Майкл Льюис - Большая игра на понижение: Тайные пружины финансовой катастрофы
Соевым соусом, в который Айсман обмакивал зеленые бобы, лакомился и человек, позволивший десяткам тысяч заемщиков получить кредиты, которые им были попросту не по карману.
Основатели фонда FrontPoint, собаку съевшие на этих кредитах, прекрасно понимали, что уровень дефолтов уже достиг той черты, за которой портфель Вина Чау может со свистом вылететь в трубу. «Думаю, вам нелегко сейчас приходится», — обратился к нему Айсман.
«Нет, — ответил тот, — я уже все распродал».
А ну-ка, повторите!
Ситуация складывалась абсурдная. Задача менеджера по CDO состояла в поиске фирмы с Уолл-стрит, которая будет снабжать его низкокачественными облигациями, служащими обеспечением для инвесторов в CDO, и в проверке этих облигаций. Затем он должен контролировать сотни отдельных низкокачественных облигаций в составе каждой CDO и заменять плохие облигации более надежными, до того как те превратятся в проблемные. Но это в теории. На практике инвесторы, доверившие деньги Вину Чау, и следовательно покупающие транши CDO с рейтингом «три А», — немецкие банки, тайваньские страховые компании, японские союзы фермеров, европейские пенсионные фонды и прочие организации, которые обязаны инвестировать в облигации класса «три А», — выбирали их именно потому, что те считались надежными, защищенными от убытков и беспроблемными во всех смыслах. В действительности менеджеры по CDO не делали практически ничего из вышеперечисленного, именно поэтому в управляющие шли все кому не лень. «Компания Two Guys и терминал Bloomberg в Нью-Джерси» — так на Уолл-стрит называли типичного менеджера по CDO. Чем менее сообразительными оказывались эти ребята и чем меньше вопросов они задавали об ипотечных облигациях с рейтингом «три В», которые включали в состав CDO, тем больше их опекали крупные фирмы с Уолл-стрит. Роль CDO сводилась к маскировке огромного риска, связанного с низкокачественными ипотечными кредитами, которые фирмы не могли продать в открытую. Менеджер по CDO, задающий слишком много каверзных вопросов, был никому не нужен.
Порождением рынка облигаций стала своеобразная фигура — двойной агент, который вроде бы представлял интересы инвесторов, хотя на деле защищал интересы отделов облигаций с Уолл-стрит. Дабы у крупных инвесторов, доверивших ему управление своими миллиардами, не возникло сомнений в том, что он блюдет их интересы, менеджер по CDO оставлял в своем распоряжении так называемый остаточный транш CDO, или транш «первого убытка». В случае дефолта по низкокачественным кредитам, обеспечивающим CDO, этот транш превращался в дым в первую очередь. Но менеджеру по CDO выплачивалось вознаграждение в размере 0,01 % с принятой в управление суммы еще до того, как инвесторы видели хотя бы 10 центов дохода, и такое же вознаграждение при возврате денег инвесторам. Кажется, немного, но если распоряжаешься десятками миллиардов долларов, то без особых усилий и затрат на выходе получается солидная сумма. Всего несколькими годами ранее Вин Чау зарабатывал $140 000 в год, управляя портфелем New York Life Insurance Company. За год работы менеджером по CDO он положил в карман $26 млн — столько в New York Life он не получил бы и за несколько жизней.
Сейчас Чау беспечно рассказывал Айсману, что просто перекладывает на крупных инвесторов риск дефолта ипотечных кредитов, лежащих в основе облигаций, хотя инвесторы нанимали его как раз для оценки этих самых облигаций. Считаясь «экспертом» по CDO, он не особо утруждался выяснением их реального состава. Его задача, как пояснял Чау, — максимально приумножить вверенные ему денежные средства. И он так хорошо с ней справлялся, что с января 2007 года до сентябрьского краха рынка Harding Advisory занимала позицию крупнейшего в мире менеджера низкокачественных CDO. Но компания могла похвастаться не только этим достижением. Она считалась ключевым покупателем CDO, непрерывно выпускаемых Merrill Lynch. Банк пользовался дурной славой не только из-за объема выпущенных бумаг (он выпускал их в два раза больше, чем следующая по размерам фирма с Уолл-стрит), но и из-за их качества (впоследствии его CDO были признаны наихудшими). «Он вроде бы “управляет” CDO, — возмущается Айсман, — но чем здесь можно управлять? Потрясающе! Структурированный финансовый рынок настолько безрассуден, что позволяет управлять портфелем CDO тому, кто не принимает на себя ни малейшего риска, связанного с CDO. Люди платят ему за “управление” их CDO, как будто этот кретин может сделать что-то полезное. Вот сволочь! Да ему же глубоко плевать на своих инвесторов!» На самом деле Чау выступал в качестве своего рода подставного лица фирм с Уолл-стрит, которые он «нанимал»: покупая CDO, выпущенные Merrill Lynch, инвесторы чувствовали себя спокойнее, если думали, что управляет ими не Merrill Lynch.
