Бретт Стинбарджер - Психология трейдинга. Инструменты и методы принятия решений
В случае с д-ром Д. мы провели похороны: настоящие похороны, с погребением тела и ритуалом. Во время марафонского сеанса я попросил, чтобы д-р Д. составил на бумаге полный список всего того, что он хотел, но никогда не получал от отца. Я также попросил, чтобы он вспомнил конкретные случаи, когда отсутствие признания со стороны отца причинило ему боль. Мы добросовестно прошлись по его списку, возрождая болезненные воспоминания. Каждый раз, когда мы касались какого-то травмирующего воспоминания, я менял тему и просил, чтобы д-р Д. вспомнил неудачную сделку на рынке. Мы вновь и вновь изучали его торговые неудачи, вникая в разрушительное действие его поведенческой модели и его неспособность достичь признания через трейдинг.
Где-то посреди нашего списка, после одного особенно душераздирающего эпизода, когда он вспомнил, как отец не пришел на давно предвкушаемую мальчиком игру чемпионата Малой лиги, д-р Д. припомнил и одну из своих худших торговых операций. Он открыл позицию, использовав весь капитал на счете, и после снижения курса акции столкнулся с маржин-коллом. И увеличил свой торговый капитал, вместо того чтобы ликвидировать позицию. Эти деньги он также потерял. Бледный, с полными слез глазами, д-р Д. впился в меня взглядом и хрипло прошептал: «Я больше не могу так с собой поступать».
Превращение компетентного доктора в слезливого трейдера-неудачника подсказало мне, что мы готовы к ритуалу. Мы погребли скорбный список и провели похороны, попрощавшись со всеми его надеждами и ожиданиями его отца. Сказав сквозь слезы и облегчение последнее «прости», занялись отработкой новой поведенческой модели. Каждый раз, когда д-р Д. почувствует себя ни на что не годным, он должен будет живо представить себе похороны, которые мы провели, и себя, обещающего: «Я больше не могу так с собой поступать». Всякий раз, когда такое будет происходить, он должен будет открывать на рынке позицию в половинном – а не двойном – размере от его обычной сделки. И, привлекая свой собственный опыт, я предложил, чтобы он для начала поторговал суммой настолько небольшой, чтобы было невозможно привлечь внимание и восхищение других трейдеров.
Избавленный от необходимости быть кем-то в глазах отца, д-р Д. стал наконец готов к тому, чтобы преуспеть в торговле. Он позвонил мне спустя довольно много месяцев после нашей последней встречи и с гордостью сообщил, что поймал на рынке важный минимум. Когда он упомянул размер своей позиции, я внутренне улыбнулся. Это была удивительно скромная ставка. Но она привела к приличной прибыли.
Д-р Д. в конце концов понял что к чему. Он научился торговать с кушетки.
Изменение повторяющихся стереотипов
Хотелось бы мне сказать, что лечение Мэри закончилось успешно, как только благодаря моим усилиям она приобрела новый действенный опыт в ответ на свой сон. Однако изменение происходит обычно не так просто и прямолинейно. За редким исключением одного лишь изменения в мышлении или эмоционального опыта недостаточно. Только после многих повторений эти переживания усваиваются и становятся частью личности.
Именно здесь на сцене появляется перенос.
Фрейд называл переносом проигрывание старых конфликтов и поведенческих моделей в рамках отношений с психотерапевтом. Вторая встреча с Мэри может служить прекрасным тому примером. Я, мужчина старше ее, проявил к ней личный интерес. Страстно желая одобрения, она, действуя в соответствии со стереотипами своего прошлого, предложила мне себя. Для того чтобы круг замкнулся, я должен был принять ее предложение. В этот момент я как бы становился ее дедом, и она могла повторить сделку с дьяволом, в которой продавала свое тело в обмен на внимание.
Целью такой психотерапии является создание новых концовок старых историй, и именно это я пытался сделать с Мэри. Для того чтобы мои отношения с нею имели настоящий психотерапевтический эффект, я не должен был принимать ее предложение. Моя цель состояла в том, чтобы предложить ей другой вид отношений – такой, в котором присутствовали бы близость и забота, но не было эксплуатации. Возможно, тогда она смогла бы извлечь из наших отношений чувство одобрения, которого ей так долго не хватало.
