Диана Гэблдон - Стрекоза в янтаре. Книга 2. Время сражений
Эдгарс покачал головой, медленно раскачивая ее над стаканом, как бык над кормушкой. Невысокий, крепкого сложения, примерно одного возраста с Роджером, он выглядел значительно старше из-за неряшливой бороды и растрепанных черных волос.
– Не-а, – сказал он. – Хотя, может, и знаю. Наверное, у этих наци… или в «Розе», не знаю, у кого именно.
– Националистов? – Сердце Роджера заколотилось с бешеной силой. – Вы имеете в виду шотландских националистов?
Эдгарс приоткрыл уже начавшие было опускаться веки.
– Ага. Проклятые наци. Там я и встретил Джили.
– Когда это было, мистер Эдгарс?
Заслышав откуда-то сверху тихий голос, Эдгарс удивленно поднял голову. Нет, говорила, конечно же, не фотография, а Брианна, напряженно глядя вниз, на Грега Эдгарса. Роджер не знал, то ли она просто решила поддержать беседу, то ли что-то заподозрила. На ее лице было выражение вежливого интереса, и ничего более.
– Н-не знаю… может, два, может, три года назад. Сначала было здорово. Вышвырнуть проклятых англичан, присоединиться к Общему рынку самим… Пиво в пабе, обжимание на заднем сиденье, когда возвращались с митингов…
Эдгарс снова покачал головой, в глазах появилось мечтательное выражение. Затем улыбка исчезла, он снова нахмурился, глядя в свой стакан.
– Все до того, как она рехнулась.
– Рехнулась?
Роджер снова бросил быстрый взгляд на фотографию.
Впечатлительна? Да. Такой она и выглядела. Но конечно, не сумасшедшая. Впрочем, что можно сказать по фотографии?
– Ну да. Общество Белой Розы. Дорогой Чарли. Лучше не вспоминать эту чушь. Куча придурков в килтах, в шотландской одежде, с мечами, и все такое. Здорово, если вам это нравится, конечно, – добавил он с объективностью пьяницы. – Но Джили слишком уж увлеклась. День и ночь про Красавчика принца Чарли, и что было бы, выиграй он войну тысяча семьсот сорок пятого года. Запиралась в кухне, пила пиво и рассуждала, почему он проиграл. И все по-гэльски.
Он округлил глаза.
– Забила себе голову всякой ерундой…
В подтверждение сказанного он вновь осушил стакан.
Роджер почувствовал, как глаза Брианны буравят его затылок. Ему захотелось расстегнуть ворот, хотя галстука он не носил и воротник его рубашки был свободным.
– А не интересовалась ли ваша жена каменными столбами, мистер Эдгарс?
В голосе Брианны был теперь не просто вежливый интерес – он стал острым, как нож для сыра. Должно быть, это почувствовал и Эдгарс.
– Каменными столбами?
По-видимому, его сильно развезло. Он засунул указательный палец в ухо и начал энергично скрести там, как будто надеясь лучше расслышать вопрос.
– Доисторическими каменными кругами. Такими, как Клава-Кэрнс, – пояснил Роджер, называя одну из местных достопримечательностей.
Ни за какие деньги Брианне не захочется больше с ним разговаривать, подумал он, мысленно смиряясь с этим, так что теперь нужно хоть выяснить побольше.
– А, ими-то? – хохотнул Эдгарс. – И ими, и всякой другой ерундой. Это была ее самая последняя выдумка, и самая вредная. Дни и ночи в этом своем ин-институте… тратит все деньги на курсы… Курсы! Курам на смех. Всякие сказки – вот чему там учат. В этом месте ничего полезного не узнаешь, девушка, вот что я тебе скажу. А почему бы не научиться печатать? Сможешь и заработать, если захочешь. Вот что я ей сказал. А она ушла, – мрачно закончил он. – Я не видел ее уже две недели.
Эдгарс уставился в свой стакан, как будто удивляясь, почему он пуст.
– Хотите еще? – спросил он, потянувшись за бутылкой, но Брианна решительно покачала головой.
– Благодарю вас, нет. Нам нужно идти. Не так ли, Роджер?
Увидев опасный блеск в ее глазах, Роджер решил, что лучше отказаться от дальнейших совместных возлияний с Грегом Эдгарсом. Кроме того, предстоял еще долгий путь обратно, если Брианна позволит ему сесть за руль. Вздохнув, он встал и на прощание пожал Эдгарсу руку. Рука была теплой, на удивление крепкой и немного влажной.
Ухватив бутылку за горлышко, Эдгарс проводил их до двери. Он постоял, глядя на них через сетку от комаров, и вдруг неожиданно крикнул:
– Эй, увидишь Джили – скажи, пусть возвращается домой!
Роджер повернулся и помахал рукой темной фигуре в освещенном проеме двери.
– Постараюсь, – отозвался он; слова застревали у него в горле.
Они вышли на дорогу и прошли половину улицы по направлению к бару, прежде чем Брианна повернулась к Роджеру.
