Наталия Проскурякова - Ипотека в Российской империи
Неудача с организацией местных «земских банков» привела к возникновению идеи создания кредитного учреждения, также основанного на круговой поруке заемщиков-землевладельцев, но носившего всероссийский характер[191]. В качестве учредителей «Общества взаимного поземельного кредита» выступали представители знатнейших дворянских фамилий: князья Барятинский, Лобанов-Ростовский, Васильчиковы, Гагарины, Голицын, Меншиков, Щербатов, Паскевич, графы Бобринский, Орлов-Давыдов, Пассек, Шереметев, Шуваловы[192] и др. Учредители общества публиковались в пе риодической печати с пропагандой его устава, подчеркивая при этом свое бескорыстное стремление служить интересам широких кругов землевладельцев. Устав общества был утвержден 1 июня 1866 г. Общество создавалось на основе круговой поруки, но «для расходов, предстоящих обществу в первое время», образовывался «складочный» (т. е. акционерный, паевой) капитал в 1 млн руб.[193] Поэтому некоторые экономисты того времени считали «Общество взаимного поземельного кредита» не чисто взаимной, а смешанной организацией[194].
Руководство общества также состояло из представителей высшего дворянства. В 1868 г. председателем его правления был граф А. П. Бобринский, членами – граф И. Г. Шувалов, граф Г. К. Крейц, действительный статский советник Н. И. Нейкер, полковник А. Р. Киреев. Управляющим выступал полковник Н. Э. Герстфельд. В оценочную комиссию, возглавляемую действительным статским советником В. Я. Скорятиным, входили князь П. И. Ливен, князь И. С. Гагарин, действительный статский советник В. Н. Карамзин и генерал-майор А. П. Мосолов[195].
К 1871 г. общество выдало поземельных ссуд на сумму 44,7 млн руб.[196] Правительство оказало ему огромную поддержку, предоставив многомиллионную субсидию и гарантировав платежи по закладным листам. Однако общество не смогло разместить закладные листы в России и вынуждено было искать капиталы за границей, уплачивая иностранным банкирам огромные комиссионные. Поскольку расчет с заграницей мог вестись лишь на металлические рубли, общество вынуждено было и от своих заемщиков требовать платежи процентов и погашения в звонкой монете, что удорожало кредит[197]. Первая попытка создания акционерных ипотечных предприятий в области городского кредита была предпринята в 1861 г., когда были утверждены уставы двух акционерных обществ, назвавшихся «закладными обществами», в Петербурге и Москве. Учредителями обоих значились действительный статский советник И. Г. Гонзаго-Павличенский и «лондонский негоциант» Д. П. Фалькенгаген-Залеский. Однако уже в ноябре того же года «учредители помянутых обществ, в отзыве Министерству финансов, не признавая, по настоящим обстоятельствам, выгодным приведение предприятия своего в исполнении, от оного отказались»[198].
В середине 1860-х годов появляется несколько проектов акционерных предприятий поземельного кредита. Среди них проект «Главного Российского общества для развития поземельного кредита». Инициатором дела явилось «Товарищество лондонских банкиров и негоциантов и нескольких значительнейших немецких домов», решившее вложить в акции общества 7 млн руб. К ним присоединились, как говорится в специальной брошюре, «весьма влиятельные банкиры и купцы в России». Авторы заявляли, что «предприятие поддерживается многими значительными и просвещенными землевладельцами». Акции, согласно проекту, должны были разместиться в Англии и лишь отчасти в России, облигации – в Германии. По заявлению авторов, первоначальный капитал общества уже был якобы собран, а проект устава находился на рассмотрении министра финансов[199]. Однако каких-либо данных о том, что дело пошло дальше, не имеется. В литературе упоминаются еще некоторые проекты акционерных ипотечных предприятий с участием иностранного капитала.
У акционерных ипотечных предприятий нашлись в землевладельческих кругах и непримиримые противники. Один из них, ратовавший за государственные ипотечные учреждения, писал: «Нам не нужно акционерных обществ, ни же обществ на паях, и не нуждаемся в аферах за счет поземельной собственности, в которой заключается все наше достояние и залог будущего богатства и величия России, нам необходим солидный поземельный кредит, который, будучи устроен на прочных основаниях, противостоял бы всем случайностям»[200]. Д. Шидловский, один из учредителей «Общества взаимного поземельного кредита», призывал землевладельцев к бойкоту одного из проектируемых акционерных банков с участием иностранного капитала: «…значительная часть громадных прибылей учредителей и акционеров достанется лицам или учреждениям, мало солидарным с интересами русского землевладения вообще и России, в особенности»[201]. Князь А. В. Мещерский в Московском губернском земском собрании призывал оградить русских землевладельцев от угрожающей им «власти нескольких банкирских фирм в Петербурге»[202].
