Валентин Катасонов - Хозяева денег. 100-летняя история ФРС
Многие аналитики и эксперты пытаются разгадать причины начавшегося потепления в отношениях между Вашингтоном и Тегераном. Не претендуя на тонкое понимание многих политических и дипломатических нюансов ближневосточной ситуации, попытаюсь объяснить финансово-денежную сторону событий, которая у многих политологов оказывается «за кадром». Американо-иранские отношения после Второй мировой войны были крайне тесными и дружескими. Но после так называемой Исламской революции и свержения в Тегеране в 1979 году проамериканского шаха Пехлеви все изменилось. Не вдаваясь в детали, отметим, на протяжении последних десятилетий эти отношения в лучшем случае были напряженными, а часто и откровенно враждебными. Вашингтон пытался до последнего времени поставить Тегеран под свой контроль, используя разные методы, в том числе экономические и финансовые санкции. В течение последнего десятилетия санкции проводились под флагом борьбы с ядерной программой Тегерана (якобы эта программа нацелена на создание ядерного оружия). Уже многие годы Иран существует в условиях американских экономических санкций. Они, конечно, затрудняют жизнь Тегерану, но он в какой-то мере сумел адаптироваться к этим условиям. Ключевым моментом санкций Вашингтона является блокирование расчетов Ирана с другими странами в долларах США, поскольку все сколь-нибудь крупные расчеты являются безналичными и проходят через банковскую систему США. Реакцией Тегерана на эту санкцию был переход в расчетах за поставки своей нефти и других товаров преимущественно в евро. Это было вполне оправданно, т. к. значительная часть этих поставок действительно шла в Европу, где и выпускалась эта денежная единица. Началось дальнейшее «закручивание гаек» со стороны Вашингтона, который стал давить на своих союзников в Европе. Во-первых, он стал требовать отказаться от закупок иранской нефти. Во-вторых, запретить банкам европейских стран обслуживать расчеты с Ираном в евро. Европейские союзники Вашингтона в значительной степени «прогнулись» на требования США. Реакций Ирана была переориентация экспорта нефти на другие страны — прежде всего Индию и Китай. Причем расчеты стали вестись не в долларах или евро. А в рупиях и юанях. Также в торговле с рядом стран (прежде всего с Турцией) стало использоваться золото. Был также задействован старый, проверенный способ торговли, позволяющий обходиться без валюты, — бартер.
Введя санкции против Ирана, Вашингтон вдруг понял, что рубит сук, на котором сидит. Санкции против Ирана спровоцировали отказ Ирана и его контрагентов по внешней торговле от расчетов в долларах США. Своими санкциями Вашингтон в первую очередь подыграл геополитическому противнику — Китаю, вернее его валюте — юаню.
Вашингтон попытался разрешить возникшую проблему силовым методом. То есть провести быструю и победоносную войну против Сирии, а затем военными методами навести порядок в Иране. Военный план Вашингтона, как мы все видели, в сентябре этого года оказался перечеркнутым (прежде всего, благодаря твердой и последовательной политике России по предотвращению агрессии США против Сирии). Надо отдать должное Вашингтону, который в этой ситуации проявил большую гибкость и оперативность. От конфронтации с Тегераном он пошел на сближение. Вашингтон уже старается даже не вспоминать о ядерной программе Тегерана, которая якобы была главной причиной санкций Вашингтона против Ирана. Понятно, что ядерная программа была в значительной мере лишь прикрытием истинных целей Вашингтона. А истинные цели заключались в том, что Вашингтон хотел установить эффективный контроль над регионом Ближнего и Среднего Востока. Иран — ключевая фигура в регионе. Не поставив под свой контроль Тегеран, нельзя контролировать весь регион. А для чего нужен контроль над регионом? Еще несколько лет назад на первом месте находились соображения, связанные с нефтью и природным газом в регионе Ближнего и Среднего Востока. Сегодня, в условиях «сланцевой революции» энергетические соображения для Вашингтона отходят на второй план. На первый план выходят соображения финансового порядка. Вашингтон стремится сохранить нефтедолларовый стандарт, который существует в мире уже почти 40 лет. Основы этого нефтедолларового стандарта были заложены именно здесь, в регионе БСВ. Саудовская Аравия, другие страны региона в 70-е годы прошлого века на основе специальных соглашений с Вашингтоном перешли на поставки углеводородов исключительно за доллары США. Сегодня далеко не все страны придерживаются этих соглашений. Но особенно вызывающе себя стал вести Тегеран, который стал продавать нефть за юани, рупии, другие национальные денежные единицы, отличные от доллара США и евро, а также поставлять нефть в обмен на золото. Стала использоваться также схема бартерных поставок, при которой вообще можно обходиться без валюты. Но на это его подтолкнул Вашингтон, который ввел санкции против Тегерана, а затем заставил присоединиться к этим санкциям Европу.
