Стюарт Мур - Первый Мститель. Гражданская война
– Я понимаю, – она подошла к нему. – Послушай. У меня назначена встреча в…
– Нет, нет, нет! Я не хочу знать. Я не собираюсь вставать ни на одну из сторон. Насколько я могу судить, Капитан точно так же виноват в случившемся, как и Тони.
Сью нахмурилась:
– О чём ты говоришь?
– Я хочу сказать, что регистрация – это неправильно, а я не могу поддерживать закон, в который я не верю.
– Как раз об этом я и…
– Я патриот, Сьюзи. Я по-прежнему люблю свою страну. Я не хочу воевать с правительством или позволить ему называть меня преступником. Так что, насколько я могу судить, остаётся только одно. Я уезжаю.
Она замолчала и отступила на шаг:
– Ясно.
– Думаю, во Францию. Пока всё это не закончится.
Он бросил взгляд на ночной столик, и его большие голубые глаза заволокло пеленой:
– О, посмотри-ка на это.
Вслед за ним она взглянула на модель ракеты, взяла её и передала ему. Они вместе любовались ей порядка минуты.
– Мы были первыми, – прошептала она.
– Да, – он повернулся к ней со странным выражением на лице. – Ты когда-нибудь обо всём этом жалеешь?
– О чём?
– Обо всём. О полёте, о суперсилах, о том, что была вместе с Умником везде – в космосе, в других измерениях, в Негативной Зоне… О сражениях, о приключениях – за тобой одно время охотились…
Сью нахмурилась:
– Бен…
– О том, что вышла за него замуж, остепенилась…
Она грустно улыбнулась:
– Не уверена, что можно назвать это словом «остепениться».
– Это не ответ.
Коммуникатор, лежавший на кровати, зажужжал, и Сью быстро его схватила. Бен удивлённо приподнял густую бровь:
– Давненько я уже таких не видел.
Она подняла палец, призывая его к тишине:
– Джонни?
Послышался голос её брата, прерываемый помехами:
– Ты меня слышишь, сестрёнка?
– Подожди минутку, Джонни, – она повернулась. – Бен…
– Мне пора, Сьюзи. Удачи.
– И тебе тоже, дурачина.
– Только окажи мне одну услугу, – очень серьёзно посмотрел на неё Бен. – Не суйся в Атлантиду.
– Сью? Я тебя почти не слышу.
– Джонни, подожди…
Но когда она повернулась, Бена уже не было.
В ближайшее время о Джонни ты тоже не услышишь. Я позабочусь о нём, как всегда.
Но я не могу взять с собой Франклина и Валерию туда, куда мы отправляемся. Поэтому я оставляю их тебе. И я умоляю, дорогой: пожалуйста, уделяй им побольше времени. Времени, которого в прошлом у тебя на них часто не хватало.
И ещё я бы не хотела, чтобы твои воспоминания обо мне были омрачены тем, сколько раз мы ссорились за последние несколько недель. Поэтому я рада, что вчера мы занимались любовью, и хочу, чтобы ты знал: это было восхитительно. Это всегда было восхитительно.
Я бы даже сказала, фантастически.
– Сью, мы годами не доставали эти коммуникаторы, где ты их только раскопала?
– Сейчас слишком рискованно использовать мобильные телефоны. Тони Старк подключается даже к спутникам, – она скривилась. – Но вряд ли кто-то, кроме нас, знает эту частоту.
– Ты всегда была самой умной в семье. По крайней мере, в нашей семье.
Снова затрещали помехи, потом смолкли.
– …Дальше?
– Где ты? Всё ещё у Марики?
– У Мартики. Да, я…
– Мартика. Даже не говори мне. Давай просто встретимся через полчаса – скажем, возле клуба Blazer. Вряд ли кто-то ожидает нас снова там увидеть.
– Сцена преступления! Мне нравится.
– Постарайся выглядеть незаметным, но не перебарщивай. Фальшивый нос и очки оставь дома.
– Ну, сестрёнка. Девушкам это нравится.
– Мне пора, Джонни. Скоро увидимся. Люблю тебя.
– Какая ты всё-таки девочка.
И коммуникатор умолк.
Сью снова повернулась к радионяне. «Надо пойти навестить детей, – подумала она. – В последний раз. На них это тяжело скажется». Но она понимала, что если сделает это, то не сможет уйти.
Она взяла модель ракеты, подбросила её в руке. Раздумывая, постояла над чемоданом, но потом повернулась и положила её обратно в ящик стола.
«Я вернусь, – подумала она. – Надеюсь».
Затем застегнула чемодан и стала невидимой.
Надеюсь, то, что я ухожу вот так, не выглядит как трусость. Я верю, что ты не думаешь, что я плохая жена или, того хуже, плохая мать.