Достигнуть этого труднее, чем можно подумать. Какая-то часть Мэри знает лишь о единственной возможности заслужить одобрение – предложив свою душу и тело. Если я отказываюсь от предложения, эта ее часть может испытать боль, гнев и утрату – именно это Мэри чувствовала в недавних отношениях с мужчинами. Поэтому хотя зрелая часть Мэри может оценить то, что я не пытаюсь, воспользовавшись ситуацией, пристать к ней и действительно желаю ей добра, но внутри еще остается маленькая девочка, которая может этого не понять. В процессе психотерапии эта маленькая девочка будет только биться и кричать.
Фрейд назвал это явление сопротивлением. Часть личности, запертая в прошлом, подвергается угрозе изменения. Она же привыкла получать удовлетворение только известным ей способом. Ситуацию можно сравнить со стремлением человека защититься от внешних источников угрозы, таких как грабитель или надвигающийся автомобиль; так и ум защищается от страха перед внутренними угрозами. На каком-то уровне новые концовки старых историй могут вызывать у людей сильный страх. В результате они идут на любые уловки, лишь бы избежать новых концовок, отталкивая от себя тот самый опыт, который мог бы принести им избавление.
Далее излагаю очень важную концепцию: сами по себе решения торговых проблем склонны вызывать страх у людей и, как результат, включать самые разнообразные виды защиты. Это означает, что какая-то часть человеческой души будет, вероятно, бороться с изменением – и неопределенностью неведомого, даже если человек пылко желает изменения и понимает его необходимость. Решение проблемы этой внутренней схватки является неотъемлемым элементом психологического изменения.
По иронии судьбы в наиболее ярком проявлении я встречаю такую оборону от изменений у трейдеров, которые обращаются ко мне за помощью в управлении эмоциями. Нередко они проявляют весьма настоятельное желание обсуждать свои проблемы, включая самые интимные детали. Убеждают меня, что им бы только преодолеть свои эмоциональные перекосы и тогда они станут успешными трейдерами.
Подобно случаю с Мэри и ее сном, часто самым важным оказывается как раз то, что люди хотели бы исследовать менее всего. Трейдеры, алчущие эмоциональной помощи, нередко совсем не стремятся обсуждать свои методы торговли. При этом они вовсе не боятся раскрыть какие-то особые секреты. Фактически имеет место прямо противоположное: им не нравится признавать, что ничего по-настоящему своего у них нет и что торгуют они, используя простейшие модели или интуитивные догадки.
Но вот когда я спрашиваю, как они тестировали свои торговые стратегии, трейдеры пугаются и – включают защитную реакцию. «Да я не любитель цифр», – отмахнулся один трейдер. Другой утверждал, что не любит «копаться в данных». Когда я задаю провокационный вопрос: откуда они знают, что их торговые стратегии годятся для любого человека, независимо от его эмоционального склада, ответы становятся еще более уклончивыми. Наиболее распространенный ответ: «Это хорошо сработало у X», где X – имя какого-нибудь популярного торгового гуру, не имеющего, однако, подробно документированной истории успеха. Один трейдер, выведенный из себя моими расспросами, заявил в оправдание своей тактики: «Не имеет значения, по какой системе торгуешь, если сохраняешь контроль над своими убытками!»
В психологии трейдинга заложена глубокая ирония: трейдеры, отчаянно ищущие очередную «выигрышную» систему, больше всего нуждаются в управлении своими эмоциями, а трейдеры, отчаянно стремящиеся к управлению своими эмоциями, больше всего нуждаются в хорошей торговой системе. Люди обычно хотят того, что находится в их зоне комфорта (вспомните Мэри), и того, что увековечивает прежние вредоносные модели. Путь к успешному изменению редко оказывается самым удобным, знакомым и безопасным.
В психотерапии неприятные изменения нередко сначала осуществляются в рамках отношений между консультантом и клиентом. Речь идет о своего рода сделке между психотерапевтом и здоровой зрелой частью человека – отношениях, которые Фрейд назвал психотерапевтическим альянсом. Психотерапевт как бы говорит:
– Давайте заключим сделку. Мы с вами объединимся, чтобы понять, что представляет собой ваша другая, по-детски непосредственная часть. Если ее просто игнорировать, она не исчезнет. Ведь не исчезла же до сих пор! Но если мы сможем понять ту вашу часть, которая ищет безразличных мужчин и погружается с головой в болезненные отношения с ними, возможно, нам не придется повторять эту поведенческую модель снова.
