Драмокл (сборник) - Шекли Роберт

Теперь наконец-то боевые соратники получили возможность расслабиться. Войска расположились на широкой равнине под Лос Гатосом, и их костры посылали в голубое небо тонкие извилистые струйки серого дыма. Кампания была окончена. Многие лоялисты Видермаера перешли на сторону победителей. Похоже было, что эта битва была последней; долго, сколько Варгас ни вспоминал, он не мог припомнить ни одного не побежденного еще противника.

Это был исторический момент. Варгас и Лупе отметили его, подняв друг за друга по бокалу калифорнийского шампанского, а затем разложили на заправленной двуспальной койке обмундирование и принялись наводить на него блеск для предстоящих торжеств. От генерала Гэтта прибыл вестовой, пыльный и усталый от нескольких часов, проведенных в вертолете. Он привез депешу:

Мы раздавили всю оппозицию нашему Новому Порядку в Северной Америке и окончательно сломили сопротивление в России и Азии. Наконец-то весь мир управляется одной твердой рукой. Мой верный генерал и мой дорогой друг, ты немедленно должен прибыть в ставку. Все наши генералы собираются здесь для того, чтобы отметить нашу Окончательную победу. Кроме того, нам нужно обсудить и наметить план дальнейших действий. И для этого ты мне здесь очень нужен. Кроме того, строго конфиденциально тебе сообщаю, что есть кое-какие обстоятельства, сулящие совершенно новые варианты дальнейшего развития нашей цивилизации. Но говорить об этом я не могу даже в депеше. Очень хочу обсудить все это с тобой. Это необычайно важно! Приезжай немедленно! Ты мне просто необходим!

Когда вестовой вышел, Варгас обернулся к Лупе:

– Что это могло бы быть настолько важным, что он не может доверить депеше? Хоть бы намекнул, что ли!

– Понятия не имею, – сказала она, – но мне что-то не нравится, что он так настаивает на твоем приезде.

– Что ты в этом понимаешь, женщина? Он просто отдает должное моим заслугам.

– Может, и так. А может, он хочет иметь тебя поближе к себе, чтобы ты был у него на глазах? Твои ребята – одна из последних независимых армий, и если он над вами установит контроль, то, считай, он в дамках.

– Ты забыла, что у него по крайней мере в пять раз больше людей, чем у меня. Кроме того, Джон Гэтт – мой друг детства, мы учились в одной школе в Лос-Анджелесе.

– Да слыхала я про это, – ответила Лупе, – но слишком часто бывает, что о дружбе забывают там, где решается вопрос о верховной власти.

– Но у меня нет амбиций подняться выше, чем я есть.

– А Гэтт об этом знает?

– Да, конечно, знает, – заявил Варгас, хотя голос его прозвучал не так уверенно, как ему хотелось бы.

– А он в это верит? – парировала Лупе. – В конце концов, власть меняет человека. Ты же сам видел, что стало кое с кем.

– Знаю, о ком ты. Генералы из России и Вьетнама. Но они же не смогут объединиться против Гэтта. Настали времена Единого правительства, и Джон Гэтт скоро станет Верховным Командующим всей планеты.

– А он этого достоин?

– Вот уж это неважно, – раздраженно ответил Варгас, – главное – это идея, и ее время настало. Раньше мы жили в сумасшедшем доме – все воевали друг с другом. Единый Верховный военный правитель Земли – это лучший вариант для нас всех.

– Ну хорошо, – примирительно сказала Лупе, – надеюсь, что это так. Так мы едем?

Варгас задумался. Несмотря на уверенный вид, который он демонстрировал Лупе, у него самого все же были некоторые сомнения. Кто может предсказать, что сделает Гэтт? Не раз уже бывало, что победивший генерал утверждался на своих позициях путем уничтожения, под предлогом измены, своих былых соратников. Однако есть ли выбор? Как бы ни было предано Варгасу его войско, армия Гэтта в пять раз превосходит его численно и в любом случае победа будет за ним.

Но ведь он, Варгас, и не собирался быть Верховным Командующим. Он-то прекрасно понимал, что скроен не для высшего эшелона власти и его место – на поле битвы. Так что он ни на что не претендует. И Гэтт должен был это знать – Варгас сам ему часто об этом говорил.

