Патрик Ли - Тайна Бреши
Пуля сломала ей ключицу, и она с криком упала, прижимая руку к ране. Трэвис вскочил на ноги, легко перепрыгнул через распростертое тело и выбежал из спальни.
Он пересек гостиную, миновал распахнутую входную дверь и оказался на лестничной площадке. Успел спуститься на два этажа, прежде чем сообразил, что все еще сжимает в руке пистолет. Чейз засунул его в карман, побежал дальше, распахнул дверь парадной и оказался в прохладной ночи.
Он стоял лицом к перекрестку и северному фасаду больницы Джона Хопкинса.
Уарда нигде не было видно.
Он успел скрыться. Добрался до перекрестка, а потом куда-то свернул.
Трэвис помчался к Бродвею. На бегу он анализировал ситуацию. Уард не мог пересечь Бродвей и двинуться дальше по Монумент-стрит – иначе Трэвис его заметил бы. К парковке Уард также не мог направиться; на нее невозможно попасть от перекрестка. Значит, он свернул на Бродвей – на север или на юг. Но если он пойдет на юг, то будет оставаться рядом со зданием больницы еще на протяжении восьмисот футов. То есть рядом с тем местом, откуда он хотел сбежать.
Значит, на север. Должно быть, так.
Трэвис уже смотрел в нужном направлении, когда выскочил на перекресток. Теперь он видел весь Бродвей.
Уард исчез.
Трэвис повернулся на юг. Никого.
Он снова посмотрел на север. И задумался. Куда Уард мог свернуть? Лишь два места находились достаточно близко: переулок между академическими зданиями, идущий на восток, и еще один, чуть дальше, на запад.
Раздался звук удара металла о бетон. Может быть, крышка мусорного бака. Звук донесся из одного из переулков – но какого именно? Трэвис не мог определить.
Он снова побежал, преодолел сотню футов на север до входа в первый переулок, застыл на месте и начал всматриваться в переулок.
Янтарный свет уличных фонарей освещал первые тридцать футов. Дальше была только темнота: узкое пространство, отделявшее многоквартирные дома южной части квартала от северной. Переулок уходил на запад почти на тридцать ярдов.
Однако из него имелось множество выходов на север и на юг. Совсем узкие проходы, разделявшие дома. Трэвис сумел разглядеть только просветы между крышами трехэтажных зданий. Внизу, в темноте ничего не было видно. Уард мог проскользнуть в любой из них прямо сейчас, а он так об этом и не узнает. Трэвис бросился вперед.
Глубокая темнота. Повсюду валяется мусор. Тусклый свет, пробивающийся из окон домов.
Через десять секунд Трэвис почувствовал, что его глаза приспособились к темноте. Он увидел детскую машинку и осторожно перешагнул через нее.
Впереди, футах в пятидесяти, что-то двигалось. Стук дерева по бетону и – что еще? Руки человека ударились о землю.
Кто-то тихонько выругался.
Трэвис осторожно приближался. Один тихий шаг за другим.
Слабый шум впереди. Кто-то отодвигал в сторону мусор. Шорох пластиковых мешков. Уард пытался подняться на ноги.
Трэвис попробовал определить направление, откуда доносился шум. Ничего не получалось. Всюду царил мрак.
Он сделал еще один осторожный шаг и задел алюминиевую консервную банку. В тишине этот звук прозвучал громко, как сигнализация автомобиля.
– Кто здесь? – послышался полный страха мужской голос.
Трэвис не ответил. Он ждал и беззвучно дышал широко раскрытым ртом.
Прошло пять секунд, потом шуршание возобновилось. Уард все еще пытался подняться на ноги.
Неужели у него возникли какие-то трудности? Трэвис не мог поверить – ведь всего несколько минут назад он передвигался весьма уверенно.
По земле зашуршали мешки. Упало что-то пластиковое.
И тут Трэвис понял.
Уард вовсе не пытался встать. Он что-то искал.
Уард потерял блокнот, когда упал.
Трэвис снова двинулся вперед, но теперь он уже не старался соблюдать тишину. Правая рука нырнула в карман и сжала рукоять пистолета.
Теперь от источника шума Трэвиса отделяло примерно сорок футов, но он так и не сумел определить точного направления. Кирпичные стены искажали звуки.
Чейз прекрасно понимал, насколько он рискует: ведь Уард догадался, что его кто-то ищет. Как только он найдет блокнот, то сразу затаится, и преимущество перейдет к нему. Достаточно будет выбрать любой узкий переулок и исчезнуть.
Трэвис продолжал двигаться вперед. Тридцать футов.
Шуршание прекратилось.
Трэвис замер.
Затаив дыхание, он прислушивался.
