Николай Симонов - Банки и Деньги
Руководство Центрального банка придавало переходу банковской системы на новый план счетов большое значение. Это мероприятие приближало стандарты бухгалтерского учета российских кредитных организаций к международным. 25 декабря 1997 г. по сообщению "Прайм-ТАСС" Председатель Центрального банка С.К.Дубинин сделал заявление о том, что, вероятно, около 200 коммерческих банков не смогут перейти на новый план счетов, поэтому в течение 1998 года у них будут отозваны лицензии. Однако, по его словам, "это будут мелкие коммерческие банки", у которых не хватило средств на приобретение нового программного обеспечения. Г-н Дубинин не ошибся. До конца 1998 года Центральный банк отозвал лицензии у 229 банков, правда, по причине, не имеющей ничего общего с тем, о чем он предупреждал. В абсолютном большинстве случаев лицензии у банков были отозваны по причине их неудовлетворительного финансового положения.
В начале апреля 1998 года в интервью влиятельнейшей газете "Financial Times" С.К.Дубинин неосторожно произнес слово "девальвация". Слово это, означающее снижение стоимости рубля по отношению к доллару, уже давно обсуждалось участниками финансового рынка. После начала мирового финансового кризиса и падения валют стран Юго-Восточной Азии нечто подобное ожидалось и в России. Однако слова председателя Центрального банка были восприняты по-другому. А именно в духе "хватай мешки — вокзал отходит". Финансовый рынок не замедлил ответить ростом доходности государственных ценных бумаг и массовыми закупками долларов. В феврале и марте 1998 года с предупреждением о том, что в России произойдет полномасштабный финансовый кризис, выступил в журнале "The Economist" известный финансист Джордж Сорос. Он рекомендовал российским денежным властям девальвировать рубль на 15–20 % и затем, по аналогии с Аргентиной или Гонконгом, привязать его обменный курс к американскому доллару или к какой-либо европейской валюте.
27 мая 1998 года, когда Центральный банк повысил ставку рефинансирования до 150 %, рынок снова впал в панику: такой провал ставки означал, что уже сокращенный и с огромным трудом кое-как состыкованный бюджет снова разваливается. В экспертном сообществе стала обсуждаться уже не степень вероятности девальвации, а ее размеры и сроки. Оптимисты оценивали обменный курс 10 руб./$1. Безнадежность ситуации подтверждали сюрреалистические угрозы Президента Б.Н.Ельцина, которые он обрушил на банкиров и финансистов в своем телеинтервью 11 июня 1998 года: "Недавно я созвал ведущих банкиров и сказал им, — не забывайте, где работаете! Вы действуете в России и должны работать на Россию. Но если вы хоть на мгновение позабудете, что ваше финансовое место — Россия, то в ответ я вам гарантирую, что кое-кому не сносить головы".
13 августа 1998 года международное агентство Moody's понизило рейтинг российского суверенного внешнего долга с В2 до САА1 — до уровня, который имеют бедные африканские страны.
1998-й год — самый неудачный в истории российской банковской системы. По оценкам Ассоциации российских банков (АРБ), убытки коммерческих банков составили 35 млрд. рублей, а общий капитал банковской системы уменьшился на 40 %. От девальвации рубля пострадали все банки, от переноса сроков погашения ГКО — больше половины. Вследствие этого, а также в связи с ошибками руководителей и менеджеров многих банков, у 1/3 из них, в том числе крупных, образовался значительный дефицит капитала. 11 августа 1998 года из-за начавшихся неплатежей остановился рынок межбанковского кредитования — один из основных источников рублевого денежного предложения. 26 августа Россия фактически лишилась валютного рынка: из-за нехватки валютных резервов Центральный банк отказался продавать валюту и ушел с рынка, после чего торги долларами на ММВБ пришлось прекратить. Задержки проведения клиентских платежей приобрели массовый характер; в "проблемных" банках "зависли" налоговые платежи на сумму 30 млрд. руб., что сразу же принесло государственному бюджету весьма ощутимые потери.
От кризиса в различной степени пострадали миллионы рядовых граждан, доверивших банкам свои сбережения или являвшихся держателями пластиковых карт европейских (VISA, MasterCard) и российских (STB) платежных систем. Рынок пластиковых карт накануне кризиса переживал настоящий бум. В Москве за три дня до объявления дефолта "по техническим причинам" прекратилась выдача наличных в сети банкоматов всех банков, включая Сбербанк. Самые сообразительные граждане стали опустошить свои личные банковские счета в предприятиях торговли, сервиса и в дорогих ресторанах — везде, где пластиковые карты принимались к оплате. Но развернуться им не дали. 17 августа VISA запретила транзакции по российским картам, независимо от реального состояния их эмитентов. Клиенты "Инкомбанка", "СБС-Агро", "Менатепа", "Российского кредита", "Империала" и даже Сбербанка, особенно, находившиеся в это время на отдыхе за границей, в один миг превратились в держателей ничего не стоящих кусочков пластмассы. Рассказывают: шок был ужасный!
