Филип Дик - Убик (сборник)
– А теперь глядите! – Домохозяйка направила на холодильник струю из баллончика. Вокруг древней конструкции засиял волшебный нимб, и в одно мгновение взгляду предстал современный шестидверный платный холодильник во всей своей красе.
– Да, – многозначительно произнес голос Ранситера, – успехи передовой науки позволяют обратить вспять процесс возвращения материи в свои ранние формы, причем по вполне доступным ценам. Не принимать внутрь. Хранить вдали от огня. Не отклоняться от напечатанной на этикетке последовательности действий. Так что ищи Убик, Джо. Не сиди, найди баллончик и обрызгивай все вокруг день и ночь.
Джо поднялся и громко произнес:
– Вы обращаетесь ко мне. Значит ли это, что вы видите и слышите меня?
– Ну конечно, нет. Это записанный на пленку рекламный ролик. Я смонтировал его две недели назад, точнее, за двенадцать дней до своей смерти. Я узнал о взрыве бомбы, воспользовавшись услугами прогностов.
– Значит, вы действительно мертвы.
– Разумеется, мертв! Ты что, не видел репортажа из Де-Мойна?
– А надписи на стенах?
– Еще одно проявление распада, – прогудел с экрана Ранситер. – Купи баллончик Убика, и все прекратится.
– Эл думает, что мы умерли, – сказал Джо.
– Эл распадается. – Ранситер разразился глубоким, вибрирующим смехом. – Послушай, Джо, я записал эту проклятую рекламу, чтобы помочь тебе, мы всегда были друзьями. Я знал, что ты растеряешься, как, собственно, и получилось. Это неудивительно, учитывая твое обычное состояние. Не сдавайся, Джо. Может, когда доберешься до Де-Мойна и увидишь мое мертвое тело, ты успокоишься.
– Что из себя представляет Убик?
– По-моему, Элу уже не помочь.
– Из чего состоит Убик? Как он действует? – повторил Джо.
– Не исключено, что Эл стимулировал появление этих надписей. Если бы не он, ты бы их никогда не увидел.
– Вы в самом деле на видеопленке, да? Вы меня не слышите?
– Кроме того, Эл… – продолжал Ранситер.
– Бред, – прошептал Джо в отчаянии. Все было бесполезно.
Он сдался.
На экран, завершая рекламный ролик, вернулась домохозяйка с лошадиной челюстью. Смягчившимся голосом она проскрипела:
– Если в обслуживающем ваш дом магазине не оказалось Убика, возвращайтесь в свою квартиру, мистер Чип. Там вас ожидает бесплатный образец. Он поддержит вас до того момента, когда вы сможете приобрести полноценный баллончик.
Экран погас. Сила, которая включила телевизор, теперь его выключила.
«Значит, я должен винить во всем Эла», – подумал Джо. Подобная мысль ему не понравилась, чувствовалась предвзятость и нарочитая направленность логики. Смешанный с грязью Эл – причина всего, Эл – козел отпущения. «Бессмысленно», – сказал про себя Джо. Но мог ли все-таки Ранситер его слышать? Или он притворялся, что записан на пленку? Ведь какое-то время Ранситер отвечал на его вопросы и только в самом конце рекламного ролика заговорил невпопад… Джо показался себе ничтожной мошкой, колотящейся о стекло, за которым тускло просматривается настоящая реальность.
Его потрясла вдруг жуткая догадка. А что, если Ранситер сделал видеозапись, полагаясь на неточную информацию прогноста о том, что взрыв убьет его, а не остальных? И пленка записана с самыми лучшими намерениями, но ошибочно? Это они умерли, как написано на стене туалета, а Ранситер до сих пор жив. Просто велел прокрутить запись в это время и не смог отменить собственное распоряжение. Это объясняло несоответствие между тем, что он говорил с экрана, и надписями на стенах. И это, насколько понимал Джо, было единственное объяснение.
Если только Ранситер не затеял с ними зловещую игру, направляя их то в одну, то в другую сторону. Чудовищная, сверхъестественная сила обрушилась на их жизни. Она исходила из мира живых или полуживых, а может быть, из того и из другого. Во всяком случае, она контролировала все их ощущения. «Кроме распада, – решил Джо. – Хотя почему? Может, и распад тоже. Только Ранситер не хочет того признать».
Ранситер и Убик. Ubique. От слова ubiquity – вездесущность.
Джо неожиданно догадался, как возникло название аэрозоля Ранситера, которого, скорее всего, на самом деле нет. Очередная мистификация, попытка еще больше их запутать.
