Молот Люцифера - Нивен Ларри

— Мы могли бы провести наблюдения прохождения Земли через хвост. Позор, что американцы больше не интересуются вопросами технологии. Самое большее, что нас заботит — проработает ли без ремонта электронож из набора инструментов для вырезания? Вы когда-либо задумывались, в какой степени мы зависим от вещей, в которых никто из нас не разбирается? — Шарпс драматически обвел рукой всю студию телевидения.

Джонни начал было говорить — о домохозяйке, для которой работа с домашним компьютером превратилась в хобби — но раздумал. Люди, приглашенные на студию, слушали. Царила не нарушаемая никем тишина — с давних пор Джонни научился расценивать такую тишину как знак уважительного внимания. Люди хотели слушать Шарпса. Может быть, сегодня у телевизионщиков будет удача, будет снят один из тех фильмов, которые показывают снова и снова, приурочивая к воскресеньям и разным датам…

— Я не говорю, например, о телевидении, — продолжал Шарпс. — Но — вот стол. Верх у него пластмассовый. Что такое пластмасса? Кто-нибудь из вас знает как ее делают? Или как делают карандаши? Еще меньше — намного меньше — мы знаем о производстве пенициллина. Вся наша жизнь зависит от этих и других вещей, и никто из нас не знает как их делают. Или знает очень мало. В том числе и я.

— Я никогда не понимала, почему застегиваются застежки бюстгальтера, — сказала Мэри Джейн.

Джонни подпрыгнул. Постарался вернуть общее внимание к Шарпсу.

— Но скажите мне, Чарли, что полезного может дать изучение этой кометы? Как это изменит нашу жизнь?

Шарпс пожал плечами:

— Может и никак. Вы спрашиваете, что полезного может дать новое исследование? И все, что я могу ответить, это: такие исследования всегда оправдывают себя. Хотя, может быть и не тем путем, как предполагалось заранее. Кто предполагал, что программа космических исследований приведет к созданию — ни много, ни мало! — новой медицинской технологии? Но именно так и случилось. Спасена жизнь тысячам людей — потому что была изобретена новая аппаратура. Специально для астронавтов. Джонни, вы когда-нибудь слышали о Римском клубе?

Джонни-то слышал, но остальные нуждались в пояснении:

— Это люди, которые, в частности, проиграли в компьютере следующую ситуацию: как долго мы сможем двигаться по пути прогресса при выявленном уровне природных ресурсов? И даже если принять, что прирост населения равен нулю…

— Они утверждают, что мы приближаемся к концу, — перебил Шарпс, — и что это глупо. Мы идем к концу только потому, что нам не позволяют по-настоящему использовать технологию. Они утверждают, что запасы металлов истощаются. Между те в одном маленьком астероиде содержится больше металла, чем добыто было во всем мире за последние пять лет! Кстати: насчитывается сотни тысяч астероидов! Все, что нам нужно сделать, это добраться до них.

— А мы можем это сделать?

— Еще бы! Мы способны на это даже с имеющейся уже, в настоящее время, технологией. Джонни, о космосе можно сказать так: вот вкусный суп, а мы даже не знаем, в какой кастрюле этот суп варится.

Публика, собравшаяся на студии телевидения зааплодировала. Зааплодировали без всякой команды на то помощники режиссера. Джонни одобрительно улыбнулся Шарпсу и быстро прикинул, как будет дальше развиваться программой. Но в это время раздался громкий звуковой сигнал: пора показывать фильм рекламу, восхваляющий «Мыло Кальва».

После показа рекламы программа продолжилась. Когда Шарпс продолжил свое выступление, речь его стала еще более динамичной. Он размахивал тонкими, костлявыми руками — руки крутились словно крылья ветряной мельницы. И говорили о многом — в том числе и о ветряных мельницах. И о том, какое громадное количество энергии изливает на нас Солнце каждый день. И о том, какими виделись солнечные вспышки команде «Скайлэба».

— Джонни, самая маленькая вспышка обладала достаточной энергией, чтобы уничтожить всю нашу цивилизацию! Да так, что эта цивилизация не смогла бы после этого возродиться на протяжении сотен лет! А идиоты еще что-то толкуют насчет рока!