Но начав активный диалог с Тегераном, Вашингтон неожиданно столкнулся с негативной реакцией Эр-Рияда. Не буду сейчас описывать детали быстро нарастающего конфликта между Саудовской Аравией и США. Хотелось бы отметить некоторые возможные последствия конфликта. Саудовская Аравия может оказаться очень быстро в том положении, в каком в свое время оказался Иран. Следовательно, против Эр-Рияда могут быть объявлены санкции. Затем можно просчитать реакцию Эр-Рияда. Он попытается уйти от расчетов в долларах США, переключиться на другие валюты. А может быть использовать такие апробированные инструменты, как золото и бартер. Следующий ход будет за Вашингтоном. Ход силовой. Вашингтон попытается военными методами поставить под контроль Эр-Рияд. А поставив под свой контроль Эр-Рияд, заставить выполнять договоренности сорокалетней давности (расчеты исключительно в долларах США).
События на БСВ показывают, что Вашингтон сильно увяз в этом регионе, но поставить его под свой эффективный контроль ему не удается. Он попытался вытянуть из «болота» одну «лапу» (восстановление отношений с Ираном), но неожиданно обнаружилось, что начала увязать другая «лапа» (обострились отношения с Саудовской Аравией). Кстати, еще неизвестно: добьются ли американцы главной цели, ради которой они пошли на сближение с Ираном? Я имею в виду: согласится ли Тегеран вернуться к использованию американского доллара в своих международных расчетах? Думаю, что это весьма проблематично. Ведь это даже не вопрос двухсторонних договоренностей между Вашингтоном и Тегераном. Китай и Индия вряд ли будут счастливы от предложения вернуться от юаня и рупии к американскому доллару. Тегеран будет тянуть время, но в долларовую систему его уже не затащишь и на аркане.
Просчитать возможное развитие событий на БСВ я не берусь. Но, похоже, что этот «управляемый хаос» может в любой момент перерасти в неуправляемую стихию. В общем, некогда твердая ближневосточная основа нефтедолларового стандарта на наших глазах превращается в зыбкое болото. События на БСВ лишний раз показывают нам, что доллар США переживает агонию. Примечательно, что все это происходит накануне столетия с момента создания Федеральной резервной системы (решение об учреждении ФРС было принято Конгрессом США в последних числах 1913 года). Если произойдет крах доллара, то «печатный станок» ФРС превратится в ненужный хлам. От ФРС останется одна вывеска. В общем, совсем не исключено, что «юбиляр» не на много переживет свою круглую дату. А смерть его может прийти именно из региона Ближнего и Среднего Востока.
О банкротстве ФРС
В течение всего октября одной из главных тем мировых СМИ был вопрос о дефолте правительства США. Обсуждались всевозможные аспекты проблемы: что следует понимать под дефолтом правительства; какова вероятность государственного дефолта; каковы последствия возможного дефолта американского правительства для США и всего мира; надолго ли удалось снизить угрозу государственного дефолта США тем компромиссом, который достигнут между демократами и республиканцами 17 октября сего года? И т. п.
В этой связи иногда затрагивались и смежные вопросы, касающиеся других возможных (или уже реальных) дефолтов в Америке. Речь идет о дефолтах на уровне городов и муниципалитетов США, о банкротствах банков и корпораций, о неплатежеспособности целых штатов, о кризисе пенсионной системы и других сфер социального обеспечения (невыполнение государством своих социальных обязательств также можно назвать «дефолтом»).
Но вот об одном из возможных дефолтов Америки почему-то этой осенью ничего не было сказано. Речь идет о возможном дефолте Федеральной резервной системы (ФРС), которая, как известно, в Америке выполняет функции Центрального банка. Федеральный резерв всегда выносят за скобки любых обсуждений, связанных с дефолтами, кризисами, банкротствами. Считая его «бессмертным» и «непотопляемым». Напротив, о ФРС вспоминают как о «кредиторе последней инстанции», т. е. чуть ли не как об «ангеле-хранителе», который при желании может сам кого угодно спасти и «оживить». Действительно, почти за сто лет существования ФРС (вплоть до начала нынешнего десятилетия) никто даже не заикался о том, что этот институт может оказаться в таком же положении, в каком не раз оказывались обычные банки: т. е. объявить о своем банкротстве.