Кстати, если Ранситер жив, то, значит, существует не один, а два Ранситера: настоящий, пытающийся связаться с ними из реального мира, и воображаемый, здесь, в мире полуживых, чье тело покоится сейчас в Де-Мойне, столице штата Айова.
Следуя этой логике до конца, нужно признать, что и все прочие находящиеся здесь люди, например Рэй Холлис и Лен Ниггельман, тоже воображаемые, в то время как их прототипы остались в мире живых.
«Свихнуться можно», – подумал Джо Чип. Происходящее нравилось ему все меньше. «Смотаюсь к себе, – решил он, – возьму бесплатный образец и двину в Де-Мойн. В конце концов, так предложили поступить по телевизору. А баллончик никогда не помешает, как сказано в навязчивой, остроумной рекламе. Приходится обращать внимание на подобные указания, – подумал Джо, – если хочешь остаться живым… или полуживым. Это уж как придется».
Он выпрыгнул из такси на крышу своего дома и на эскалаторе доехал до квартиры. Дверь помогла открыть монетка, полученная от Эла. Или от Пат?
В гостиной стоял забытый с детства слабый запах горелого жира. На кухне Джо понял причину: изменениям подверглась плита. Она превратилась в старинную модель, под природный газ, с легко засоряющимися конфорками и плохо пригнанной инкрустированной дверцей духовки.
Джо ошарашенно глядел на старую, изношенную плиту, пока не обнаружил, что прочие кухонные приборы изменились подобным же образом. Привычный тостер распался на его глазах, оформившись в причудливый агрегат; хлеб надо было закладывать вручную, автоматического выброса не было. В углу басовито гудел невероятных размеров холодильник на ременной передаче, реликт из бог весть каких времен, еще более древний, чем башенная модель, которую Джо видел по телевизору. Меньше всех изменился кофейник. В некотором смысле он даже усовершенствовался: исчез монетоприемник, и пользоваться им можно было бесплатно.
Это, кстати, относилось и ко всем прочим приборам. К тем, что остались. Джо попытался вспомнить, что тут еще было, но и память заметно ослабела, и Джо вернулся в гостиную.
Телевизор устарел невероятно. Даже не телевизор. Просто ящик темного дерева с антенной и заземлением – старинный средневолновый радиоприемник с ручной настройкой. «Боже милосердный», – прошептал Джо, испугавшись не на шутку.
Почему телевизор не превратился в кучу бесформенного металла и пластмассы? В конце концов, он сделан из них, а не из древнего приемника. Неужели так зловеще подтверждалась забытая античная философия, платоновские представления о сути вещей? Сама форма телевизора – это шаблон, навязанный серией предыдущих шаблонов, наподобие последовательности кадров при киносъемке. В каждом предмете, рассуждал Джо, сохраняются прежние формы, теплится минувшая жизнь. Прошлое застыло, ушло вглубь, но оно всегда здесь, готовое пробиться на поверхность, как только поздние наслоения в силу неудачного стечения обстоятельств и наперекор привычному ходу вещей начнут распадаться. В мужчине хранится не мальчик, а предыдущие мужчины, понял Джо. История началась очень давно.
Высохшие останки Венди. Нормальная последовательность форм оборвалась. Последняя форма распалась, и ничего не пришло на смену, ничего, что можно было бы рассматривать как рост или следующую фазу. Так, очевидно, ощущается нами старость. Отсутствие смены приводит к дряхлению и упадку. Только в данном случае все произошло мгновенно, за несколько часов.
Но эта древняя философия… Разве Платон не допускал, что есть нечто, не поддающееся распаду, незыблемая внутренняя суть? Извечный дуализм: противоречие тела и духа. Тело завершает свой путь, как Венди, а душа… душа вылетает подобно птице из гнезда. Может быть, и так, подумал Джо.
Последует новое рождение, как учит тибетская Книга Мертвых.
Господи, если бы это было правдой. Ведь тогда мы все снова встретимся. Как в «Винни Пухе», просто в другой части леса, где всегда будут играть мальчик и его медвежонок…
Бессмертная категория. Мы найдем своего Винни Пуха, только в более ясном и надежном мире.
Из любопытства Джо включил доисторический приемник. Желтая целлулоидная шкала засветилась, послышался шум, и наконец среди статических помех и писка пробилась радиостанция.
– В эфире «Семья Пеппер Янг», – объявил диктор, и заиграл орган. – Представляет фирма «Кэми», мыло для очаровательных женщин. Вчера Пеппер совершенно неожиданно обнаружил, что завершился многомесячный труд…
Джо выключил радио. Мыльная опера кануна Второй мировой войны, подивился он про себя. Что ж, это укладывается в логику обращения форм, царившую в этом гибнущем полумире, или где он там находится.
