Диана Гэблдон - Путешественница. Книга 2. В плену стихий
Мне очень хотелось возразить что-нибудь на это, но я понимала, что цинизм Джейлис обусловлен объективными причинами, ведь прямо сегодня я ничего не смогла бы сделать и только бы зря обнадежила больного. Окажись я здесь хотя бы дня на три раньше, я… Что бы я смогла сделать? Нужно было вправить грыжу, но это было легко даже в таких неподходящих условиях. С выпадением кишок, соединением брюшных мышц и наложением швов я бы справилась, а вот с инфекцией… Кишка выпала, перекрутилась и прервала кровоснабжение, а потом сгнила – все так, как я в свое время говорила Джейми, пугая его страшными сказками о последствиях сухой рвоты.
Но как же можно было позволять, чтобы человек умирал в темном душном сарае совсем один, не только без врачебной помощи, но и без обыкновенного предсмертного пожатия руки? Как же так? Я не могу сказать, что я хорошая сиделка, все же я врач и люблю активно вмешиваться в течение болезни, останавливая его, а не наблюдать, как умирают люди, и нельзя быть уверенной в том, что присутствие белокожей женщины каким-то магическим образом облегчило бы его муки, но бросать его наедине со смертью было нельзя. Старуха с косой пришла, а мы не сделали и сотой доли того, что должны были сделать! Я вытерла руки смоченной в бренди тканью и провела ею по вискам.
Одному человеку я помогла, второму не успела, но следует найти Эуона.
– Джейлис, давай я осмотрю и других рабов. На всякий случай. Мне будет так спокойнее.
– Ну что ты, Клэр, они в порядке. Не трать время. Хотя если так хочешь, можешь и потратить, но чуть попозже. Сейчас я хочу переговорить с тобой о многом. А вечером приедет гость, один человек, с которым я давно хотела встретиться. Идем в дом, а это найдется кому убрать.
«Этим» было тело умершего.
Она потянула меня назад в дом.
Проходя через кухню, я подошла к беременной, оставившей горох и теперь чистившей очаг.
– Я догоню тебя, иди вперед. Нужно проверить, нет ли токсикоза, а то может случиться выкидыш. А тебе ведь нужно много рабов.
Джейлис удивилась еще больше и отрезала:
– Дважды она уже жеребилась, и никаких – озов не было. Если время тебе не дорого… Ладно, кто из нас врач, в конце концов? Осматривай, но не тяни: мой священник приедет к четырем дня.
Стоило Джейлис исчезнуть, как я припустила к рабыне:
– Слушай, ты не видела здесь или где-то поблизости белого мальчика? Его зовут Эуон. Я его тетя. Скажи, пожалуйста, если что-то знаешь о нем.
Девушка была немногим старше Марсали – быть может, семнадцать-восемнадцать лет. Она заметно испугалась и взглядом попросила помощи у старшей женщины-кухарки, подошедшей разобраться, чего хочет белая леди.
– Нет, мэм, белый мальчик нет. Здесь нет никаких мальчик, – отрезала она.
– Нет, мэм, нет. Наша не знать о мальчик, – повторила с чужого голоса беременная.
Почему же она не сказала этого сама, а только повторила от старшей? И почему прячет глаза?
К нам подошли еще две прислужницы. Я относила это на тот счет, что белые леди приходят к ним с расспросами не так часто, поэтому такое пристальное внимание к моей персоне обусловлено именно этим, но было и еще кое-что: они все демонстративно не знали ничего о мальчике, но в то же время были настороженны. Вполне возможно, что им была известна какая-то тайна, выдавать которую было нельзя.
Памятуя о том, что Джейлис просила не задерживаться, я направилась в дом, предварительно сунув девушке монетку:
– Если будешь говорить с Эуоном, белым мальчиком, скажи, что дядя ищет его здесь.
Поскольку с перехода был виден завод, я не преминула посмотреть туда, но поняла, что Джейми уже ушел: пресс стоял в одиночестве, быки пощипывали траву. Может, муж вернулся в дом?
То, что я увидела, когда вошла в гостиную через веранду, заставило меня остановиться: Джейлис преспокойно восседала в плетеном кресле, на спинке которого висел камзол Джейми, а в руках она держала карточки с запечатленной на них Брианной. Услышав, что я вошла, она скорчила ехидную мину и вкрадчиво улыбнулась.
– Какая девчушка, сердце не нарадуется! Кто она? Как ее звать?
– Брианна, – ответила я, едва разлепив онемевшие губы.
Очень хотелось избить Джейлис и отобрать у нее фотографии.
– Так похожа на своего отца… А я все гадала, кто бы это мог быть. Я видела ее той ночью на Крэг-на-Дун. Она его дочь?
Голова Джейлис мотнулась в сторону двери, из которой Джейми вышел, чтобы починить пресс, как он сказал.
– Да, его. Отдай, пожалуйста.
Я опоздала: она уже увидела Брианну во всех ракурсах, в которых та была представлена на карточках, предназначенных только для Джейми. Отвратительно было видеть, как ее пухлые пальцы елозят по лицу моей дочери.
Джейми скривилась, но не плюнула – ведь это были не Стюарты, следовательно, не так важно – поэтому она молча отдала мне фотографии.