– Я должен с ним повидаться, – наконец решил он.

– А я? – спросила Лупе.

– А ты останешься под охраной наших войск, в полной безопасности.

– Не будь занудой. Где ты – там и я. Это девиз боевых подруг.

Варгас имел слабое представление о том, каким разрушениям подверглась Америка, потому что до того, как Гэтт приказал ему перебросить свою армию в Калифорнию для решающего сражения с Видермаером, он воевал в Италии. Но пока они летели на реактивном самолете в Техас, в город Зеро, он достаточно насмотрелся на разрушенные города и нескончаемые толпы беженцев. Однако сам город Зеро выглядел вполне благополучно – это было новенькое, с иголочки, создание генерала Гэтта. В центре его находился огромный стадион, превосходящий размерами Колизей, Астродом и все другие спортивные сооружения старого мира. Тренеры, болельщики и спортсмены съезжались сюда со всего мира для обсуждения военно-спортивных ритуалов.

Варгас за всю свою жизнь не видел столько генералов и их боевых подруг в одном месте: здесь собрались все соратники Гэтта, выигравшие войну за Установление Военного положения во всем мире. И все они были в наилучшем расположении духа.

Варгас и Лупе зарегистрировались в громадном отеле, построенном специально для этой ассамблеи, и сразу же поднялись в свой номер.

– Ого! – сказала Лупе, разглядывая мебель в классическом стиле. – Нич-чо се-е!

Она прекрасно владела английским, но, не желая, чтобы другие боевые подруги считали ее зазнайкой, предпочитала говорить с их специфическим простонародным акцентом.

Чемоданы генералу пришлось нести наверх самому, так как отель был настолько новым, что коридорные в нем еще не прошли проверку службы безопасности и поэтому пока еще не были допущены к работе. Варгас был одет в свой пропотевший черно-оливковый боевой мундир с орденом Льва – знаком отличия бессрочного Командира Вечного Корпуса. Этот знак он получил за свою самую знаменитую победу в Чако в 30-х годах.

Варгас поставил на пол чемоданы и рухнул в кресло с обиженным видом: «Я им боевой, а не коридорный генерал».

Лупе все еще в остолбенении таращилась на мебель. Сегодня она нарядилась в свое самое откровенное розовое атласное платье и ярко накрасила губы. Она была очень хороша сейчас – черные змеящиеся волосы, лицо развратной кошки и ноги, растущие от ушей. Однако для женщины ее формы были несколько грубоватыми, она скорее была похожа на генерала в юбке, только со слишком худыми ногами.

Варгас сидел, развалившись в кресле, на его лице деревенского увальня торчала пегая щетина. Он не имел дурной привычки бриться каждый день, считая, что и так выглядит достаточно прилично.

Лупе наконец обрела дар речи:

– Эй, Ксакси (так она иногда его ласково называла), а что мы делать теперь?

– На черта тебе русский акцент?! – рыкнул на нее Варгас. – Закройся! Это не твоего ума дело. Я собираюсь на совещание и голосование в конференц-зале.

– Голосование? Это кто там собрался голосовать?

– Все наши генералы, чучело.

– Что-то я не въезжаю, – сказала Лупе, – мы же фашисты. Мы что, не можем обойтись без этих вонючих голосований?

– Счастье твое, что я тебя люблю, – ответил генерал, – потому что иногда мне хочется тебя прибить за твою тупость. Слушай сюда, мой стервятеночек, если фашисты иногда и голосуют, то они делают это лишь для того, чтобы лишить права голоса всех остальных.

– Ах вот так, да? Тогда понятно.

– Еще бы не понять, – продолжал Варгас, – если мы хотим совместно выработать общую программу дальнейшего развития, то только на это мы и можем рассчитывать. Голосование просто необходимо, чтобы удержать наших обожаемых ревизионистов от контрреволюции.

– Надеюсь, что это получится, – сказала Лупе, задумчиво почесывая ляжку, но затем, вспомнив о своих манерах, тут же почесала ляжку генерала. Потом она достала из холодильника текилу, шампанское и пиво и смешала свой любимый коктейль.