Ренсом Риггз - Библиотека Душ
Эмма помогла мне сесть, мы прижались друг к другу лбами и начали перешептываться. От ее близости все теснившиеся у меня в голове вопросы на мгновение исчезли, поглощенные ощущением ее ладони, поглаживавшей мою щеку и подбородок.
– Ты так меня напугал, – говорила она. – Я на самом деле думала, что потеряла тебя.
– Я в порядке, – ответил я.
Я знал, что это не так, но мне было не по себе от того, что она так из-за меня переживает.
– Ты был в ужасном состоянии. И ты должен извиниться перед врачом.
– Я знаю. Мне просто стало страшно. И мне очень жаль, что я тебя напугал.
Она кивнула и отвернулась. Несколько мгновений она смотрела в стену, а когда она снова перевела взгляд на меня, в ее глазах светилась решимость.
– Я предпочитаю считать себя сильной, – прошептала она. – И что причина, по которой на свободе осталась я, а не Бронвин, не Миллард и не Енох, заключается в том, что я достаточно сильная и на меня можно положиться. Я всегда была такой – умела вынести все, что угодно. Как будто во мне отключен какой-то датчик боли. Я могу закрыться от всех ужасов и продолжать жить, занимаясь тем, что необходимо сделать. – Она нащупала рукой мои пальцы, лежавшие поверх одеяла. Наши пальцы тут же автоматически сплелись. – Но когда я думаю о тебе – о том, как ты выглядел, когда тебя подняли с земли после того, как эти люди…
Она судорожно выдохнула и покачала головой, как будто отгоняя эти воспоминания.
– Во мне что-то надламывается.
– Во мне тоже, – произнес я, вспомнив ту боль, которую я испытывал всякий раз, когда видел, что Эмма ранена, ужас, сжимавший мое сердце при мысли об угрожающей ей опасности. – Во мне тоже.
Я сжал ее пальцы, не зная, что еще добавить.
– Ты должен мне что-то пообещать, – снова заговорила она.
– Все, что угодно, – ответил я.
– Ты не должен умереть.
Я вымученно улыбнулся. Лицо Эммы осталось серьезным.
– Ты не имеешь права, – пояснила она. – Если я потеряю тебя, все остальное утратит смысл.
Я обнял ее и привлек к себе.
– Я сделаю все, от меня зависящее.
– Этого недостаточно, – прошептала она. – Пообещай.
– Хорошо. Я не умру.
– Скажи «Я обещаю».
– Я обещаю. Ты тоже это скажи.
– Я обещаю, – произнесла она.
– Ахххх, – подал из угла голос Харон, – сладкая ложь влюбленных…
Мы отстранились друг от друга.
– Ты обещал не подслушивать! – заявил я.
– Я дал вам достаточно времени, – возразил он, громко волоча стул по полу и ставя его возле кровати. – Нам необходимо о многом поговорить. Например, собираешься ли ты передо мной извиняться?
– За что? – раздраженно поинтересовался я.
– За то, что усомнился в моей порядочности и репутации.
– Я не сказал ни слова неправды, – возразил я. – Эта петля и в самом деле кишит мерзавцами и извращенцами, а ты действительно корыстный тип.
– В котором нет ни капли сочувствия к страданиям своего собственного народа, – добавила Эмма. – Хотя мы все равно благодарны тебе за то, что ты нас спас.
– Находясь здесь, многому учишься, – произнес Харон. – У каждого своя история. Своя беда. Все чего-то от тебя хотят, и все почти всегда лгут. Поэтому да, я действительно неуклонно блюду свои собственные интересы и стремлюсь из всего извлекать выгоду для себя лично. И мне ничуть не стыдно. Но я до глубины души оскорблен твоим утверждением, что я способен иметь какие- либо дела с теми, кто торгует плотью странных существ. То, что я капиталист, не означает, что я мерзавец и что у меня черная душа.
– И откуда нам было это знать? – спросил я. – Нам пришлось тебя умолять и даже сулить тебе награду, чтобы ты не бросил нас там, у доков. Или ты забыл?
Он пожал плечами.
– Это было до того, как я понял, кто ты такой.
Я покосился на Эмму, затем ткнул себя пальцем в грудь.
– Кто я?
– Да, ты, мой мальчик. Мистер Бентам уже давно тебя ждет. С того самого дня, когда я только стал лодочником, около сорока лет назад. Бентам позаботился о том, чтобы я мог беспрепятственно проникать на Акр и так же благополучно его покидать, в обмен на обещание высматривать тебя среди своих пассажиров. Я должен был сразу привезти тебя к нему. И наконец-то я сумел выполнить свое обещание и отплатить ему услугой за услугу.
– Ты, должно быть, с кем-то меня перепутал, – возразил я. – Я ничего собой не представляю.
– Он сказал, что ты сможешь беседовать с пустотами. Ты знаешь других странных людей, которые на это способны?
– Но ему всего шестнадцать, – удивилась Эмма. – На самом деле шестнадцать. Каким образом…
– Поэтому я не сразу сориентировался, – ответил Харон. – Мне было необходимо лично обсудить это с мистером Бентамом. Именно у него я и был, когда вы сбежали. Видишь ли, ты не соответствуешь его описанию. Все эти годы я ожидал появления старика.
