Ризван Вирк - Бизнес в позе лотоса. Как совместить работу и духовный поиск
– Что вы имеете в виду под словом «коснулся»? – спросил я уклончиво.
– Я имею в виду, что ты коснулся чего-то своим разумом. Бывает, мы подключаемся к определенным мыслям или умонастроениям. Это трудно описать словами, но в скрытых мирах есть места, в которые ты мысленно можешь проникнуть. Если твои мысли плывут или ты мечтаешь наяву, на самом деле, ты зачастую следуешь за конкретной мыслью. Следуя за ней, ты устанавливаешь связь с тем местом, откуда она пришла, или идешь туда, куда она тебя ведет.
Теперь мы пересекали через Чарльз по мосту Массачусетс-авеню, и я видел отель-пирамиду еще лучше. По какой-то неизвестной причине этот мост официально назывался Гарвардским, хотя вел к Массачусетскому технологическому институту, а вовсе не к Гарварду.
– Вы имеете в виду место материального мира? – спросил я.
– Возможно. Это может быть место материального мира, но из другого времени. Но более вероятно, что это часть скрытых миров, которая связана с местом в действительности и напоминает тебе о нем. Это место представляет собой набор мыслеформ, которые были созданы жившими в нем людьми и произвели энергию, подобную энергии конкретного места.
Я счел это утверждение странным, поскольку не мог себе представить, что он подразумевал под местами в скрытых мирах. Но чтобы поддержать разговор, я решил рассказать ему о том, что видел внутренним взором. Я описал образ, вызванный видом здания на горизонте Кембриджа, и чувство, похожее на то, которое у меня возникло несколько месяцев назад во время прогулки с Рамасвами вокруг Центра христианской науки.
– Хорошо, – сказал он. – Тебе неплохо удается обнаруживать подсказки.
– Но как это может быть подсказкой? – спросил я его. – Это просто ощущение, которое возникло у меня рядом со зданием!
– Легко, – ответил он, подъезжая к месту, куда я ехал, – Центральной площади. – Если ты помнишь, я просил тебя записывать подсказки, потому что они что-то говорят о скрытых мирах. Они всегда начинаются с определенного ощущения, которое возникает где-то между твоими ушами, – он коснулся виска, – и, как правило, вызваны тем, что происходит во внешнем мире.
Я объяснил, что, хотя никогда полностью не понимал его концепцию подсказок, я каждый раз добросовестно записывал, когда со мной случалось что-то подобное.
– Это хорошо, – кивнул он. – Подсказка – действительно сообщение из скрытых миров, созданное специально для тебя. Как только ты осознаешь это, начнешь понимать, что в твоей жизни имеются основообразующие модели – не только модели поведения, но и другие реально существующие модели, которые проявляются всюду вокруг тебя. Когда ты научишься распознавать эти модели, начнешь понимать взаимосвязь твоего бизнеса с твоей целью в этой жизни.
Рамасвами сказал так много нового, что я не вник в значение сказанного.
Он согласился объяснить мне все это при нашей следующей встрече и решил дать мне кинозадание, чтобы я лучше понял подсказки:
– Твоим кинозаданием будет просмотр фильма «Сделано в раю»[50]. Это нечто вроде романтической комедии, с актрисой из фильма «Лучший стрелок»[51].
– Келли Макгиллис?[52] – спросил я.
– Да, с ней.
– Но я не очень люблю смотреть романтические комедии, – пожаловался я. – Не можете ли вы поручить мне посмотреть научно-фантастический фильм?
Он минуту помолчал, а затем улыбнулся.
– Нет. Расширяй свой кругозор. Этот фильм для тебя!
Я неохотно согласился, и, поскольку мы прибыли к месту назначения, наша краткая встреча закончилась.
* * *– Ты любишь картинки? – спросил Рамасвами, когда мы входили в класс.
Был вечер, и студентов уже не было, только вокруг валялись оставшиеся после занятий куски мела.
– Это обычно для разработчиков, – продолжил он, – понимать вещи, только когда у них есть мысленный образ или ментальная модель. Поэтому давай используем доску.
Это было через неделю после видения ацтекской пирамиды. Мы договорились встретиться в MIT, чтобы больше поговорить о подсказках и чтобы я рассказал Рамасвами новости о своем бизнесе. Как обычно, Рамасвами приехал на черном «мерседесе».
– Почему, – спросил я, когда он остановился, – все ваши давние ученики обычно ездят на черных «мерседесах»?
Мне казалось странным, что и он, и Джеймс, и другие ученики Рамасвами ездят на одинаковых черных «мерседесах».
