Морган Райс - Вторая Арена
Мы смеемся. На мгновение мы забываем о всех невзгодах.
Но затем я замечаю что-то над плечом Бри, далеко от нас.
– Там, – говорю я Логану, вставая и указывая налево. – Нам туда, поворачивай.
Я вижу полуостров, с которого мы съезжали с Беном на мотоцикле на лед Гудзона. Меня передергивает от мысли о том, какая это была сумасшедшая гонка. Странно, что я до сих пор жива.
Логан оглядывается через плечо, чтобы проверить, что нас никто не преследует, затем неохотно жмет на тормоз, сбрасывая скорость, и поворачивает, подъезжая к причалу.
Я напряженно осматриваюсь, пока мы приближаемся к берегу. Мы едем вдоль него, огибая полуостров. Мы уже совсем близко к суше, вот мы объезжаем обветшалую водонапорную башню и проезжаем мимо останков города, прямо к его сердцу. Катскилл. Повсюду сгоревшие здания, наверное, здесь была бомбежка.
Мы встревоженно пробираемся вглубь по сужающемуся каналу, берег всего в нескольких метрах от нас. Мы открыты для нападения и я неосознанно кладу руку на бедро, там где прикреплен нож. Я замечаю, что Логан делает то же самое.
Я оглядываюсь на Бена, но он все еще сидит в каком-то бессознательном состоянии.
– Где грузовик? – спрашивает Логан с напряжением в голосе. – Я не собираюсь ехать еще глубже. Если что-то случится, нам нужно будет выбираться обратно к Гудзону, причем быстро. Это ловушка, – говорит он, с тревогой сканируя берег.
Я тоже оглядываю его. Но берег пустой, заброшенный и замерзший, в поле зрения нет и признака чего-то живого.
– Видишь вон там, – говорю я, показывая рукой. – Тот ржавый навес? Он внутри него.
Логан проезжает еще метров тридцать, затем сворачивает к навесу. Это старый разрушенный док, и он подъезжает к самому его краю, заглушив мотор в нескольких сантиметрах от берега. Он кидает на помостки якорь, затем хватает веревку с лодки, делает на ней узел и кидает на ржавый металлический столб. Веревка затягивается вокруг него и он подтягивает лодку еще ближе, так что мы можем выйти на помост.
– Мы выходим? – спрашивает Бри.
– Я пойду, – говорю я. – А вы ждите меня здесь, в лодке. Там слишком опасно. Я скоро вернусь. Я похороню Сашу, обещаю.
– Нет! – кричит она. – Ты обещала, что мы больше не расстанемся. Ты обещала! Ты не можешь оставить меня здесь одну! Ты НЕ МОЖЕШЬ!
– Ты не остаешься одна, – отвечаю я с колотящимся сердцем. – Ты остаешься с Логаном, Беном и Розой. Ты в полной безопасности. Я обещаю.
Но Бри стоит на своем и, к моему удивлению, неожиданно разбегается и прыгает на берег, приземлившись прямо в снег.
Она стоит на берегу, уперев руки в бедра и вызывающе глядя на меня.
– Если ты пойдешь, я тоже пойду, – заявляет она.
Я глубоко вдыхаю, видя, что она настроена решительно. Я знаю, что в такие минуты ничто не сможет заставить ее передумать.
Взять ее туда – большая ответственность, но, следует признать, что какая-то часть меня рада, что она всегда будет со мной. А все попытки разубедить ее – лишь пустая трата времени.
– Ладно, – говорю я. – Тогда не отходи от меня ни на шаг, обещаешь?
Она кивает: «Я обещаю».
– Мне страшно, – говорит Роза, с широко раскрытыми глазами глядя на Бри. – Я не хочу уходить с лодки, я останусь здесь с Пенелопой, ладно?
– Ты и должна остаться, – говорю я, отказываясь брать с собой и ее.
Я смотрю на Бена, он поворачивается и мои глаза встречаются с его скорбным взглядом. Их вид пробуждает во мне желание отвернуться, но я заставляю себя выдержать взгляд.
– Ты пойдешь? – спрашиваю я. Я надеюсь, что он скажет «да». Я сержусь на Логана за то, что он остается, что дает мне уйти тогда, когда мне действительно может понадобиться помощь.
Но Бен все еще в шоке, он просто смотрит в ответ, будто ничего не понимая. Интересно, он вообще осознает, что происходит вокруг него?
– Ты идешь? – спрашиваю я настойчиво. Я начинаю терять терпение.
Медленно он отрицательно качает головой. Он действительно погружен в свой мир и я прощаю его – правда, с трудом.
Я поворачиваюсь, чтобы выйти из лодки и прыгаю на берег. Так славно снова почувствовать под ногами сухую землю.
– Погоди!
Я поворачиваюсь и вижу, что Логан встает с водительского кресла.
– Я знал, что случится какая-то фигня типа этого, – говорит он.
Он ходит по лодке, собираясь.
– Что ты делаешь? – спрашиваю я.
– А ты как думаешь? – спрашивает он. – Я не отпущу вас одних.
