Джо Хилл - Страна Рождества
Вик помотала головой. Нет-нет, это не совсем верно. Маленького ребенка не удерживали против его воли. Этот ребенок больше даже не был ребенком. Он был чем-то еще, чем-то настолько холодным, что до него было больно дотронуться. Но она не могла придумать, как поправить Лу, и поэтому ничего не сказала.
Блондинка смотрела на Лу Кармоди, пока тот говорил, а когда ее взгляд вернулся к Вик, то в нем произошли заметные изменения. Теперь в этом взгляде читалась спокойная, внимательная взвешенность… этот взгляд Вик хорошо знала по лицу своей матери. Точно так Линда оценивала травмы на шкале тяжести, прикидывая, какое потребуется лечение.
— Как тебя зовут, дорогуша? — спросила она.
— Виктория, — сказала Вик, обозначая себя полным именем, чего никогда прежде не делала.
— Теперь ты в порядке, Виктория, — сказала блондинка, и голос у нее был таким добрым, что Вик начала рыдать.
Блондинка спокойно взяла под свое командование лавку и всех, кто в ней находился, не повышая голоса и ни на миг не спуская с рук своего малыша. Позже, когда Вик размышляла о том, что ей больше всего нравится в женщинах, она всегда думала об этой солдатской жене, об ее уверенности и спокойной порядочности. Она думала о материнстве, которое действительно является синонимом участливости и озабоченности тем, что с кем-то случилось. Она хотела обладать такой же определенностью, таким же здравым осознанием происходящего, что видела в той солдатской жене, и думала, что ей хотелось бы стать такой же женщиной: матерью, с устойчивым, уверенным, женским пониманием того, что надо делать в критической ситуации. В некотором смысле, сын Вик, Брюс, был зачат именно в тот миг, хотя она не будет беременна им на протяжении еще двух лет.
Вик уселась на какие-то ящики возле прилавка. Человек, напоминавший моряка Попая, уже говорил по телефону, прося телефонистку связать его с полицией. Голос у него был спокойным. Никто не был чрезмерно возбужден, потому что блондинка не стала реагировать слишком остро, а все остальные перенимали эмоциональный настрой у нее.
— Ты из здешних мест? — спросила жена солдата.
— Я из Хэверхилла.
— Это в Колорадо? — спросил солдат, которого звали Том Прист. У него был двухнедельный отпуск, и в тот вечер он должен был возвращаться в Саудовскую Аравию через Форт-Худ.
Вик помотала головой.
— В Массачусетсе. Мне нужно позвонить маме. Она не видела меня уже несколько дней.
С этого мгновения Вик так и не находила возможности пробиться обратно к чему-то похожему на правду. Ее не было в Массачусетсе на протяжении двух дней. Теперь она находилась в Колорадо и бежала от человека, который запер ее в своем доме и пытался ее сжечь. Даже если вовсе не говорить, что ее похитили, каждому становилось ясно, что именно так оно и было.
Это стало новой правдой и для самой Вик. Так же она сумела убедить себя, что нашла браслет матери в бардачке универсала, а не в закусочной «Террис» в Хэмптон-Биче. Такую ложь легко было излагать, потому что она вообще никогда не чувствовалась ложью. Когда ее позже спросили о поездке в Колорадо, она сказала, что не помнит того, что было в машине Чарли Мэнкса, и сотрудники полиции обменялись грустными, сочувственными взглядами. Когда они «надавили» на нее, она сказала, что в машине было совсем темно. Темно, как будто она была заперта в багажнике? Да, может быть. Кто-то другой написал за нее заявление. Она подписала его, даже не удосужившись его прочитать.
Солдат сказал:
— Где ты от него ушла?
— Чуть дальше по дороге, — сказал Луи Кармоди, отвечая вместо Вик, у которой пропал голос. — В полумиле отсюда. Могу показать, куда ехать. Это в лесу. Братан, если пожарные задержатся, в огне будет полгоры.
— Это дом Санта-Клауса, — сказал Попай, убрав рот от телефона.
— Санта-Клауса? — спросил солдат.
Тыквообразный мужчина в красно-белой клетчатой рубашке сказал:
— Я знаю, где это. Бывал там по близости на охоте. Странное дело. Деревья снаружи круглый год увешаны игрушками, словно к Рождеству. Но я никогда там никого не видел.
— Этот тип поджег собственный дом и уехал? — спросил солдат.
— И при нем еще остается ребенок, — сказал Лу.
— Что у него за машина? — поинтересовался кто-то.
Вик открыла рот, чтобы ответить, а потом заметила движение снаружи, через окно в двери, и уставилась мимо солдата, и это был «Призрак», подкатывавшийся к заправочной колонке, появившийся так, словно его вызвал сюда только что прозвучавший вопрос. Даже на расстоянии, через закрытую дверь, она слышала рождественскую музыку.
