Роберт Киркман - Ходячие мертвецы. Дорога в Вудбери
В сумерках из дверей и из-за углов выглядывали и другие обитатели этого квартала.
– Смотри, что вы двое наделали! – выкрикнул мясник, направив пистолет в лицо Лилли. – Я пытался все рассудить по-божески!
– Заканчивай с этим. – Она закрыла глаза. – Заканчивай… давай.
– Ты тупая сволочь, я не собираюсь тебя убивать! – Свободной рукой он ударил ее. – Ты слушаешь? Улавливаешь?
В отдалении послышалось эхо шагов – кто-то бежал в их направлении, – но звук заметили не сразу. Лилли открыла глаза.
– Ты убийца, – прошипела она сквозь окровавленные зубы. Из ее носа шла кровь. – Ты хуже, чем чертовы ходячие.
– Это ты так думаешь. – Он снова ударил ее. – А теперь слушай меня.
Боль ожесточила Лилли. Пробудила ее.
– Что тебе надо?
В соседнем квартале послышались голоса, торопливые шаги приближались, но мясник не слышал ничего, кроме собственного голоса.
– Возьму с тебя остаток долга этого верзилы, сестренка.
– Иди к черту.
Мясник наклонился и схватил ее за воротник куртки:
– Будешь работать своей тощей попкой, пока не…
Колено Лилли взлетело вверх с достаточной силой, чтобы впечатать яйца мужчины в его тазовую кость. Мясник скорчился и испустил удивленный вздох, подобный свисту вырвавшегося из сломанной вентиляционной шахты пара.
Лилли вскочила на ноги и стала царапать лицо противника. Ногти ее были обгрызены до основания и не причиняли особенного вреда, но нападавший попятился. Он попытался схватить ее, но она увернулась, и он лишь задел плечо девушки. Затем Лилли снова ударила его по яйцам.
Мясник согнулся пополам и потянулся за пистолетом.
К этому моменту Мартинес был уже в половине квартала от них и бежал к месту происшествия вместе с двумя охранниками.
– ЧТО ЗА ЧЕРТ? – проорал он.
Мясник вытащил из-за ремня свой «глок» и развернулся к приближавшемуся мужчине.
Мускулистый, жилистый Мартинес тут же подскочил к нему, обрушив приклад своей винтовки «М1» на правое запястье мужчины. Послышался треск хрупких костей. «Глок» вылетел из руки мясника, и тот взвыл.
Другой охранник – черный паренек в просторной толстовке – подбежал как раз вовремя, чтобы схватить Лилли и оттащить ее в сторону. Девушка брыкалась и извивалась в его руках, но он держал ее крепко.
– Вставай, урод! – прокричал Мартинес, наставив дуло винтовки на скорчившегося мясника, но тот практически мгновенно, не дав Мартинесу шанса среагировать, схватил ее за приклад.
Мужчины сцепились в схватке за винтовку и по инерции отлетели назад, на пылающую бочку. Содержимое бочки разлилось, закружился водоворот искр, а дерущиеся качнулись в сторону магазина. Мясник впечатал Мартинеса в стеклянную дверь, и по стеклу во все стороны разбежались трещины, но тут Мартинес ударил винтовкой в лицо противнику.
Тот отшатнулся от боли и вырвал «М1» из рук Мартинеса. Винтовка полетела на тротуар. Старики от ужаса не могли пошевелиться; со всех сторон сбегались жители города, и некоторые из них уже что-то злобно и с азартом выкрикивали. Второй охранник – мужчина постарше в очках-авиаторах и потрепанном пуховом жилете – сдерживал толпу.
Мартинес отвесил тяжелый удар справа в челюсть мясника и швырнул мужчину в фартуке на растрескавшуюся стеклянную дверь продовольственного центра.
Мясник упал в вестибюль магазина, растянувшись на плиточном полу, забросанном осколками. Мартинес ворвался внутрь вслед за ним.
На мясника, прикованного к полу, обрушился шквал карательных ударов Мартинеса; во все стороны летели розовые брызги слюны и крови. Отчаянно пытаясь закрыть лицо и беспомощно извиваясь, мясник попробовал отбиваться, но Мартинес превосходил его по силе.
Последний сокрушительный удар в челюсть мясника вырубил его.
Наступила тишина. Мартинес тяжело дышал. Он встал рядом с мужчиной в фартуке, потирая костяшки и пытаясь собраться с мыслями. Шум толпы около продовольственного центра перерос в тупой рев – большинство зрителей болели за Мартинеса, как на безумном пропагандистском митинге.
Мартинес же никак не мог понять, что произошло. Мясник Сэм ему никогда особо не нравился, но, с другой стороны, представить, какая муха укусила этого козла, заставив его напасть на Хэмилтона, тоже не получалось.
– Что, черт возьми, на тебя нашло? – спросил Мартинес валявшегося на полу мужчину, в общем-то, не ожидая ответа.
– Он явно хочет стать звездой.
