Валентин Катасонов - О проценте: ссудном, подсудном, безрассудном. «Денежная цивилизация» и современный кризис
Дадим слово М. Ротбардту:
«Если однажды банкир решает начать преступную деятельность, кое о чём он должен побеспокоиться заранее.
Во-первых, его должно беспокоить, что если его разоблачат, он может угодить в тюрьму и ему придётся выплатить огромный штраф за мошенничество. Ему необходимо нанять юрисконсультов, экономистов и финансистов, чтобы убедить суд и публику в том, что частичное резервирование является не мошенничеством и хищением, а законной предпринимательской практикой и добровольными контрактами. И поэтому, если кто-то предъявит расписку, которая должна быть погашена золотом или наличными по предъявлению, а банкир не сможет её оплатить, то это всего лишь неприятная предпринимательская ошибка, а не вскрытое преступление. Чтобы оправдаться с помощью таких аргументов, он должен убедить власти, что его депозитные обязательства являются не залогом, как на складе, а просто долгом под честное слово. Если люди поверят в это надувательство, тогда у банкира соблазн воспользоваться значительно расширившимися возможностями для осуществления хищений на основе частичного резервирования только усиливается. Понятно, что если банкир депозитного банка или владелец денежного хранилища рассматриваются как обычный владелец склада или хранитель залога, деньги, помещённые на хранение, не могут включаться в раздел «Активы» в его балансе. Эти деньги никоим образом не могут составлять часть его активов, и потому они никак не могут являться «долгом», который может быть выплачен депозитору, и соответственно входить в раздел «Пассивы» его банка; складируясь ради хранения, они не являются займом или долгом и поэтому вообще не входят в его баланс»[94].
Постепенно на основе решения судов, которые рассматривали многочисленные иски по поводу жульничества ростовщиков на основе «частичного резервирования», стало формироваться прецедентное право по вопросам «депозитных операций» банков. Суды все чаще стали трактовать такие операции как ссудные, а не складские (операции хранения). Ростовщикам удалось заполучить в союзники по данному вопросу государство. Основой такого альянса являлся интерес государства в получении части доходов от необеспеченной эмиссии денег. Как пишет Г. Сапов, «банки и правительства в кредите, создаваемом из ничего, и в необеспеченной эмиссии банкнот видели источник доходов, альтернативный политически неудобному повышению налогов», в результате «против объединённого интереса банков и правительства не устояли не только суды, но и экономисты-теоретики»[95].
Важно отметить, что практикой частичного резервирования стали злоупотреблять не только частные коммерческие банки, но также центральные (эмиссионные) банки. Например, сразу же после создания первого центрального банка – Банка Англии (1694 г.) он стал выпускать больше законных платёжных средств (банкнот), чем было золота в его подвалах[96]. В XVIII–XIX вв. в США предпринимались попытки создания центрального банка: сначала это был Банк Северной Америки (1781–1785 гг.), затем Первый банк Соединённых Штатов (1791–1811 гг.), Второй банк Соединённых Штатов (1816–1833 гг.). Так вот, эти центральные банки также работали с частичным резервированием, что выражалось в значительном превышении эмиссии банкнот по сравнению с имеющимися запасами золота.
Например, в 1818 году при золотых резервах, равных 2,36 млн долл., в обращении находилось банкнот на сумму 21,8 млн долл., т. е. покрытие бумажных денег золотом равнялось 11 %[97].
Ощущение того, что операции по привлечению вкладов превратились в ссудные, стало возникать в результате того, что банкиры от взимания платы за хранение денег перешли к начислению процентов по вкладам. Банкиры занимались развращением простых людей, предлагая им стать «маленькими ростовщиками», рантье, получающими подобно «большим ростовщикам» проценты. Надо иметь в виду, что «большие ростовщики» в Средние века – это преимущественно иудеи, а «маленькие ростовщики» – преимущественно христиане. Если на ростовщическую деятельность первых общество смотрело с презрением, но всё-таки терпело её, то ростовщическая деятельность вторых была недопустима, так как считалась в христианстве грехом. По сути, длительное время процентные депозитные операции банкиров-ростовщиков осуществлялись «подпольно». Каким образом? Например, обыватель заключал с банкиром-ростовщиком договор на хранение денег. Затем он обращался к банкиру с требованием якобы забрать свои деньги, а последний якобы оказывался неспособным эти деньги вернуть. Затем стороны заключали новый договор, по которому банкир уплачивал обывателю штраф – замаскированный процент и обещал вернуть первоначальную сумму денег в определённые сроки. Как вы сами понимаете, обывателю не всегда удавалось получить деньги по второму договору, но желание получить от ростовщика «морковку» в виде так называемого «штрафа» превышало голос разума и совести.