* * *Вик не могла кричать, не могла говорить, но этого и не требовалось. Солдат увидел ее лицо, увидел, куда устремлен ее взгляд, и повернул голову, чтобы посмотреть, что остановилось у заправочных колонок.
Водитель выбрался с переднего сиденья и обошел машину, чтобы подзаправиться.
— Вот этот? — спросил солдат. — Водитель лимузина?
Вик кивнула.
— Не вижу при нем ребенка, — сказал Лу, вытягивая шею, чтобы посмотреть через витрину.
Это было встречено непродолжительным, полным отвращения молчанием: каждый в лавке осмысливал, что это может означать.
— У него есть пистолет? — спросил солдат.
— Не знаю, — сказала Вик. — Я не видела.
Солдат повернулся и двинулся к двери.
Жена бросила на него резкий взгляд.
— Что это ты задумал?
— А ты как полагаешь? — ответил солдат.
— Оставь это полиции, Том Прист.
— Оставлю. Когда они сюда доберутся. Но до этого он отсюда никуда не уедет.
— Я пойду с тобой, Томми, — сказал здоровяк в красно-белой клетчатой рубашке. — Мне по-любому надо быть рядом. Я здесь единственный со значком в кармане.
Попай опустил трубку телефона, прикрыл ее рукой и сказал:
— Дик, на твоем значке написано «егерь», и у него такой вид, словно его нашли в коробке «Крекер Джек»[57].
— Его не находили в коробке «Крекер Джек», — сказал Дик Уорнер, поправляя невидимый галстук и задирая кустистые серебряные брови с выражением притворной ярости. — Ради него мне пришлось написать в одно очень респектабельное учреждение. Оттуда же я получил водяной пистолет и настоящую пиратскую повязку на глаз.
— Если ты настаиваешь на том, чтобы пойти туда, — сказал Попай, суя руку под прилавок, — возьми с собой вот это. — И он положил рядом с кассой большой черный автоматический пистолет калибра 0,45, одной рукой подтолкнув его к егерю.
Дик Уорнер нахмурился и слегка помотал головой:
— Лучше воздержусь. Не знаю, скольких я положил оленей, но мне не хотелось бы наводить оружие на человека. Томми?
Солдат по имени Том Прист поколебался, затем подошел и поднял пистолет. Он повернул его, проверяя предохранитель.
— Томас, — сказала жена солдата, качая на руках их ребенка. — У тебя здесь полуторагодовалый ребенок. Что ты будешь делать, если этот тип вытащит собственный пистолет?
— Застрелю его, — сказал Том.
— Черт побери, — голосом чуть громче шепота сказала она. — Черт побери.
Он улыбнулся… и в этот миг стал похож на десятилетнего мальчика, собирающегося задуть свечи на торте в честь своего дня рождения.
— Кэди. Я должен. Я на действительной военной службе в армии США и уполномочен поддерживать исполнение федерального закона. Мы только что слышали, что этот тип перевез несовершеннолетнюю через границы штатов, против ее воли. Это похищение. Я обязан посадить его на землю и удерживать для передачи гражданским властям. В общем, хватит об этом говорить.
— Почему бы нам просто не подождать, пока он придет сюда, чтобы заплатить за бензин? — спросил Попай.
Но Том вместе с егерем, Диком, уже двигались к двери. Дик оглянулся.
— Откуда нам знать, может, он просто уедет, не заплатив. Не парься. Это будет забавно. Мне с выпускного класса никого не приходилось заваливать.
Лу Кармоди тяжело сглотнул и сказал:
— Я поддержу вашу игру.
Он двинулся вслед за двумя другими.
Миловидная блондинка, Кэди, схватила его за руку, прежде чем он успел сделать три шага. Вероятно, она спасла Луи Кармоди жизнь.
— Хватит и того, что ты уже сделал. Оставайся здесь. Возможно, тебе вот-вот придется подойти к телефону и рассказать полицейским свою часть истории, — голосом, не терпящим возражений, сказала она.
Лу издал прерывистый вздох, и плечи у него поникли. Он выглядел так, словно испытывал облегчение, выглядел так, словно ему хотелось прилечь. Вик решила, что понимает его: героизм — занятие утомительное.
— Дамы, — сказал Дик Уорнер, проходя мимо Кэди и Вик и кивая им.
Том Прист и его напарник вышли за дверь и закрыли ее за собой под звон латунного колокольчика. Вик наблюдала за происходящим через витрину. Все остальные тоже.
Она видела, как Прист и Уорнер зашагали по асфальту, причем солдат шел впереди, держа пистолет у правого бедра. «Роллс-Ройс» находился по ту сторону заправочных колонок, и водитель стоял спиной к двум мужчинам. Он не оглянулся при их приближении, продолжая наполнять бензобак.
