Рэй Брэдбери - Мы — плотники незримого собора (сборник)
Арму ворчал:
– Не такого мнения я был о землянах. Не думал я, что они на такое способны.
Он зашагал по улице к огромному звездолету, припаркованному на площади.
– Искать, непрерывно! – приказал Арму. – Ведь кто-то же уцелел!
Боевые корабли Арму перечеркнули небо, проревели над мертвой Землей, ее мертвыми городами и океанами.
Планета совершенно изменилась.
Еще четыре года назад, 11 июня 2083 года, сей мир выглядел совсем иначе.
* * *– Вне сомнения, таких бессмысленных заявлений мы еще не слыхивали, – сказал Манхардт.
– Они не только не бессмысленные, но и спасительные, – возразил Харлер.
Он облокотился на стол и ясным и чистым взором вглядывался в лица всех собравшихся.
– У нас один только шанс. Всего один. Итак, воспользуемся им или мы допустим, чтобы Земля погибла?
– Ребячество, – сказал Манхардт.
Харлер ощетинился:
– А вторжение? А порабощение? А нашествие венерианцев, которое уничтожит наш мир? Манхардт! Я знаю, что такое решение найдешь только в книжках. Знаю. Но от фактов не отмахнешься. Против оружия не попрешь! Мое решение проблемы может показаться абсурдным, но оно – единственное…
Собрание тянулось неделями. Кто-то встал в задних рядах.
– Вопрос можно?
Харлер кивнул.
– Есть ли у вас неопровержимые доказательства, что вторжение состоится? – спросил незнакомец.
– Да. Я подслушал секретные заседания, когда под видом дипломата находился в Венерианской столице. Они не знали, что я все слышал. И не знают, что я видел кое-какие виды вооружения.
– Вы особо упомянули об одном оружии…
– Да. Это оружие способно парализовать или аннигилировать все, на что оно нацелено. Оно изготовлено из венерианского металла, поэтому мы не в состоянии его воспроизвести. Они могут выкосить всю Землю, и мы ничего не сможем поделать. В борьбе с ними у нас есть всего одно оружие – а именно: приспособление к новой среде. Нам не спрятаться, не убежать. Зато мы способны на непредсказуемые решения. Мы можем выжить прямо под носом у агрессоров.
– Парадоксально. И все же, как вы собираетесь убедить общество принять ваш замысел?
– Люди будут вынуждены. Это всего лишь адаптация, уловка.
– Как легко вы говорите о массовом самоубийстве, Харлер!
– Именно, о массовом, но о продуманном и организованном самоубийстве. Для кого-то оно станет перевоплощением, для кого-то – Глубоким сном.
– Вы не сможете!
– Не смогу я, тогда венерианцы… устроят нам кое-что пострашнее!
Харлер изнемог.
– Решать вам, джентльмены. Это будет величайшая перемена, когда-либо происходившая на Земле, – конец роскоши и даже кое-каким предметам первой необходимости. Упрощение нашей донельзя усложненной жизни. Что это будет, джентльмены? Малость… или ничего?
Он сел, мрачно перебирая отчеты, врученные совету из двух сотен ученых и политиков всех стран.
Он вспомнил, как за год до этого первый венерианский корабль прибыл всего лишь с полудюжиной инопланетян на борту. Дипломатическая миссия. Как Харлер полетел с ними на Венеру изучать проблемы космических полетов. И как он случайно раскрыл планы венерианцев…
Но одно обстоятельство было на их стороне. В этот день, 11 июня 2083 года, ни единый венерианский шпион не околачивался на Земле.
Само время работало против Земли. На подготовку к нашествию превосходящих сил врага оставалось в лучшем случае четыре года. И Земля пользовалась своим преимуществом – могла работать втайне…
В воздухе послышался ропот. Президент встал.
– Предлагаю голосовать. Либо мы пытаемся вести бессмысленную войну самолетами против звездолетов, либо выбираем путь, предложенный доктором Харлером. Все, кто за войну, скажите «Да».
– Да… да.
За столом прозвучало прерывистое неуверенное бормотание. Харлер остолбенел, его глаза расширились. Президент пересчитал голоса. Затем:
– Кто за план Харлера?
Встал один человек.
– Я.
Второй, третий, четвертый. Затем с решительностью угрюмых автоматов, почти весь состав совета проголосовал:
– За… за!
Пятьдесят, шестьдесят, семьдесят, восемьдесят… большинство!
– Голосование состоялось, – объявил президент.
Он торжественно повернулся к доктору Харлеру.