Тим Хамнер оказался в стороне, Джонни нужно было вовлечь его в разговор. Хамнер сидел, кивал: очевидно, ему доставляла удовольствие речь Шарпса. Джонни осторожно навел ученого снова на разговор о комете, затем углядел возможность:

— Чарли, вы сказали, что русские намерены провести наблюдение Хамнера-Брауна с близкого расстояния. Что значит «с близкого расстояния»?

— С весьма близкого. Земля определенно пройдет через хвост кометы. Я уже объяснял, почему сейчас невозможно сказать, как близко от нас окажется голова… но она будет очень близко. Если повезет, она окажется не дальше Луны.

— Я бы не сказала, что это «повезет»— вставила Мэри Джейн.

— Тим, это ваша комета, — сказал Джонни, — может ли Молот-Браун действительно столкнуться с нами?

— Она называется Хамнер-Браун, — поправил Тим.

— О, — Джонни рассмеялся. — Как я сказал? Молот? Ну, если она ударит в нас, то и будет — молот. Не так ли?

— Вам виднее, — сказал Чарли Шарпс.

— Но если столкновение произойдет, то что тогда будет? — спросил Джонни.

— Что ж, найдено достаточно следов, оставленных метеорами, — сказал Тим. — Метеорный кратер в Аризоне достигает почти мили в диаметре. Вридеворт в Южной Африке так велик, что увидеть его можно только с самолета.

— И это еще маленькие кратеры, — добавил Шарпс. Взоры всех присутствующих обратились к нему. Шарпс ухмыльнулся. — Вы никогда не обращали внимания на то, что Гудзонов залив имеет округлую форму? И Японское море тоже.

— Это следы столкновения с метеорами? — спросит Джонни. И сам ужаснулся своей догадке.

— Многие ученые полагают, что да. И еще: когда-то поверхность Луны была расколота вследствие столкновения с каким-то большим небесным телом… Четверть поверхности Луны покрыта так называемым океаном, который представляет собой лавовое море. Лава вылилась из раскола, появившегося в следствии столкновения с большим астероидом.

— Разумеется мы не знаем, к чему может привести столкновение с Хамнер-Брауном, — сказал Тим.

— Может быть, когда-то мы это выясним, — заявила Мэри Джейн. — И лучше до того, как с чем нибудь столкнемся. Как, например, с этой кометой.

— А вот это — лишь вопрос времени, — сказал Шарпс. — Дайте достаточно продолжительный период — и вероятность столкновения с кометой превратится в достоверность. Но не думаю, что именно Хамнер-Браун должна вызвать у нас беспокойство.

Генри Армитаж был телевизионном проповедником. Прежде он выступал по радио, но потом один из слушателей, обращенных им в истинную веру завещал ему десять миллионов долларов. Теперь Армитаж владел собственным журналом. Кроме того, он был владельцем телевизионных программ, показывавшихся в доброй сотне городов, и редакции. Редакция также размещалась в тщательно спланированном комплексе зданий построенных в Пасадене. Комплекс также принадлежал Армитажу.

Если вернуться к проповеднической деятельности, то Генри Армитаж много писал для своего журнала. Помимо этого, он постоянно принимал участие в работе редакции. И ему казалось, что в сутках — слишком мало часов. Он специализировался на трудностях, переживаемых этим миром. Он знал, что они обозначают — они предвещали наступление веселых времен.

«И ученики спросили учителя: «Скажи нам, когда все это исполнится? И что будет предвещать пришествие твое и наступление конца света?»

«И Иисус ответил и сказал им: «Будьте осторожны, и постарайтесь, чтобы никто не смог обмануть вас. Ибо многие будут приходить во имя мое и будут говорить: «Я — Христос» и многие будут обмануты ими».

Генри как-то видел полицейскую повестку (Инье-Кантри, штат Калифорния). Заголовок гласил: «Чарльз Мэнсон, называющий себя так же Иисусом Христом, Богом».

«И вы услышите разговоры о войне и услышите грохот войны. И пусть это не пугает вас, ибо все это проходящее, и не означает еще конца света. Но народ поднимется против народа, и царство против царства, и в разных местах Земли будет голод, и будут болезни, и будут землетрясения».