Для того чтобы «завлечь» клиента в свои сети, заставить его нести свои деньги в банк, ростовщики шли на любые ухищрения. Так, пенсионная система, которая появилась в некоторых странах Запада в XIX веке, – это отнюдь не «завоевание трудящихся», как пишется в некоторых книгах. И не проявление «заботы о трудящихся» со стороны государства, как пишется в других книгах. Это проект ростовщиков, направленный на их дополнительное обогащение. Дело в том, что первоначально пенсионное обеспечение представляло собой накопления на банковских счетах вкладов, которые делали на протяжении всей трудовой деятельности наёмные работники. Те. пенсионное обеспечение в те времена – это не более чем «услуга» ростовщиков населению, которая обеспечивала банкам постоянный приток наличности. Сегодня система пенсионного обеспечения усовершенствовалась: между работником и банком появился посредник в виде пенсионного фонда, но в целом принцип остаётся тот же: пенсионная система в первую очередь оказывает «услуги» не работникам, а банкам. Говорят, что впервые такую систему «пенсионного обеспечения» предложил Ной Вебстер (Noah Webster), – тот самый, кто создал первый американский словарь. Вот что пишет по этому поводу Александр Лежава:
«В 1785–1786 годах он (Вебстер – В. К.) совершил турне по 13 новым штатам и убедил ключевых законодателей легализовать выплату процентов за пользование деньгами, по крайней мере, на севере страны. Это привело к тому, что люди начали экономить и понесли свои деньги в сберегательные банки, где им выплачивали за это 5 % годовых реальных денег. Если вам будут выплачивать по 5 % годовых в течение 49 лет, пока вы трудитесь (с 16 до 65 лет), то сбережения за это время вырастают в 4 раза. А этот четырёхкратный прирост означает, что среднестатистический человек вполне может накопить достаточно средств, чтобы спокойно выйти на пенсию и не работать на склоне своих лет. Широкое распространение это явление в Америке и Англии получило в начале XIX века. Все то время, пока население осуществляло сбережение своих денежных средств, их деньги использовались бизнесменами, которые брали в банках кредиты…»[98].
Следует всё-таки уточнить один момент в приведенной цитате: деньгами в первую очередь пользовались не бизнесмены (получатели кредитов), а банки (кредиторы), а уж на основе полученных «живых денег» и «пенсионных взносов» банки «делали» новые деньги, которыми и пользовались бизнесмены. То есть ловкие ростовщики были посредниками, которые в равной степени пользовались доверчивостью и трудящихся, и бизнесменов.
Политики как лоббисты частичного резервированияБанкирам (и судьям, защищавшим банкиров) нередко «подыгрывали» политики, купленные банкирами. Прежде всего, они стали писать законы, которые фактически разрешали банкирам не возвращать деньги вкладчикам. В случае банковских паник политики обращались к народу с призывами проявлять «патриотичность» и воздерживаться от снятия денег со счётов. Банкиров же они хвалили за то, что те «помогают обществу в тяжёлые времена», что они обеспечивают важнейшую социально-экономическую функцию – «трансформацию сбережений населения в инвестиции» (тут политикам пришли на помощь «профессиональные экономисты») и т. п. В самые «критические» для банков моменты на помощь «генеральным штабам» ростовщиков (центральным банкам), которые оказываются бессильными противостоять стихиям кризисов, приходят президенты и премьер-министры, принимающие порой совсем «недемократические» и «нерыночные» решения.
Вот лишь один пример такой политической поддержки – всеми (не только в Америке, но и в России) восхваляемый президент США Франклин Делано Рузвельт. Первое, что сделал пришедший к власти Рузвельт, – объявил 5 марта 1933 г. четырёхдневные «банковские каникулы», защитив тем самым ростовщиков от разъяренных вкладчиков. А 9 марта он уже «провел» через Конгресс Закон о чрезвычайной помощи банкам, который предусматривал выделение громадной по тем временам суммы в размере 2 млрд долл. для «пополнения ликвидности» коммерческих банков, входивших в Федеральную Резервную Систему (ФРС). Какая оперативность! Напомним, что в «обычные», «спокойные» времена даже президентам страны приближаться к «независимой» ФРС не рекомендуется.