Грег Липпманн не просто так посадил Вина Чау рядом с Айсманом. Если Вин Чау почувствует неодобрение Айсмана, то не подаст виду, а, наоборот, заговорит снисходительным тоном, дескать, мне-то лучше знать. «И тут он выдал такое, что просто убило меня наповал, — вспоминает Айсман. — Он заявил: “Мне нравятся такие, как вы, кто играет на понижение на моем рынке. Не будь вас, что бы я покупал?”»
А ну-ка, повторите!
«Чем больше вы радуетесь своей правоте, — говорил он, — тем больше заключаете сделок. А чем больше вы заключаете сделок, тем больше продукта для меня».
И вот тогда-то Айсман увидел все безумие ситуации. До сих пор он с Винни и Дэнни делал ставки в Goldman Sachs и Deutsche Bank на судьбу траншей низкокачественных ипотечных облигаций «три В», не понимая до конца, почему эти банки так охотно принимают их. Теперь же, оказавшись лицом к лицу с человеком с другой стороны дефолтных свопов, он понял: дефолтные свопы, пропущенные через CDO, использовались для тиражирования облигаций, обеспеченных реальными ипотечными кредитами. Число неплатежеспособных американцев, берущих кредиты, не удовлетворяло спрос инвесторов на конечный продукт. Его ставки были нужны Уолл-стрит для синтезирования новых бумаг. «Им было мало реальных заемщиков, покупающих в кредит дома, которые они не могли себе позволить, — рассказывает Айсман. — Уолл-стрит создавала их из воздуха. Множила и множила! Вот почему реальные убытки финансовой системы оказались во много раз больше объема низкокачественных кредитов. Именно в тот момент я понял, что мы просто подпитывали этот процесс. Я все удивлялся, разве это законно?»
Пусть Вин Чау и не подозревал, что Грег Липпманн выбрал его на роль кретина на другой стороне дефолтных свопов, но справился он с ней блестяще. В паузах между приемом сакэ Чау поведал Айсману, что предпочел бы иметь $50 млрд в паршивых CDO, чем вообще ничего, поскольку платили ему с объема. Он признался, что больше всего боится усиления американской экономики и отговаривает хедж-фонды от крупных ставок против рынка низкокачественных ипотечных кредитов. Айсман слушал и силился уразуметь, почему инвестор с противоположной стороны надеется на то же, на что надеется он сам, и как страховые компании и пенсионные фонды вообще решились доверить свои деньги Вину Чау. На ум приходил лишь один ответ: рейтинги «три А» служили отличным оправданием для игнорирования любых рисков.
Сквозь поднимающийся над хибати дым за ними пристально наблюдали Дэнни и Винни. Насколько они могли судить, Айсман и Чау прекрасно поладили. Но как только трапеза завершилась, Айсман схватил Липпманна в охапку и, тыча пальцем в Вина Чау, заявил: «Я хочу продавать в короткую все, что этот друг будет покупать». Липпманн подумал, что тот шутит, но Айсман говорил серьезно. Он вознамерился сделать ставку конкретно против Вина Чау. «Грег, я хочу продавать его бумаги в короткую, — повторил он. — Не глядя». До сих пор Айсман покупал только дефолтные свопы на низкокачественные ипотечные облигации; теперь же он хотел покупать дефолтные свопы на CDO Вина Чау. «Наконец-то он встретился с врагом лицом к лицу», — заметил Винни.
Пытаясь представить себя другим человеком, Чарли Ледли выбрал беретту, обрез и узи. Незадолго до отъезда в Лас-Вегас он отправил своим партнерам, Бену Хокетту, который планировал поехать вместе с ним, и Джейми Маю, который остался дома, короткое электронное письмо следующего содержания: «По-вашему, нас водят за нос, если никуда не приглашают заранее?» Уже не в первый раз основатели Cornwall Capital случайно узнавали о масштабном мероприятии и сами набивались на него. «Если ты соизволяешь появиться на подобном мероприятии, — говорит Джейми, — тебя практически всегда пропускают». В Вегасе у Чарли была всего пара знакомых — сотрудники Bear Stearns, занимавшиеся низкокачественными ипотечными кредитами, да и их он знал заочно. Тем не менее после приземления в Лас-Вегасе он получил от них e-mail с предложением встретиться не на конференции, а на крытом стрельбище, в нескольких милях от аэропорта. Сообщение начиналось словами «В воскресенье мы собираемся пострелять…» Чарли ужасно удивился и перезвонил, чтобы уточнить смысл их послания. «Я такой-то: “Вы собираетесь стрелять в буквальном смысле — из пистолетов?”»