Не зная, куда их спрятать, чтобы они больше не стали достоянием Джейлис, я подержала их в руках и спрятала в юбку.
– Садись, Клэр. Кофе на столе.
Она кивнула на столик и на кресло и, внимательно наблюдая за мной, предложила налить чашку и только потом налила себе. Кофе был вкусен, но я дрожала от нервного напряжения, не совсем понимая, чем оно вызвано, так что чашка в моей руке тоже дрожала. Тем только, что Джейлис посмотрела фотографии Брианны?
– Два раза, – нарушила тишину хозяйка Роуз-холла. – Ты прошла через камни два раза! Или даже три, коль уж ты здесь.
Она с изумлением рассматривала меня, словно диковинного зверя.
– Но как? Как тебе это удалось, а? Поделись секретом, – загорелись изумрудные глаза Джейлис Дункан. – Как ты не погибла среди камней?
– Не представляю как.
В ее взгляде блеснуло разочарование.
– Но я правда не знаю, Джейлис. Как-то удавалось проходить.
– Стало быть, ты иначе воспринимаешь переход? Но тот животный ужас, разве ты не ощутила его? Оглушительный рев, раскалывающий череп и выплескивающий наружу мозг?
– Ощутила, конечно.
Мне не хотелось говорить об этом с кем бы то ни было, потому что воспоминание о пребывании между временами было таким тяжелым, что я часто вспоминала, как голоса хаоса звали меня к себе, и боялась, что они вернутся снова.
– А ты воспользовалась кровью? Мне почему-то кажется, что ты боишься крови, хотя и врач, но пока я не уверена в этом. Ты намного сильнее и смелее, чем я думала. Подумать только – трижды! Трижды пройти сквозь камни – и не погибнуть!
– Кровью? – смутилась я. – Зачем? Что это дает? Я просто проходила, сказала ведь уже.
В тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году, когда Джейлис исчезла, отправившись к своим возлюбленным Стюартам, на Крэг-на-Дун наутро нашли обугленное тело ее мужа, Грега Эдгарса.
– А Грег, он понял, что ты затеваешь? Потому ты убила его? Или…
– Ну разумеется, – равнодушно сказала она, – мне нужна была кровь.
Она остро посмотрела на меня и прибавила:
– Я убеждена, что пройти сквозь камни и попасть в другое время можно, только используя кровь.
Голос ее был полон уважения к бесчеловечным обрядам, и мне стало жутковато.
– Древние открывали проходы только с помощью крови – ставили деревянные клети с пленниками и сжигали. Я не уверена, что это было именно так, но это мудрое решение, как ни крути.
Тропическое солнце перестало меня греть – я замерзла от страха и попыталась согреть себя кофе. Куда запропастился Джейми?
– А камни? Тоже обошлась без них?
Пришла моя очередь удивляться:
– Какие еще камни? Тебе тех мало?
Секунду Джейлис смотрела на меня не мигая, оценивая, стоит ли мне доверять такую тайну, затем кивнула, поднялась, покряхтывая, и дала знак идти за собой. В дальнем конце комнаты был камин, но женщина не стала разжигать его, а встала перед ним колени, с силой нажимая на середину каминной доски, инкрустированную зеленым камнем. Она проделала это довольно быстро и ловко, из чего я сделала вывод, что Джейлис отлично знает устройство механизма и с удовольствием им пользуется. Зеленый камень ушел вглубь и с щелчком открыл одну из шиферных панелей.
– Это пружинный механизм. То, что он здесь, заслуга датчанина из Сент-Круа.
Джейлис отвела панель в сторону и нашарила деревянную шкатулку в полости над очагом. Дерево было основательно изъедено морской солью, оставившей разводы, и набухло. Я закусила губу, чтобы не закричать, – это был клад, спрятанный на острове тюленей. Значит, Эуон тоже находится здесь. Либо я сошла с ума.
Джейлис хвасталась вещицей и не видела выражения моего лица.
– Один индиец рассказал мне о свойствах камней. Да не краснокожий индеец, а мужчина из Калькутты. Покупал у меня дурман, возьми и расскажи, что да как, какие снадобья получаются из драгоценных камней и что для этого надобно.
Джейми не было – я украдкой обернулась. Возможно, он уже нашел мальчика, поэтому так долго не является?
– В аптеках Лондона продают толченые камни, – Джейлис надавливала на панель, выскальзывавшую у нее из рук, – но они не годятся, потому что некачественные, и бхасмас не работает. Камни второго сорта, нагина, подходят лучше, они полированные и довольно крупные. Лучше всего, конечно, пользоваться первосортными, ограненными, без всяких противных трещин и пятен, да только уж они и стоят, дай-то бог! Немногие решатся сжечь их. Да, кстати говоря, бхасмас – это зола от драгоценных камней, – поймала она мой недоумевающий взгляд. – Но она пригодна не только для колдовства, но и как лекарство. Слушай, Клэр, ты не сможешь открыть эту ерундовину? Она, видать, долгое время валялась в морской воде и вымокла, так что теперь разбухает в сырую погоду. Сейчас. Ты видишь, все время сыро, – объяснила она, глядя на тучи над заливом.
