Чума из космоса (пер. О. Колесникова) - Гаррисон Гарри "Феликс Бойд"

– Все очень просто, доктор Перкинс. Мы находимся на «Перикле» и напали на след возникновения болезни Рэнда. У доктора Бертолли есть сыворотка, которой он может вылечить эту болезнь. Мы должны покинуть корабль и как можно быстрее добраться до больницы Бельвью. Нам препятствуют в этом, и доктор Мак-Кей – единственный, кто может нам помочь. Итак, свяжите меня с ним.

Барк говорил рассудительным, деловым тоном, не переходящий, однако, в приказной. Сэм смотрел на Эдди Перкинса, который сидел на своем месте, обалдело щурясь, и ему впервые пришло в голову, что тот по своей природе не был зловредным. Перкинс понимал, что сел не в свои сани, и боялся ответить за свои ошибки.

– Соедините нас, Эдди, – тихо сказал Сэм.

– Мак-Кей – больной человек.

– Он умрет, как и все мы, если не остановить болезнь Рэнда. Свяжите нас с ним, Эдди.

Перкинс, как марионетка, взялся за рычажок, и его лицо исчезло с экрана.

Они напряженно ждали, не отваживаясь взглянуть друг на друга, пока продолжительный сигнал не сообщил им, что с ними хочет связаться кто-то из руководства.

Когда на экране появилось лицо Мак-Кея, Сэм выдохнул воздух, который он непроизвольно задержал.

– Что у тебя, Сэм? – спросил Мак-Кей.

Он вытянулся на больничной койке. Он выглядел похудевшим и усталым, но с пристальным вниманием слушал рассказ Сэма о том, что они нашли на корабле и что здесь произошло. Когда Сэм закончил, Мак-Кей утвердительно кивнул.

– Я уже давно предполагал это и потому никогда не рассматривал болезнь Рэнда в общепринятом смысле. Ее симптомы с первых же минут казались невозможными. Но все становится понятным, если речь идет об искусственно созданной болезни. Итак, что я должен сделать?

– Мы должны немедленно доставить сыворотку в Бельвью, но сидим здесь в западне. Нам нельзя покидать корабль. Это приказ профессора Чейбла.

– Чепуха! Я позабочусь о том, чтобы приказ отменили. Мне поручено найти лекарство от этой болезни, и, если оно у вас в руках, вы должны как можно быстрее доставить его в лабораторию.

Он кивнул Сэму и отключился.

– Деловой старик, – сказал генерал. – Надеюсь, его сердце выдержит, и он задаст перцу этим склеротикам от политики! Сэм, идемте к воздушному шлюзу. Нужно посмотреть, не снята ли осада.

Лейтенант Хабер и Стенли Ясумура сидели у стенки воздушного шлюза, предусмотрительно держась вне зоны обстрела напротив щели в двери.

– Сидите, – сказал Барк, когда Хабер начал подниматься. – Есть что-нибудь новенькое?

– Ничего, сэр. С тех пор, как мы говорили в последний раз, ничего не изменилось.

– Нужно открыть внешнюю дверь. Я думаю, мы скоро выберемся отсюда. Распределительный щит на линии обстрела?

– Я думаю, нет, сэр. Во всяком случае, если мы прижмемся к полу, а вы будете стоять за пультом.

– Стенли, объясните, что я должен сделать, – попросил Сэм.

– Я сам могу сделать это, – ответил Ясумура. – На объяснения потребуется слишком много времени, а у вас нет опыта, чтобы управиться быстро. Так что позвольте это сделать мне, и держите палец в кулаке на счастье.

Плотно прижавшись к полу, он скользнул к внутренней двери, мгновение помедлил и проскользнул мимо приоткрытой двери. Ничего не произошло. Стенли по-пластунски подполз к распределительному щитку. Чтобы соединить провода, ему пришлось выпрямиться, но снаружи было тихо. На обратном пути к внутренней двери Ясумура даже отважился выглянуть наружу. Пули застучали по корпусу и внешней двери, некоторые даже залетели в узкую щель и по-осиному зажужжали в воздушном шлюзе. Гигантским прыжком Ясумура оказался в укрытии и устало опустился на пол.

– Хорошая работа, – кивнул генерал. – Итак, открываем внешнюю дверь. Мне любопытно, как полицейские вояки отреагируют на это.