– Какого черта ты все это затеял? – Голос ее звучал сердито, но не истерично. – Ты говорил, что у тебя нет никаких родственников в Северной Шотландии, а как же эти кузены? Кто эта женщина на фотографии?
Ища поддержки, Роджер осмотрел темную улицу, но помощи ждать было неоткуда. Тогда он поглубже вздохнул и взял ее под руку.
– Джейлис Дункан, – сказал он.
Брианна остановилась как вкопанная, от неожиданности его рука дрогнула. Она очень осторожно высвободила свой локоть. Тонкая ткань этого вечера разорвалась пополам.
– Не… прикасайся… ко мне, – процедила она сквозь зубы. – Это что, мама все придумала?
Роджеру очень хотелось, чтобы она его поняла, но все же он почувствовал, как в нем нарастает гнев.
– Послушай, – сказал он, – неужели во всей этой истории ты не можешь подумать о ком-нибудь, кроме себя? Я знаю, для тебя это удар. Господи, да иначе и быть не может. Но если ты не можешь заставить себя просто подумать обо всем этом… Ладно, я не буду на тебя давить. Но это касается твоей матери. И меня.
– Тебя? А какое ты имеешь к этому отношение?
На улице было темно, ее лица он не видел, но в голосе девушки явно слышалось удивление.
Роджеру вовсе не хотелось усложнять дело, рассказывая о себе, но сейчас стало ясно, что секрета больше не утаить. И Клэр, предлагая пригласить на этот вечер Брианну, конечно, тоже понимала это.
И вдруг его озарило: впервые за все время он понял, чего добивалась Клэр. Без сомнения, она искала возможности подтвердить Брианне свой рассказ. Для этого у нее была только Джилиан Эдгарс, которая, возможно, еще не исчезла, чтобы в качестве Джейлис Дункан встретиться со своей судьбой – сгореть, будучи привязанной к пылающему столбу под рябиновыми деревьями Леоха. Самый упрямый циник будет убежден, увидев, как кто-то прямо у него на глазах исчезает в прошлом. Неудивительно, что Клэр хотела разыскать Джилиан Эдгарс.
В нескольких словах он рассказал Брианне о своих связях с так называемой ведьмой из Крэйнсмуира.
– Вот и получается: или моя жизнь, или ее, – закончил он, с отвращением подумав, как мелодраматично это прозвучало. – Клэр предоставила решение мне самому. И я подумал, что должен, по крайней мере, ее разыскать.
Слушая его, Брианна остановилась. В тусклом свете, падающем из окна углового магазина, он заметил, как она уставилась на него.
– Значит, ты веришь в это? – спросила она.
В голосе – ни сомнения, ни насмешки, она была совершенно серьезна.
Роджер вздохнул и снова взял ее под руку. Брианна не возражала и пошла с ним рядом.
– Да, – сказал он. – Пришлось поверить. Ты не видела лица своей матери, когда она прочитала слова, написанные внутри кольца. А я видел. Это была реальность. И она разбила мне сердце.
– Надо было сказать мне об этом, – произнесла она после короткого молчания. – Какие слова?
К тому времени, когда он закончил рассказ, они дошли до автопарка, расположенного за баром.
– Ну… – нерешительно протянула Брианна. – Если…
Она снова остановилась, глядя ему в глаза. Она стояла так близко от него, что он чувствовал тепло ее груди совсем рядом с собой, но не коснулся ее. Церковь Святой Хильды была далеко, и никому из них не хотелось вспоминать могилу под тисовыми деревьями, где на камне были написаны имена ее родителей.
– Я не знаю, Роджер, – сказала она, покачав головой. Свет, падавший от неоновой витрины магазина, зажег в ее волосах пурпурные искры. – Я просто не могу… я еще не могу думать об этом. Но…
Она не могла найти подходящих слов, просто подняла руку и коснулась его щеки – движением легким, как дуновение ветерка.
* * *Если вы решили совершить ограбление и у вас есть ключ, то дело это совсем нетрудное. Вероятность того, что миссис Эндрюс или доктор Макэван вернутся и застанут меня на месте преступления, была ничтожно мала. А даже если это случится, достаточно будет сказать, что я вернулась, чтобы поискать записную книжку, которую потеряла, и нашла дверь открытой. Подобной практики у меня еще не было, но, видно, жульничество жило в крови. Лгать – все равно что кататься на велосипеде: раз научившись, никогда не забудешь, как это делается.
Значит, не акт добывания тетради Джилиан Эдгарс заставил громко стучать мое сердце. А сама тетрадь.
Как говорил мне в Париже мэтр Раймон, сила и опасность магии в людях, которые верят в нее. Бегло ознакомившись днем с содержанием этой тетради в картонной обложке, я сделала вывод, что информация, собранная в ней, представляет собой невероятную мешанину фактов, домыслов, безудержной фантазии, – все это может быть интересно только писателю. Но мне было почти физически неприятно касаться ее. Зная, кому принадлежит тетрадь, я представляла себе, что это такое: зловещее собрание магических тайн и заклинаний.
