Обрекающая - Кук Глен Чарльз

– Вы нашли те корни и травы, что я вас просила?

– Все, кроме гусениц, – ответила Грауэл. Она не понимала, зачем это. Почти сразу после первой встречи в Акарде Марика попросила их собирать всякую ерунду при каждом выходе в лес.

– Этих я не думаю, что мы сейчас найдем. Слишком рано и слишком холодно. Даже летом теперь настолько холодно, что они попадаются редко. И все-таки… – Торжествующим жестом она подняла глиняный кувшин, захваченный в дорогу из крепости. – Этих я нашла в то лето, когда мы ходили к Разлому. Найдите мне теперь котелок. И что-нибудь вместо разделочной доски.

Они втроем отошли в сторонку от остальных – а те не обратили внимания, потому что это бывало часто, – и Марика взялась за работу.

– Надеюсь, я хорошо запомнила. Вообще я это видела только раз, когда Блаз варил яд для копий и стрел.

– Яд? – Барлог была неприятно поражена.

– А я не лишена некоторой низкой и подлой хитрости, – легко сказала Марика. – Ингредиенты я собирала годами в ожидании этого случая. Вы против?

– Не против самой идеи, – ответила Грауэл. – Они лучшего не заслуживают. Они – паразиты, а паразитов истребляют. – В ее голосе звучала сила ненависти. – Но яд? Это способ для трусливых мужчин.

И Барлог тоже возразила. Прищурив глаза, она сказала:

– Почему это, думаю я, ты делаешь яд здесь, где никто не знает, что ты делаешь, и будешь испытывать его на тех, кого никто и на волос не пожалеет? А когда-нибудь придется мне вдруг задуматься над необъяснимой смертью кого-нибудь в крепости?

Марика не ответила.

Охотницы переглянулись. Они поняли, хотя им этого и не хотелось. Барлог не могла скрыть отвращения. Ну что ж, подумала Марика, теперь, быть может, узнаем, действительно ли они креатуры старшей жрицы.

Они не хотели принять ее идею. Яд – не способ для охотниц. Даже для Мудрых это не способ. Может быть, только для вонючих силт… Да и то для худших в этой ведьминской породе…

Но они промолчали. А их молчаливое неодобрение Марика игнорировала.

Она варила яд с предельной осторожностью. А когда отряд собирался выступить из стойбища – в котором, по настоянию Марики, все было оставлено в том же виде, в каком застали, – она оставила три четверти яда в тех кладовых, которые, как она думала, будут использоваться сразу.

Отряд пересек долину Плентцо и уже три ночи шел на восток. На третье утро, когда разбили дневной лагерь, Марика сказала Грауэл и Барлог:

– Пора вернуться и посмотреть на нашу работу.

Грауэл помрачнела. Барлог возразила:

– Ты нас не впутывай, щена. Это ты играешь в мужские игры с ядом.

Они очень злились, эти двое, но сопровождать ее не отказались.

Сейчас они двигались быстрее, имея определенную цель и избавленные от необходимости выслеживать дичь. На второй вечер после выхода из лагеря они достигли стойбища.

На этот раз кочевники не были предупреждены об их подходе. Этот факт Марика заметила и решила обдумать потом. Сжавшись под частоколом, она коснулась своей внутренней отдушины и проникла в стойбище.

Как она и думала, кочевников там было очень много. Только взрослых более двухсот. Но сейчас половина их была мертва или страдала дикими болями в животе. И силт, которые могли бы ей противостоять, с ними не было.

Она сделала то, что считала нужным сделать, без угрызений совести или сомнений. Но справиться с таким количеством оказалось труднее, чем она предполагала. Захватчики почти сразу поняли природу нападения и бросились в контратаку. Они чуть не успели до нее добраться, пока она не рассеяла их ужасом.

Затем все кончилось. И Марика была очень собой недовольна. Ей удалось убить не больше пятнадцати.

Барлог и Грауэл, всегда неразговорчивые, были на обратном пути к отряду еще молчаливее. Марика делала вид, что не замечает их недовольства. Она задумчиво сказала:

– Нам удалось подобраться без труда. И вот интересно: почему? Напрашиваются два предположения. Первое – мы шли небольшим отрядом. Второе – мы пришли днем. Как вы думаете, какое из них верно? Или дело в их сочетании?