Отдышавшись, инженер взялся присоединять провода к батареям. Автоматический выключатель уже не функционировал, и мотор заработал. Он тихо загудел, и внешняя дверь медленно открылась. В ответ посыпался град пуль, но люди укрылись в недосягаемом для обстрела углу воздушного шлюза.

– У них чертовски чешутся пальцы на спусковых крючках, – хмыкнул генерал. – Мне хочется узнать, чего они добиваются этим тарарамом.

Другие, как видно, разделяли его мнение, но вдруг огонь прекратился, и воцарилась почти полная тишина. Прошло добрых пятнадцать минут, и голос снаружи спросил:

– Генерал Барк, вы меня слышите?

– Конечно, слышу, – заорал Барк в ответ. – Но не вижу. Ваши нервные служаки не откроют огонь из всех орудий, если я покажусь из шлюза?

– Нет. Мы получили приказ прекратить огонь.

Если генерал Барк и не верил в это перемирие, то ничем себя не выдал.

Он натянул берет, безрезультатно попытался отряхнуться и направился к люку. Выпрямившись, он неподвижно встал у входа, залитый ярким светом прожектора.

– Что такое? – крикнул он вниз. – Сначала выключите этот проклятый прожектор. Или вы хотите, чтобы я ослеп?

Прозвучал глухой приказ, и оба прожектора погасли.

– Мы получили приказ позволить вам покинуть корабль.

Говоривший, седовласый капитан, вышел вперед.

– Мне нужно транспортное средство – вертолет.

– Вертолет есть.

– Прогрейте двигатель. А что произошло с моим сержантом?

– Если вы говорите о человеке, который стрелял в нас, то он мертв.

Генерал молча повернулся и отступил от люка.

– Идемте, пока они не передумали.

На его лице застыло то выражение, какое бывает у солдат, которые потеряли в бою многих своих друзей.

– Я больше вам не нужен? – спросил Ясумура. – Потому что, если вы ничего не имеете против, я хотел бы остаться здесь, чтобы найти бортовой журнал корабля и немного поговорить с этим чужаком.

– Конечно, – сказал генерал. – Большое спасибо за помощь.

– Напротив, генерал, это я должен благодарить вас за то, что вы дали мне возможность вернуться на корабль.

К выходу задом подъехал грузовик. Его платформа поднялась и оказалась на уровне внешней двери шлюза. Ведя под руки раненого лейтенанта, Барк и Сэм вышли наружу.

Платформа по широкой дуге опустилась вниз и легла на землю. В нескольких метрах от нее стоял готовый к старту вертолет. Полицейские с суровым видом наблюдали за ними. Сэм в свободной руке крепко сжимал капсулу. Они помогли Хаберу забраться в машину и заботливо уложили его на заднее сиденье.

– В больницу Бельвью и как можно быстрее!

Сэм опустился в кресло возле пилота-полицейского. Человек в форме кивнул, дал газ, и вертолет отвесно взмыл в небо.

Перед ними вырос силуэт залитого светом Манхеттена. Он приближался.

Сэму показалось, что он видит на его фоне изможденное лицо Ниты. Прошло много часов. Он знал, что ее состояние должно было ухудшиться, что она, быть может, даже… Нет, он не хотел думать об этом: она не могла умереть, только не теперь, когда спасение так близко… Но существовало ли это спасение на самом деле? Он глянул на восковой цилиндр у себя на коленях. Тот был легким и проминался под рукой. Действительно ли в нем лекарство?

Воспоминания о минувших часах наполнили Сэма уверенностью. Что выиграл бы юпитерианин, если бы он дал бесполезное лекарство? С другой стороны – почему он должен быть заинтересован в том, чтобы эпидемия прекратилась? Вопросы, на которые не было ответа, поскольку никто не знал, что движет юпитерианами.

Вертолет обогнул больницу и по наводящему лучу скользнул к посадочной площадке. Секундой позже колеса коснулись бетона. Два санитара поспешили к машине.

– Позаботьтесь о пациенте, – крикнул Сэм.

Он спрыгнул на площадку и протиснулся между двумя людьми в белых халатах, махнул рукой и побежал. Он влетел в двери (генерал несся за ним по пятам) и ткнул кнопку лифта. Тот моментально раскрылся.

– Спокойнее, старина, – сказал генерал, – успеете.

В палате было темно, и он включил свет. С кровати, на которой лежала незнакомая женщина, донесся стон, больная закрылась от слепящего света рукой.

Сэм повернулся к другой кровати. Боже мой, как же плохо выглядела Нита! Нита…