Я делаю это из лучших побуждений. Я понимаю, что Тони Старк начал всё это с благородной целью, но нутром чую, что ни к чему хорошему это не приведёт.
Рид, ты самый умный из всех, кого я знаю. И я молюсь о том, чтобы ты со своим гениальным умом придумал решение, пока одни не убили других.
Люблю тебя, милый. Больше всего на свете.
Запомни это.
СьюзанГлава 19
– ПИТЕР, говорю же тебе, я в порядке. Никто мне не угрожал, никто… Питер, куда мы, в конце концов, едем?
Питер Паркер сверился с картой в телефоне и наклонился к таксисту:
– Следующий поворот направо.
– Не то чтобы мне нравилась полиция у дома круглые сутки, – продолжала тётя Мэй, – но они ведут себя очень вежливо.
– Это не полиция, тётя Мэй, это агенты Щ.И.Т.а.
– Как скажешь, умник. Но это всё равно не объясняет, зачем мне понадобилось собирать вещи и уходить из дома тайком, – она взглянула в окно и презрительно скривилась. – И что мы делаем в Бруклине?
Водитель полуобернулся к Питеру:
– Этот квартал, сэр?
– Думаю, да. Притормозите.
Как и множество других районов Нью-Йорка, Форт-Грин был порядком облагорожен за последние годы. Ряды старых домов из бурого песчаника почистили, заново облицевали, и они представали перед горожанами во всём блеске XIX века.
– Питер…
– Подожди минутку, тётя Мэй, – он нахмурился и выглянул из окна. – Похоже, что следующий… Стойте!
Машина резко остановилась.
– Как скажете, – сказал водитель.
Тётя Мэй испуганно схватилась за плечо Питера. Он улыбнулся ей и аккуратно разжал её пальцы, затем открыл дверь и принялся внимательно разглядывать то, что увидел.
По всему кварталу тянулись обычные бетонные тротуары, обрамлённые стальными перилами. Но перед одним зданием тротуар был вымощен плиткой, что придавало ему элегантный и немного старинный вид. Везде росли садовые растения: за оградой, вдоль тротуара, вдоль ступенек, ведущих к главному входу. В квадратном окошке посреди тротуара рос молодой клён.
Он нахмурился и ещё раз проверил адрес. Всё правильно.
– Питер, – сказала тётя Мэй, мучаясь со своей сумкой, – разве я тебя не учила помогать леди с багажом?
Он легко поднял сумку, расплатился с таксистом и провел тётю Мэй вверх по лестнице, но всё это было словно в тумане. Его сердце громко стучало. Он понял, что это будет нелегко. Увидев дом, он ощутил себя так, словно попал в Зазеркалье.
«Возможно, её не окажется дома, – подумал Питер. – Но нет, лучше бы, чтобы она была».
Она открыла дверь в джинсах, заляпанных землёй и пятнами травы, рубашка была завязана на тонкой талии. Длинные рыжие волосы лежали в беспорядке, на лбу блестели капельки пота. В одной руке она держала садовую лопатку.
Её глаза расширились от удивления:
– О господи!
– Привет, Мэри-Джейн, – сказал Питер.
На протяжении нескольких неловких секунд они стояли, глядя друг на друга. В сознании Питера мелькнула мысль: «А что если она ткнёт меня лопаткой?»
Тётя Мэй обошла его с широко раскрытыми объятиями:
– Дорогая! Сколько лет, сколько зим!
Всё ещё шокированная, Мэри-Джейн обняла пожилую женщину, но при этом не сводила глаз с Питера.
– Я рада вас видеть, тётя Мэй, – медленно сказала Мэри-Джейн. – Почему бы вам не присесть и не выпить чаю? Мне кажется, нам с вашим племянником нужно поговорить.
ЗАДНИЙ ДВОР дома Мэри-Джейн впечатлял ещё больше, чем фасад. Широкое пространство всё было покрыто зеленью: кусты, кустики помидоров, ухоженные грядки с цветами. Неподалеку стоял вагончик с полукруглой стеклянной крышей – она превратила его в теплицу.
Питер поражённо огляделся:
– Мэри-Джейн, это просто потрясающе!
Она наклонилась и второпях утрамбовала ямку, которую до этого выкопала.
– Это место в значительной степени автономное, тигрёнок. Стены изолированы при помощи переработанной хлопчатобумажной ткани, у меня также есть солнечные батареи. Сад на крыше помогает сохранять тепло зимой, а ещё предотвращает сток токсичной воды. Я думаю о том, чтобы пробурить геотермальный источник, но для этого нужно много разрешений.
– Не пойми меня неправильно, Мэри-Джейн, но всё это так на тебя не похоже.
