка. Если же мы положим все наши финансовые яйца в одну фондовую корзину, то именно в тот момент, когда нам больше всего будут нужны наши ресурсы из-за проблем в нашей жизни, акции будут стоить меньше.
Большинству из нас не следует беспокоиться по поводу того, что мы не участвуем в игре на фондовом рынке. Если экономика будет расти, то мы в 2035 году почувствуем себя так, как будто имеем полный портфель акций. Действительно, вследствие бума на фондовом рынке вырастут наши заработные платы и стоимость нашей недвижимости — чем не дивиденды от акций? Если же развитие событий пойдет по более мрачному сценарию, нам наверняка понадобятся свободные деньги, и мы порадуемся тому, что в прошлом не вложили их в рискованные акции.
Наш роман с фондовым рынком продолжаетсяСегодня акции имеют почти обоснованную стоимость. Нам легко вообразить сценарии, при которых акции окажутся дешевле, и так же несложно представить себе миры, в которых они подорожают. Баланс риска и прибыли определяет обоснованную стоимость.
Моя обеспокоенность по поводу инвестирования в американские акции вызвана не фундаментальным анализом, а взглядом на эмоциональные циклы. После того как финансовая мания достигает размаха, свидетелем которого мы стали в конце 1990-х годов, обычно следует период крайнего пессимизма. Хотя после того, как лопнул «пузырь», рынок имел ярко выраженный «медвежий» вид, мы, судя по всему, так и не достигли требуемых глубин.
Последний факт в моих рассуждениях: почти никто не верит в описанное поведение фондового рынка. По правде говоря, я и сам с трудом поверил. Я начал серьезно покупать акции в начале 1980-х годов. Тогда можно было приобрести акции фантастических, быстро растущих компаний с однозначным коэффициентом цена/прибыль. Я взволнованно ходил по своей квартире в Сан-Диего с Wall Street Journal в руках и бормотал себе под нос: «Сейчас историческое время покупать акции». Я знал, что тогда они были дешевы.
На протяжении всей моей инвестиционной жизни акции были лучшей инвестицией. Настолько лучшей, что я заработал на них гораздо больше, чем получил за это время зарплаты. Но все мои знания фондового рынка говорят мне: акции сегодня не могут быть столь же хорошей инвестицией, какой они были в течение всей моей жизни. Тем не менее, до конца я в это не верю. Или, если сформулировать точнее, мой озирающийся назад мозг ящера просто не в состоянии забыть о том, что акции принесли мне много денег.
Тем из нас, кто на протяжении последних десятилетий зарабатывал деньги на акциях, крайне трудно отказаться от этой привычки. Аргумент против абсолютно «бычьего» отношения к акциям США — это аргумент знаний против опыта. Мой мозг ящера по-прежнему подталкивает меня инвестировать все свои свободные средства в акции, даже несмотря на то, что анализ подсказывает другое. Рациональная половина моего «я» позволяет мне контролировать мои инвестиции, но я не в состоянии помешать моему мозгу ящера любить акции.
Нежные чувства, будь то к деньгам или возлюбленной, имеют общие элементы. В кинофильме «Влюбленный Шекспир» молодой драматург полюбил переодетую в мужское платье Виолу де Лессепс (которую сыграла Гвинет Пэлтроу, получившая за эту роль награду Киноакадемии США). На романтическом пути к хэппи-энду Шекспир и его возлюбленная преодолевают различные препятствия, в том числе публичную помолвку Виолы с Филипом Хенслоу (роль Джеффри Раша).
Поскольку жених Виолы — лорд, все участники любовного треугольника в конце концов предстали пред очи королевы Елизаветы. Присутствующий при этом другой лорд учтиво спрашивает королеву, чем закончится запутанная история. И она ответила: «Как и все истории, в которых кто-то вынужден отказаться от любви, — слезами и дальней дорогой».