Трудно установить, сколько конкретно проектов акционерных ипотечных банков появилось в 1860-е годы «Высочайшее утверждение» получили уставы двух предприятий – «Товарищества поземельного банка» (утвержден 16 марта 1865 г.) и «Общества поземельного кредита» (утвержден 1 июля 1865 г.). Инициатором создания первого выступил некто Н. И. Тарасенко-Отрешков, камер-юнкер и статский советник, человек явно авантюрного склада, основателем второго был варшавский финансист А. Ф. Френкель, еще в конце 1850-х годов возведенный в российское баронское достоинство за услуги, оказанные правительству и финансовой области[203].
В правление «Товарищества поземельного банка», возглавляемого Тарасенко-Отрешковым, вошли, с одной стороны, высокопоставленные чиновники и придворные, с другой – первогильдейские купцы. Складочный капитал в 1 млн руб. разделялся на паи по 10 тыс. руб. серебром. По проекту товарищество сочетало признаки акционерной компании и общества взаимного кредита[204].
Тарасенко-Отрешков попытался создать своему детищу громкую рекламу, уверяя, что товарищество с наибольшей полнотой выражает интересы землевладельцев и что более 50 тыс. из них якобы изъявили желание заложить в банке свои земли стоимостью в 250 млн руб. По уверениям Тарасенко-Отрешкова, 100 отделений банка в 33 губерниях готовы начать свои действия. Попутно Тарасенко-Отрешков нападал на своего будущего конкурента барона А. Ф. Френкеля, особенно упирая на то, что последний не знает нужд русского землевладения[205]. Усилия Тарасенко-Отрешкова оказались потраченными впустую. Товарищество не смогло собрать акционерный капитал в установленный срок и подлежало объявлению несостоявшимся.
Тогда неутомимый Тарасенко-Отрешков организовал новую группу учредителей, включавшую целый ряд представителей аристократии и крупной буржуазии. В числе учредителей значилась также лондонская фирма «Томпсон и К°». Товарищество придавало теперь важнейшее значение сотрудничеству с английским капиталом. Акционерный капитал товарищества исчислялся, по новому уставу, не только в русской (5 млн руб.), но и в британской (800 тыс. ф. ст.) валюте. Он делился теперь на мелкие акции по 125 руб. (20 ф. ст. или 500 фр.). 5 мая 1866 г. новый устав товарищества был утвержден[206]. Однако и попытка привлечь англичан не помогла собрать акционерный капитал[207]. К ноябрю 1866 г. была собрана лишь половина назначенной суммы. Тогда Тарасенко-Отрешков привлек к участию в деле петербургского банкира П. Лампе, но тот обанкротился и покончил с собой. Самого Тарасенко-Отрешкова пайщики обвинили в растрате крупной суммы собранных денег. 31 января 1867 г. товарищество было объявлено несостоявшимся. Министр внутренних дел П. А. Валуев (1861–1868 гг.) назвал предприятие Тарасенко-Отрешкова «мечтательным банком»[208].
Попытка барона А. Ф. Френкеля создать акционерное ипотечное общество также была неудачной. Капитал общества замышлялся огромный – 50 млн руб., он должен был делиться на мелкие акции по 100 руб. Либеральная печать обвиняла барона Френкеля в даче взяток. Не помогли ни связи, ни попытка привлечь иностранцев, ни внесение изменений в устав[209]. Нет никаких данных о том, что банк барона Френкеля приступил к активным операциям.
Таким образом, в 1860-е годы не удалось создать ни одного акционерного ипотечного банка. Начали действовать только два взаимных общества – Херсонский земский банк и «Общество взаимного поземельного кредита», выдавшие в 1871 г. ссуд на 54,3 млн руб.[210] Известный экономист И. И. Кауфман считал достигнутый к началу 1870-х годов уровень ипотечного кредита крайне низким (54,3 млн руб. в 1871 г. против 425 млн руб. в 1857 г.). Неудачи первых пореформенных ипотечных учреждений он связывал главным образом с трудностями размещения в то время в России ценных бумаг и с другими объективными условиями. Отмечая недостаток капиталов в России и непривычку русской публики к помещению денег в ценные бумаги, Кауфман заявлял: «Когда у нас первоначально появились наши поземельные кредитные учреждения, рассчитывающие на одни только русские капиталы, то положение их оказалось печальным»[211]. Один из влиятельных финансистов того времени, Л. M. Розенталь, сравнивая ипотечный кредит в России, Германии и Австрии, писал в 1865 г.: «У нас, конечно, опыт учреждения поземельных банков пока еще не имел успеха. Мы убедились, как трудно собрать капиталы для таких учреждений, и, притом, многие изъявляют опасение, что выпущенные банком облигации впоследствии не будут иметь хода»[212].