Мое сердце захлестывает облегчение. Будь я одна, меня бы это не сильно беспокоило, но мне очень нужна еще одна пара глаз, чтобы присматривать за Бри.
Он спрыгивает с лодки на берег.
– Еще раз говорю тебе, что это глупая затея, – говорит он, приземляясь рядом со мной. – Нам нужно спешить. Скоро стемнеет, Гудзон может замерзнуть и тогда мы застрянем здесь. Не говоря уже об охотниках. У тебя полтора часа, поняла? Полчаса едем туда, полчаса там, полчаса на обратный путь. Никаких исключений. Или я уйду без тебя.
Я смотрю на него с благодарностью и восхищением.
– Идет, – говорю я.
Я думаю о жертве, которую он принес, и начинаю чувствовать что-то еще. За напускным равнодушием я вижу, что я ему по-настоящему нравлюсь. И он не так эгоистичен, как я думала.
Когда мы уже поворачиваемся, чтобы идти, мы слышим шорох на лодке.
– Стойте! – кричит Бен.
Я поворачиваюсь и смотрю на него.
– Вы не можете просто оставить меня здесь с Розой. Что, если кто-то придет? Что я должен делать?
– Приглядывать за лодкой, – говорит Логан, собираясь уходить.
– Я не знаю, как ей управлять! – кричит Бен. – И у меня нет оружия!
Логан снова оборачивается с раздражением, наклоняется и снимает один из пистолетов с ремня на бедре и кидает ему. Пистолет сильно ударяет Бена в грудь и он неловко берет его в руки.
– Может быть, научишься пользоваться, – бросает ему Логан, снова отворачиваясь.
Я хорошенько смотрю на Бена, стоящего в лодке с таким безнадежным и испуганным видом, держа в руках пистолет, которым он едва ли знает, как пользоваться. Он в ужасе.
Я хочу успокоить его. Сказать, что все будет хорошо и мы скоро вернемся. Но когда я поворачиваюсь и вижу перед собой неприступный горный хребет, я впервые начинаю в этом сомневаться.
Два
Мы быстро идем по снегу и я с тревогой смотрю в темнеющее небо, чувствуя давление времени. Я оглядываюсь через плечо и вижу свои следы в снегу, а в отдалении – Бена и Розу, стоящих на покачивающейся лодке и смотрящих на нас широко открытыми глазами. Роза стискивает Пенелопу, обе они одинаково напуганы; Пенелопа лает. Вынужденная покинуть их троих, я чувствую себя ужасно, но я понимаю, что моя миссия необходима. Я знаю, что так мы добудем вещи и еду, которые нам помогут, и я знаю, что мы достаточно оторвались от охотников за головами, чтобы позволить себе остановку.
Я бегу к ржавому навесу, покрытому снегом, и открываю нараспашку его кривую дверь, молясь, что грузовик, который я спрятала когда-то давно, до сих пор здесь. Это был старый заржавевший пикап на последнем издыхании, просто кусок железа, в котором оставалась всего одна восьмая бака бензина. Я наткнулась на него однажды в канаве у 23 трассы и спрятала его здесь, поближе к реке, на случай, если он мне понадобится. Помню, как я удивилась, что он вообще завелся.
Дверь в сарай раскрывается со скрипом и я вижу его в глубине, там же, где и оставила тогда, он все еще покрыт сеном. Я вздыхаю с облегчением. Я подхожу к нему, отодвигаю солому, замерзшими руками касаясь ледяного металла. Я пошире раскрываю дверь сарая и внутрь врывается свет.
– Классные колеса, – говорит Логан, изучив машину. – Ты уверена, что он на ходу?
– Нет, – отвечаю я. – Но до папиного дома километров двадцать, без него мы просто не сможем забраться туда.
По его виду ясно, что он не хочет быть здесь и не прочь поскорее вернуться в лодку и продолжать движение вверх по течению.
Я запрыгиваю на водительское сиденье и шарю по полу в поисках ключей. Наконец, я нахожу их – в тот раз я неплохо их запрятала. Я вставляю ключи в замок зажигания, глубоко вдыхаю и закрываю глаза.
Пожалуйста, боже, пожалуйста.
Сначала ничего не происходит. У меня обрывается сердце.
Но я пытаюсь снова и снова, поворачивая ключ до предела направо, и постепенно мотор начинает заводиться. Поначалу он издает тихий шум, похожий на стоны умирающего кота, затем звук становится все громче и уверенней.
Давай, давай.
Наконец, мотор заводится, грохочанием и рычанием отмечая свое пробуждение к жизни. Он хрипит и посапывает на последнем издыхании. Но хотя бы сейчас он работает.
Я невольно улыбаюсь от переполнившего меня облегчения. Он работает. Действительно работает. Мы доберемся до дома, закопаем собаку, добудем еду. Мне кажется, что Саша смотрит на нас сверху, помогая. А может быть и мой папа.
Пассажирская дверь открывается и внутрь запрыгивает Бри, сияя от восторга. Она подвигается на обитом кожзамом кресле ближе ко мне, освобождая место Логану, который захлапывает за собой дверь и смотрит вперед.