– Старика, – уточнил я.
– Вот именно.
– Который умеет говорить с пустотами.
– Я уже сказал.
Эмма стиснула мою руку, и мы переглянулись – этого не может быть, – после чего я опустил ноги с кровати, ощутив новый прилив энергии.
– Я хочу поговорить с этим парнем… Бентамом. Немедленно.
– Он встретится с тобой, когда будет готов, – произнес Харон.
– Нет, – отрезал я. – Сейчас.
В это мгновение и в самом деле раздался стук в дверь. Харон отворил ее, и мы увидели Нима.
– Мистер Бентам приглашает наших гостей на чай, – произнес он. – Через час в библиотеке.
– Мы не можем ждать час, – возразил я. – Мы и так потратили понапрасну слишком много времени.
Услышав это, Ним слегка покраснел и надулся.
– Потратили понапрасну?
– Джейкоб хочет сказать, – вмешалась Эмма, – что у нас есть другие важные дела на Акре и что мы уже опаздываем.
– Мистер Бентам хочет принять вас, как подобает, – заявил Ним. – Как он любит повторять, мир, в котором исчезнут хорошие манеры, не заслуживает того, чтобы его спасали. Кстати, мне поручено позаботиться о том, чтобы вы были одеты надлежащим образом. – Подойдя к шкафу, он распахнул его тяжелые дверцы. Внутри шкаф был полон одежды. – Вы можете выбрать все, что пожелаете.
Эмма вытащила платье с рюшами и скривилась.
– Это все неправильно. Наряжаться и распивать чаи, в то время как наши друзья и имбрины вынуждены переносить одна птица ведает какие страдания.
– Мы делаем это для них, – пояснил я. – Нам придется подыграть мистеру Бентаму, пока не выясним, что ему известно. Это может быть важно.
– Возможно, он просто одинокий старик.
– Не говорите о мистере Бентаме в таком тоне. – Лицо Нима сморщилось. – Мистер Бентам святой, он лучший из людей!
– О, успокойся, – произнес Харон. Подойдя к окну, он отдернул шторы, впустив в комнату бледный, как жидкий гороховый суп, дневной свет. – Живее! – скомандовал он нам. – Вам назначена встреча.
Я откинул одеяла, и Эмма помогла мне встать с постели. К моему удивлению, мне удалось удержаться на ногах. Я посмотрел в окно на пустынную улицу, окутанную желтой пеленой, а затем, опираясь на руку Эммы, подошел к шкафу. На плечиках с моим именем я увидел готовый костюм.
– Можно нам хотя бы переодеться спокойно? – обернулся я к Харону.
Харон посмотрел на Нима и пожал плечами. Ним всплеснул руками.
– Это неприлично!
– Аххх, не волнуйся за них, – отмахнулся от него Харон. – Только без глупостей, договорились?
Эмма покраснела как рак.
– Понятия не имею, о чем ты.
– Разумеется. – Вытолкав Нима из комнаты, он остановился в дверях. – Могу я рассчитывать на то, что вы снова не сбежите?
– С какой стати нам это делать? – поинтересовался я. – Мы хотим встретиться с мистером Бентамом.
– Никуда мы не денемся, – подтвердила Эмма. – Но почему ты еще здесь?
– Мистер Бентам попросил меня за вами присмотреть.
Я подумал, что это может означать только одно: Харон должен помешать нам, если мы попытаемся сбежать.
– Да ты и в самом деле немало ему задолжал, как я посмотрю, – фыркнул я.
– Ты себе даже не представляешь, – кивнул он. – Я обязан ему жизнью.
Сложившись почти пополам, он вышел в коридор.
* * *– Ты будешь переодеваться там, – произнесла Эмма, кивая в сторону небольшой ванной комнаты. – А я тут. И никаких подсматриваний, пока я не постучу!
– Лаааадно, – подчеркнуто огорченно протянул я, пытаясь скрыть степень своего разочарования.
Хотя я и не отказался бы от возможности увидеть Эмму в нижнем белье, все угрожающие жизни опасности, с которыми нам пришлось столкнуться за последнее время, погрузили эту часть моего юношеского мозга в глубокую гибернацию. Но несколько серьезных поцелуев могли вывести мои инстинкты из спячки.
А впрочем…
Я закрылся в ванной, сверкающей белой плиткой и тяжелыми металлическими кранами, и склонился над раковиной, разглядывая себя в серебристом зеркале.
Это было ужасное зрелище.
Мое опухшее лицо было исполосовано воспаленными красными рубцами – напоминаниями о полученных ударах. Раны быстро заживали, но до конца не сошли. Мой покрытый безболезненными, но уродливыми кровоподтеками торс напоминал географическую карту. В складках ушных раковин все еще оставалась запекшаяся кровь. При виде всего этого у меня так закружилась голова, что пришлось вцепиться в умывальник, чтобы не упасть. Внезапно почудились летящие в меня кулаки и земля, уходящая из-под ног.