После того как все ведущие банки стали вводить ограничения на выплату средств депозитных счетов, изъятие населением банковских вкладов приняло массовый характер. Банки изо всех сил стремились уменьшить давление со стороны вкладчиков: устанавливали лимиты на ежедневную выдачу наличных денежных средств, предлагали получать деньги с валютных депозитных и карточных счетов в рублях, но по курсу, ниже рыночного; организовывали предварительные записи на получение валютных и рублевых средств. Наиболее сильное снижение объемов банковских депозитов пришлось на конец августа — начало сентября 1998 г. В итоге за третий квартал они сократились на 32 млрд. руб. (21 %). Только в Сберегательном банке РФ сумма вкладов за август и первую половину сентября сократилась на 15,5 млрд. рублей. Снижение валютных депозитов было более интенсивным и продолжительным: с начала августа и до конца года их объем сократился более чем вдвое. Паника усиливалась, курс доллара в обменных пунктах доходил до 20 рублей, что привело к росту цен на импортные товары и к их временному исчезновению из магазинов. Население отреагировало на неожиданно возникший дефицит усиленным спросом на товары. В результате цены возросли в том же месяце на 38,4 %.
Большой неожиданностью для многих вкладчиков стало быстрое ухудшение ситуации в "СБС-Агро", который рекламировался как полугосударственный банк. Большинство вкладчиков, а их в "СБС-Агро" насчитывалось 2 миллиона, были уверены, что в случае затруднений государство окажет ему финансовую поддержку. Однако все заявления Правительства и Центрального банка о гарантиях вкладов носили достаточно общий характер. Ослабить напряжение, вызванное "набегом вкладчиков" был призван перевод с 1 сентября 1998 г. вкладов граждан из "СБС-Агро" и еще нескольких крупных банков в Сберегательный банк РФ по фиксированному курсу. Подобная схема уже была опробована Центральным банком годом ранее при финансовом оздоровлении "Тверьуниверсалбанка". Перевод вкладов (кроме "СБС-Агро" в операции участвовали "Менатеп", "Мосбизнесбанк", "Мост-банк", "Промстройбанк", "Российский кредит", "Инкомбанк" и "Кузбасспромбанк") осуществлялся при добровольном согласии вкладчика на следующих условиях: могла переводиться лишь основная сумма вклада по состоянию на 1 августа; валютный вклад конвертировался в рубли по курсу на 1 сентября (9,33 руб./$1.). Общая сумма переданных в Сбербанк обязательств по вкладам населения составляла около 1,4 млрд. рублей. Убытки вкладчиков достигали 50 % от валютной стоимости вкладов. Для исполнения требований граждан по переведенным вкладам Сбербанку передавалась часть средств из фонда обязательных резервов (ФОР) банков-должников и их векселя, под залог которых Сбербанк мог получать от Центрального банка дополнительные кредиты.
Многие адвокатские конторы, консультировавшие "обманутых вкладчиков", советовали им подавать на банки в суд и требовать безакцептного списания средств с их корсчета. То же самое они рекомендовали коммерческим и некоммерческим организациям, которые держали на депозитах в "проблемных" банках временно-свободные денежные средства. Но банки всячески препятствовали подаче и рассмотрению в судах исковых заявлений вкладчиков и кредиторов, пытаясь спасти свои активы и имущество от действий судебных приставов. 17 ноября 1998 года Верховный суд РФ признал решение Центрального банка о переводе банковских вкладов в Сбербанк незаконным. Тот, кто поспешил с переводом валютных вкладов в Сбербанк, сразу почувствовал себя ослом.
В начальной фазе кризиса общее количество "проблемных" банков составляло не менее трети от их общего числа. От полного паралича платежную систему страны спасали расчетные пулы доверяющих друг другу банков и дублирующие коммерческие расчеты РКЦ Центрального банка. В наиболее трудном положении оказались 193 банка, у которых отношение валютных обязательств к активам было менее 100 %, причем у 132-х оно составляло менее 50 %. Доля этих банков в суммарных активах банковской системы (без учета Сбербанка) составляла около 60 %. Эти банки в значительной степени и определяли состояние банковского сектора в целом. На них пришлось 60 % убытков банковского сектора в первые три месяца кризиса, а с августа 1998 г. по декабрь 1999 г. — 92 %. Центральный банк не торопился инициировать процедуру их банкротства. В некоторых случаях на Центральный банк оказывали давление политические группировки, которые имели в "проблемных" свои материальные интересы. Но также принимались во внимание и объективные факторы. Например, руководство Центрального банка не было уверено в том, что процедура банкротства, которая должна была последовать за отзывом лицензии, не выльется в растаскивание оставшихся активов теми кредиторами, у которых окажутся самые лучшие связи с временными администрациями и конкурсными управляющими.