Ни Барлог, ни Грауэл не дали себе труда поддержать ее рассуждения. И Марика оставила их в покое до тех пор, пока они не вернулись втроем к покинутому лагерю, поскольку охотницы были полностью заняты поиском следов.

2

Ардвехр выходила из себя.

– Чтобы больше этого не было, никогда, щенок! Тебе понятно? Ты больше своевольничать не будешь! Если бы вляпалась сильнее, чем рассчитывала, у тебя бы не было никакой надежды! И помощи – тоже. Я понятия не имела, где тебя искать!

– Если бы я вляпалась сильнее, чем рассчитывала, все ваши проблемы решились бы сами собой, – огрызнулась Марика. И по ее тону Ардвехр сразу поняла, на что она намекает. Какое-то мгновение старшая силта была просто ошеломлена – а с силтами это бывало так редко, что Марика запомнила это как триумф.

Ардвехр овладела собой. И, помолчав, спросила спокойным деловым тоном:

– Ты поняла, как случилось, что ты подобралась к ним незамеченной?

Марика поделилась своими мыслями.

– Поставим эксперимент, – решила старшая. – Должны быть еще такие же стойбища. Мы их найдем. Пройдем мимо, будто бы они брошены, затем через пару дней повернем и быстро ударим. Попробуем небольшими отрядами, а подходить будем и днем, и ночью.

Ардвехр считала, что весть о нахождении отряда разлетелась широко вокруг. Зная склонность кочевников уклоняться от встречи, она спокойно разослала разведчиков на поиски недавно брошенных стойбищ.

Марика была польщена. Она сказала Грауэл:

– Она здорово вспыльчива. Но у нее есть гибкость.

– Признаю, что такое редко встречается у силт, – все еще хмуро ответила Грауэл.

Марика злилась, что две ее одностайницы так демонстративно отдалились, но ничего не говорила. Им тоже надо бы научиться гибкости. И без ее наставничества, которому они воспротивились бы, считая, что они старше и одно это уже дает им определенные права.

Охотницы обнаружили, что к стойбищу нельзя подойти большой группой днем или небольшой группой ночью. Но днем вдвоем или втроем можно было подойти настолько близко, что кочевники это обнаруживали, когда уже было поздно.

Силта – дальний контактер сообщила в Акард. Сестры из крепости передали известие другим полевым отрядам, ни одному из которых не сопутствовала удача.

– У них свои средства связи, – задумчиво сказала Марика как-то вечером. – Они все поймут и что-нибудь в ответ придумают. Может быть, вообще бросят стойбища. А значит, нам придется охотиться на них, когда они вернутся к старым обычаям.

– Это будет легче, – отозвалась Ардвехр, – хотя работы больше. В пути они будут лишены большинства своих средств связи.

Но в ответ на вопросы Марики Ардвехр распространяться не стала.

– Уж такие они, эти силты, – ответила Грауэл, когда Марика ей это пересказала. – У них все тайны. Спроси у них, какого цвета небо, и они тебе не ответят.

Дневное выслеживание несколько недель шло хорошо. На холмах к югу от Хайнлина стойбища, захваченные кочевниками, располагались густо. Отряд опережал график. Но потом неожиданный поворот привел их в стойбище, все еще пустое. А следующее найденное стойбище было уже неделю как брошено.

Ардвехр собрала отряд вместе, не желая слишком растягиваться на случай появления врага. Она ожидала, что кочевники могут перестать быть столь пассивными. Сама же она, казалось, все сильнее злится, бормоча что-то очень нелестное в адрес силт из Макше. Марика этого не понимала, а Ардвехр, разумеется, не объясняла.

3

Охотничий отряд оставил надежду застать кочевников врасплох. Он шел к Хайнлину, надеясь на лучшую охоту на восточном отрезке маршрута. Ардвехр была удовлетворена тем, что уже удалось сделать, хотя длинные связки трофейных ушей ей не нравились. Марика начинала верить, что вся охота была упражнением по выполнению бесполезной работы. Она подозревала, что на одного обнаруженного, не говоря уже об убитом, приходилось двадцать сбежавших кочевников. А сила Акарда таяла.