На щеке Харлера что-то блеснуло. Он смахнул это, вставая с кресла, чтобы обратиться к своим единомышленникам:
– Джентльмены, вы не пожалеете об этом. Уверяю вас, не пожалеете, – сказал он.
* * *– Итак, как только вытянут ваш номер и назовут ваше имя, вы узнаете о своем местонахождении на Земле через год и десять лет спустя…
Телеведущий бубнил без остановки:
– Сегодня в столице доктор Уильям Харлер объявил о том, что не более пятисот миллионов человек «сохранят сознание и жизнь». А большинство должны просто уснуть и будут разбужены в будущем, а может, никогда. Что до остальных… гм, ими придется пожертвовать. Это значит, что половина населения Земли должна погибнуть, чтобы выжила другая.
Определенная доля населения будет отобрана по лотерее, что придаст плану черты честной игры. Но остальные, в интересах сохранения интеллектуальной и психологической жизненной силы, пройдут отсев на научной основе по принципу «выживает сильнейший».
Мы переживаем период чрезвычайно бедственного положения. Содействуйте нам – слушайте наши передачи каждый вечер, подавляя в себе истерические реакции. Одно известно наверняка: венерианцы скоро нас атакуют. Дай нам бог быть готовыми, когда они нагрянут. Конец вещания!
Это было у всех на устах – как яд и мед, как добро и зло. Случались ссоры и убийства, отрицание и отчаянное неповиновение, сотрудничество и саботаж. А между тем жухлые дни на лозе бытия опадали, как листья.
Стоило Харлеру заговорить, как два миллиарда поднимали головы, внимая ему.
– Сегодня умрут десять миллионов. Придется пожертвовать душевнобольными в психиатрических клиниках и преступниками, которым мы надеялись помочь. Сберегать их мозг, мышление и личность непозволительно. Мы не можем рисковать, перенося их в Завтрашний день.
За всю нашу бурную историю еще никогда столько много людей не сложили голов, засыпая последним сном, и никогда столько людей не молилось за умирающих. Помните! Это только начало. И помните – это единственный выход!
Что за времена настали для Земли! Безнадежные дни и месяцы неумолимо сложились в четыре года. Пришли в движение врачи и машины, люди и звери, смирение и долготерпение. Началось грандиозное переустройство. Создавались секретные запасы некоторых видов провианта. Их невозможно было обнаружить, ибо они лежали у всех на виду. Самые светлые умы трудились день и ночь, делали хирургические операции, управляли могучими машинами, которые превращали человечество в нечто, доселе невиданное и неслыханное.
Телепередача «Почему мы вступили в эту безмолвную войну» вещала:
– Потому что венерианцам взбрело в голову скрестить свою породу с земными женщинами, ведь способность венерианцев к размножению сошла на нет. Потому что в результате скрещивания двух рас на свет появится жуткое потомство, а все бесплодные будут уничтожены. Спасутся только наши женщины, обреченные на жизнь в кошмарном позоре. Этого мы не допустим. Вот почему мы трудимся, не покладая рук.
Приближались последние дни. Эскадры венерианцев уже строились в боевые порядки в мглистой венерианской атмосфере. Один венерианский корабль совершил разведывательный полет над Землей, но не обнаружил ничего подозрительного. Ничего, кроме бурной деятельности, чем, впрочем, Земля отличалась всегда.
Харлер снова выступил.
– Завтра мы узнаем, увенчались ли успехом или провалились наши массовые ухищрения. Завтра в результате одного миллиона экспериментов произойдут первые перемены. И каждый следующий день все больше и больше – по пять-десять миллионов в сутки.
Мы всё продумали. Человек будет воспроизводить себя разумно. Проблема, главным образом, в психологической адаптации к новой среде, к новому искусству, к новым вкусовым ощущениям и к новому чувству голода, к новым жилищам и перспективам.
Некоторые утверждают, будто это поколение не будет способно к размножению, что оно не способно унаследовать интеллект. Ложь! Интеллект выживет. Разум человека сохранится. Раса мужчин и женщин погибнет, но драгоценное эго и жизненная сила сохранятся в семени, которое мы усовершенствовали экспериментальным путем. Интеллект будет передаваться по наследству!
* * *Наступили последние жесточайшие дни, когда извлекались мозги из личности, упаковывались в коробки и отправлялись в хранилища. То были Спящие – погруженные в сон мозги, всего лишь мозги и ничего кроме, бесчувственные и беспомощные, ожидающие того дня, когда живые их разбудят.
– Пятьсот миллионов погрузятся в мозговой сон. Мы обещаем, что разбудим их, если сами выживем.
Раздавались пение, плач, пронзительный смех. Затем сон в тесном потайном пространстве.
