Морган Райс - Вторая Арена
– Как насчет того, чтобы выбраться? – спрашиваю я.
Она смотрит на меня так, будто я сказала наиглупейшую вещь в мире.
– Надеюсь, ты не думаешь, что будь это так легко, мы все еще были бы здесь?
Мы стоим в мрачной тишине и я обдумываю новости. Они неутешительны. Она права: если бы была возможность выбраться, я уверена, что она бы ей воспользовалась. Выхода нет.
– Или это бы сделал кто-нибудь другой, – добавляет Фло. – Они разгружают здесь вагоны этой швали. Комнаты всегда полны ими. Я их ненавижу. Их всех. Они глупы. Они не понимают, что их ждет. Некоторые пытаются бежать, но они не уходят далеко. На самом деле, это не столь важно. Мы все умрем, там или здесь.
Я вижу, что Чарли корчит рожи за ее спиной, он протягивает руку и украдкой дает что-то Бри. Она тянется и берет это.
– Чарли, нельзя! – кричит Фло, ударяя по его руке. Но уже поздно. Он пойман с поличным, передавая Бри кусочек шоколада.
– Да что с тобой?! – кричит она на него.
– Я лишь дал ей кусочек, – оправдывается он.
– Этим людям нет до нас дела, – отчитывает она его.
Чарли краснеет и смотрит в пол.
Ты не права, хочу я сказать. Нам есть дело до вас. И особенно до Чарли, которого я уже люблю как брата. Он навсегда останется в моем сердце за то, что помог нам и дал Бри кусочек шоколада. Твое сердце слишком сурово, хочу я сказать ей. Может быть, ты и выживешь, но внутренне ты уже умерла.
Но я ничего не говорю, потому что в ней я вижу отражение себя. И это пугает меня. Она – просто копия меня, такой, какой я могла бы стать, если бы мне пришлось пережить то же, что и ей. Я помню, что случилось, когда я помогла тому мужчине на Гудзоне, и часть меня принимает и уважает ее позицию – и ненавидит в то же время.
– Я могу вернуть, – говорит Бри, протягивая шоколад обратно Фло.
Фло смотрит на нее сверху вниз и на милисекунду выражение ее лица смягчается.
Затем снова черствеет.
Она отворачивается и уходит, утаскивая за собой Чарли. Они исчезают в затемненной части комнаты, ясно демонстрируя, что она больше не собирается с нами общаться.
Я смотрю, как они уходят в темноту, и уже скучаю по Чарли, который успел стать нам другом.
Бри поворачивается и протягивает шоколадку нам всем.
– Делим напополам, – говорит она.
Бен качает головой, я тоже отказываюсь, несмотря на боль в желудке.
– Она твоя, – говорю я.
– Логан, а ты? – спрашивает она. – Тебе нужно поесть.
– Неплохая идея, – отзываюсь я, и мы с Беном пытаемся помочь ему встать.
Он слабо смотрит на нас в ответ и трясет головой.
Но Бри уже отломила кусочек от шоколадки и положила ему в рот. Он начинает жевать. Впервые за долгое время его глаза загораются.
– Это лучшая шоколадка, что я когда-либо ел, спасибо, детка, – говорит он ей.
Мое сердце разрывается, когда я слышу его голос, слышу, как он стал слаб. Ирония судьбы: мы прошли весь этот путь лишь благодаря ему, и он получил рану, защищая Бри. Я чувствую себя ужасно. Да и Бри тоже.
– Мне нужно сесть, – шепчет Логан.
Мы идем к дальней стене, поддерживая Логана. Мы находим место, где можно сесть, и располагаемся под факелом, облокотившись спиной на стену. Это хорошая позиция: отсюда видна вся комната, видно, кто чем занимается, сюда никто не подберется незамеченным.
Мы устраиваемся и ждем, погрузившись в тишину. Я невольно чувствую, что мы ждем свою смерть.
* * *Мы сидим все вчетвером, откинувшись на стену, и смотрим, ожидая, что будет дальше. Я не знаю, сколько проходит времени. Все деятельность в пещере, кажется, замерла. Большинство людей сидит или лежит вдоль стен пещеры. Некоторые пересекают комнату, общаются друг с другом. Большинство обитателей встревоженные и осторожные, они держатся сами по себе. Я чувствую себя как в тюрьме, где никому нельзя доверять. Особенно после такого «теплого» приема.
Я смотрю на Бри, которая сидит справа от меня, и на Бена, который сидит рядом с ней. Они оба смотрят вокруг широко открытыми глазами, будто в шоке. С другой стороны от меня сидит Логан, его глаза закрыты. Его дыхание неглубокое и меня это беспокоит. Я протягиваю руку и откидываю волосы с его глаз, кладу руку ему на лоб. Он холодный и влажный. Логан стонет от боли.
– Шшш, – говорю я. – Все будет хорошо.