Он рассмеялся.
– Вижу, ты заметил. Ну, можно сказать, что это некий вид помешательства. На самом деле это вопрос энергии.
– Энергии?
До сих пор мы говорили об энергии только в контексте выполнения дыхательных упражнений, поэтому я спросил, использовал ли он то же самое понятие энергии.
– Да, это совершенно то же самое. Прошлый раз мы говорили об энергии тела и о том, как дыхательные упражнения могут повлиять на твое энергетическое состояние. Но существуют также упражнения для восполнения энергии, сбалансирования энергии, избавления от избыточной энергии и так далее. Понимание энергии – основной вопрос для людей, изучающих эзотерику. Однако тибетский буддизм и различные формы шаманизма, из которых я многое позаимствовал при создании пути воина успеха, по-разному подходят к этому вопросу. Воин успеха думает об энергии постоянно, а не только в связи с человеческим телом. Если ты пойдешь в конкретное место, то заметишь, что энергия этого места отличается от энергии других мест. Места имеют невидимые энергетические характеристики.
Я нахмурился, вспоминая очень похожую ненаучную дискуссию, которая была у меня с Джеймсом некоторое время назад. Рамасвами рассмеялся:
– О, ты собираешься сказать мне, что это ненаучно!
Я начал немного раздражаться, так как понял, что он только что прочитал мои мысли (еще один факт, в который я не мог поверить).
– Причина, по которой ты считаешь скрытые миры ненаучными, состоит в том, что ты якобы не можешь их видеть. Но это не так. Их можно наблюдать. Повсюду вокруг нас находятся следы скрытых миров, но, что более важно, когда ты научишься подключаться к своей истинной сущности – не только к материальной, эмоциональной или психической, а именно к истинной, – ты сможешь наблюдать скрытые миры так же отчетливо, как и окружающий тебя материальный мир.
– Но, Рамасвами, как это может быть? Скрытые миры кажутся нереальными. – я был разочарован. – Иногда вы говорите о них так, как будто они находятся внутри наших голов, состоят из вещей, которые называются мыслеформами, и связаны с местами наподобие Древней Мексики. А иногда у меня складывается впечатление, что они больше похожи на биоэнергетические поля, такие как аура, которые мы не можем видеть, но когда-нибудь, когда у нас будут хорошие приборы, будем в состоянии измерить. Так какие они, скрытые миры? Это нечто реальное или просто мысленные конструкции?
– Здесь нет противоречия, – ответил он. – Это только кажется противоречием из-за твоей модели мира.
– Моя модель мира? У меня нет модели, отличающейся от модели любого другого человека, – ответил я, немного обиженный его снисходительным тоном.
– В том-то и дело, – он поднял брови, как будто только что поставил точку. – Давай подумаем об этом следующим образом, – продолжил он. – Подумай о снах. Когда ты находишься во сне, он кажется тебе совершенно реальным. Ты ощущаешь свое обычное тело. Когда ты во сне, тебе кажется, что тебя окружает реальный мир, но когда ты просыпаешься, то думаешь, что все это было в твоей голове, как будто это было только мысленной конструкцией!
– Но сны и есть мысленные конструкции! – ответил я.
– Правда? – Он встал и подошел к доске.
Я вздохнул, когда увидел, что он готов начать урок. Он подошел к краю стола и для эффекта ударил по нему.
– Сны – это не просто мысленные конструкции. Сны – это часть скрытых миров, и что более важно, они содержат сообщения из скрытых миров.
Это было слишком, мой рациональный ум не мог этого принять.
– Но сны – это часть бессознательного[53], – ответил я, вспоминая курс психологии в колледже. – Иногда они служат результатом случайного возбуждения нейронов. Фрейд считал, что сны часто показывают исполнение желаний, наши тревоги и черты, которые мы не хотим признавать в себе в бодрствующем состоянии. Сны – фрагменты нашего бессознательного, – объяснил я и торжествующе добавил: – Мы видим их во время фазы быстрого сна.
Рамасвами состроил выражение лица маленького ребенка, который пытается быть высокомерным, и изобразил меня заносчивым болтуном, значительно преувеличив мой авторитетный тон:
– «Мы видим их во время фазы быстрого сна»… бла-бла-бла! В болтовне ты силен, – сказал он, возвращая лицу обычное выражение. – Но давай посмотрим, так же ли ты хорош в обучении.
– Но разве сны – не просто часть бессознательного? – спросил я, пробираясь обратно на свой стул.