Этот голос раздался из дыры, зиявшей на месте входа в магазин позади Мартинеса.
Развернувшись, Мартинес увидел стоявшего в дверях Губернатора. Мускулистые руки были скрещены у него на груди, длинные полы плаща колыхались на ветру, на лице застыло загадочное выражение – смесь недоумения, презрения и мрачного любопытства. Позади него, как угрюмые тотемы, стояли Гейб и Брюс.
Мартинес был окончательно сбит с толку.
– Кем он хочет стать?
Лицо Губернатора преобразилось – его темные глаза вдохновенно загорелись, а уголки рта, скрытые за полностью отросшими усами-подковой, слегка приподнялись, – и это насторожило Мартинеса.
– Сперва, – невозмутимо сказал Губернатор, – расскажи мне в точности, что произошло.
– Он не страдал, Лилли… Не забывай… Боли не было… Он просто погас, как свет.
Боб сидел на обочине рядом с Лилли. Девушка сгорбилась, голова ее была опущена, а слезы падали на колени. Рядом с ней на тротуаре стояла раскрытая аптечка Боба, и медик мазал йодом порезы на ее лице.
– Большинство из нас в этом дрянном мире и мечтать не могут о подобном.
– Я должна была их остановить, – бормотала Лилли усталым, безжизненным голосом, словно марионетка на последнем издыхании. Глаза ее горели от слез. – Я могла, Боб, могла остановить все это.
Повисло молчание. Ветер гремел карнизами и гудел в высоковольтных проводах. Практически все население Вудбери собралось на Мейн-стрит поглазеть на последствия.
Рядом с Лилли, под простыней, на спине лежал Джош. Кто-то накрыл тело импровизированным саваном всего несколько минут назад, и теперь на складках ткани проступали пятна крови из ран на голове Джоша. Лилли нежно погладила его ногу, непроизвольно сжав ее и потрепав, словно это могло вернуть его к жизни. Из хвостика Лилли выбились отдельные пряди, которые теперь падали на ее испуганное, опустошенное лицо.
– Тихо, милая, – сказал Боб, засовывая бутылку «Бетадина» обратно в аптечку. – Ты ничего не могла сделать, совсем ничего.
Боб тревожно взглянул на ощетинившуюся осколками дверь в продовольственный центр. В вестибюле, едва видимый, Губернатор со своими людьми разговаривал с Мартинесом. Мясник без сознания лежал в тени. Губернатор активно жестикулировал и показывал на его тело, что-то объясняя Мартинесу.
– Это, черт возьми, просто позор, – сказал Боб, отвернувшись. – Просто вопиющий позор.
– Он бы и мухи не обидел, – тихо сказала Лилли, смотря на пропитанную кровью простыню у головы Джоша. – Я бы не выжила, если бы не он… он спас мне жизнь, Боб, и он хотел лишь…
– Мисс?..
Лилли повернулась на звук незнакомого голоса и увидела позади Боба немолодого человека в очках и белом лабораторном халате. У него за спиной стоял еще один человек – девушка двадцати с небольшим лет со светлыми косичками. На ней тоже был грязный лабораторный халат, а на шее у нее висели стетоскоп и манжета тонометра.
– Лилли, это доктор Стивенс, – сказал Боб, кивнув в сторону мужчины. – А это Элис, его медсестра.
Девушка вежливо кивнула Лилли, разматывая тонометр.
– Лилли, вы не возражаете, если я взгляну на ушибы у вас на лице? – спросил доктор, опустившись рядом с ней на колени и вооружившись стетоскопом.
Ничего не ответив, Лилли лишь снова уставилась в землю. Доктор легонько прикоснулся стетоскопом к ее шее и груди, проверил пульс, изучил раны и мягко прощупал ребра.
– Я всей душой сочувствую вашей потере, Лилли, – пробормотал он.
Лилли промолчала.
– Некоторые из ран старые, – заметил Боб, поднявшись на ноги и отступив на пару шагов.
– Похоже, на восьмом и девятом ребрах трещины, а еще на ключице, – сказал врач, слегка надавливая пальцами прямо поверх флисовой кофты Лилли. – Все практически залечились. В легких чисто. – Он вынул трубки стетоскопа из ушей и снова повесил прибор на шею. – Лилли, если вам что-нибудь понадобится, дайте нам знать.
Она с трудом кивнула.
Доктор взвешивал каждое слово.
– Лилли, я просто хочу, чтобы вы знали… – Он сделал паузу, подбирая верные слова. – Не все в этом городе… такие. Я понимаю, сейчас это вряд ли утешит. – Он посмотрел на Боба, на разбитое окно продовольственного центра, а затем снова на Лилли. – Думаю, я просто хочу сказать, что, если вам когда-нибудь захочется поговорить, если что-то тревожит вас, если вам что-то понадобится… даже не задумывайтесь, приходите в клинику.
Не дождавшись от Лилли никакого ответа, доктор вздохнул и поднялся на ноги, обменявшись выразительными взглядами с Бобом и Элис.