Я смотрю на его ногу, вижу, что рана начинает гноиться, и отчаянно желаю, чтобы было что-то, чем я могу помочь ему. Хоть какие-то таблетки, антибиотики – хотя бы повязки. Но у меня ничего нет. Я помню, как в тот раз в городе он вылечил меня, когда я была совсем плоха. Вернул меня к жизни. Нашел мне лекарство. Я чувствую себя ужасно, что не могу ответить ему тем же.
Я снова и снова глажу его по головое, стараясь облегчить боль.
Медленно его глаза открываются. Он смотрит на меня. На губах появляется слабая улбыка. Затем он снова закрывает глаза.
– А ты очень даже ничего, – шепчет он с закрытыми глазами.
Я невольно улыбаюсь.
Я чувствую, что Бен смотрит на нас. Я понимаю, что он, должно быть, ревнует, что я уделяю Логану столько внимания. Я не хочу, чтобы он ревновал. Мне он сильно нравится. Но я не могу игнорировать Логана сейчас, когда он действительно нуждается во мне.
Я откидываюсь назад и закрываю глаза на минуту, размышляя, как мы сюда попали. Я не могу поверить, что снова оказалась в том же положении, что вот-вот окажусь на другой арене. Что-то пошло не так. Я пытаюсь понять, что можно было сделать иначе. Мне нужно было быть более осторожной, более осмотрительной. Наверное, все-таки не надо было останавливаться у папиного дома. Может быть, если бы мы остались на реке, как и говорил Логан, все бы пошло не так. Может быть, нам нужно было продолжать движение. Но куда? Это вопрос на миллион долларов. Кажется, в мире ничего не осталось. Ничего, кроме насилия, зла и арен, которые сконцентрировались в том, что осталось от больших городов. Вот, куда скатилось общество.
Я снова чувствую острую боль от голода и мне начинает казаться, будто я теряю сознание. Я еще никогда не была так голодна и серьезно думаю, что не проживу эту ночь, если срочно не поем.
Как только мне приходит эта мысль, передо мной появляется пара ног. Крупный подросток лет девятнадцати, широкоплечий и коренастый, останавливается перед нами. Он смотрит сверху вниз, уперев руки в бока, и тщательно осматривает нас. Особенно внимательно он смотрит на Бри, будто она его добыча. Он улыбается злой улыбкой.
– Свежая кровь, – констатирует он.
Во мне вскипает злость, особенно от взгляда, которым он осмотрел мою сестру.
– Чего тебе? – резко спрашиваю я.
Улыбка сползает с его лица.
– Такая деловая! – говорит он. – Мне это нравится. – Он облизывает губы. – Ну что ж, крошка, я хочу сделать тебе одолжение. Заключить сделку. Вам нужна еда, так? Вам всем, верно?
Он обводит изучающим взглядом всех нас.
– Ну, – продолжает он, не получив ответа. – У меня есть кое-что. Хорошая еда. Свежие фрукты. Много всего. Столько, сколько сможете съесть.
Я смотрю на этого подонка: он широк и невысок и выглядит сытым, будто питается гораздо лучше остальных присутствующих. Он выглядит сильным, достойным соперником. А еще он подозрительный и скользкий, и мне совсем не нравится, как он облизывает губы, глядя на меня.
– Ты не ответил на мой вопрос, – повторяю я ледяным тоном. – Что тебе надо?
Он улыбается.
– Я хочу совершить обмен, – говорит он, буравя меня своими холодными глазками. – Еды на секс.
Не могу в это поверить. Я слишком шокирована, чтобы что-то ответить.
– Ты подойдешь, – говорит он, глядя на меня. – Я верну тебя через час, когда мы со всем покончим, и дам тебе еды, которой хватит на всех.
Никогда еще не чувствовала я более глубокого отвращения, чем сейчас, когда он смотрит на меня, гордый собой. Я хочу встать и ударить его, но он не стоит того, чтобы я тратила на него энергию. Вметсо этого я просто отворачиваюсь, ожидая, что он уйдет туда, откуда пришел. Он не стоит даже ответа.
Но он поворачивается и смотрит на Бри.
– Если же ты мне уступишь младшенькую, – добавляет он, – я дам вам в два раза больше еды.
Что-то внутри меня переклинивает и я реагирую, не успев подумать. Я отталкиваюсь обеими руками от пола, размахиваюсь и сильно пинаю его пониже колен так, что он теряет равновесие и приземляется на спину, сильно ударившись.
Не медля ни секунды, я поднимаюсь на одно колено, наклоняюсь через него и зажимаю его горло большим и указательным пальцами, надавливая на больные точки.
Он смотрит на меня снизу вверх, его глаза вылезают из орбит, он хрипит, задыхаясь. Он хватается за мою руку, стараясь убрать ее, но я сильно прижала его и какая-то новая энергия не дает мне отпустить его. Я вспоминаю его слова по отношению к Бри и хочу порвать его на кусочки. Пусть теперь сражается за каждый глоток воздуха.
– Я не буду повторять дважды, – рычу я ему сквозь сжатые зубы. – Если подойдешь к моей сестре еще хоть раз, хоть даже посмотришь в ее направлении, я убью тебя. Ты понял? Я тебя убью.