– Оставьте меня в покое! – раздался неожиданный крик.
Звук эхом заметался между стенами.
Но уши Трэвиса уловили кое-что еще. Еще один звук, едва слышный из-за крика. Трэвису показалось, что он его узнал – Уард расстегивал «молнию». Но зачем?
Какая еще «молния» у него могла быть, если не считать ширинки на джинсах? Может быть, он за что-то зацепился, когда упал? И теперь стаскивал джинсы, чтобы освободиться?
Эхо смолкло, и в переулке воцарилась абсолютная тишина.
Пять секунд.
Десять.
Трэвис почувствовал, как его охватывает паника. Уард уходил, и у него не было никаких шансов его остановить.
Пятнадцать секунд.
Тишина.
Трэвис опустил пистолет, приложил руки ко рту и закричал:
– Рубен! Я знаю про ГИК! И про инструкции.
Нога шаркнула по бетону, возможно, Уард замер и обернулся, где-то далеко в темноте. Пятьдесят или шестьдесят ярдов.
Тишина.
– Я должен тебе помочь, – сказал Трэвис.
Мгновение ничего не происходило. Потом Уард ответил:
– Проклятье, кто ты такой?
Трэвис немного подумал и решил, что не нужно ничего придумывать:
– Трэвис Чейз! Разреши мне помочь…
Он услышал удивленное восклицание. Очевидно, Уард смутился. Впрочем, наверняка Трэвис сказать не мог. Скорее всего, это была лишь реакция на стресс последних минут.
– Но ты всего лишь ребенок! – закричал Уард.
Трэвис снова начал двигаться на голос: не слишком далеко, но ближе к левой стороне переулка.
– Я достаточно большой, чтобы оказаться полезным, – сказал Трэвис, стараясь говорить спокойно.
– Но в инструкциях об этом ничего не сказано, – ответил Уард.
Он все еще нервничал, все еще был готов к бегству.
– А разве там есть правило, запрещающее пользоваться чьей-то помощью?
Сам разговор не имел ни малейшего значения. Нужно было заставить Уарда говорить. И идти на голос.
Но секунды шли, а Уард не отвечал.
Трэвис продолжал медленно приближаться.
– Это уже происходит? – неожиданно спросил Рубен.
Чейз хотел уточнить, о чем спрашивает Уард, но передумал. Его вопрос войдет в противоречие с тем, что он говорил раньше: из слов Трэвиса следовало, что он все знает. Слова не должны иметь особого смысла, но и пугать Уарда он не мог.
– Фильтр, – сказал Уард. – Он уже заработал?
Фильтр?
Трэвис колебался, но продолжал идти вперед.
– Возможно, – наконец принял он решение.
Уард вполне различимо вздохнул. Он находился на том же месте: впереди и слева.
– Но должны пройти годы, – сказал Уард. – Много лет.
Трэвис продолжал идти. Осталось сорок футов. Теперь ему следовало говорить тише, чтобы скрыть, что он уже близко.
– Кого бы это ни затронуло, – продолжал Уард, – они ни в чем не виноваты. При определенных обстоятельствах всякий может стать худшим человеком на земле.
Нога Трэвиса коснулась земли и остановилась. Как и все его тело.
Ты ищешь связи? – сказала Пэйдж. – Между тем, что происходит прямо сейчас, и… тобой?
Трэвис смотрел в темноту, туда, где стоял Уард, и вдруг обнаружил в своей голове пустоту.
– О чем ты говоришь? – произнес Трэвис прежде, чем успел осознать, какие слова произносит.
И с опозданием понял, что забыл приглушить голос.
Вновь послышался шорох подошвы по бетону – возможно, Рубен Уард вздрогнул, а потом побежал в темноту. Он уже не пытался соблюдать тишину. Спотыкался и шатался, но двигался быстро.
Трэвис отбросил все сомнения и помчался за ним, на звук, постепенно сокращая расстояние между ними.
Потом он увидел Уарда в тусклом свете занавешенного окна. Лысая голова, футболка, джинсы – он их не снял.
Рубен уже почти вышел за пределы освещенного пространства, когда споткнулся и упал. И снова выронил блокнот.
Трэвис побежал быстрее и вытащил из кармана пистолет, решив, что хватит заниматься ерундой.
Он навел оружие на Уарда, когда тот начал подниматься.
Однако стрелять не стал.
В этом не было необходимости.
Уард сделал отчаянную попытку схватить блокнот, едва снова не упал, но, услышав звук приближающихся шагов Трэвиса, отскочил в темноту. Блокнот остался лежать в круге света.
Трэвис замер под окном. Он стоял, переводил дыхание и прислушивался. Уард двигался в темноте. Вскоре их уже разделяло двадцать футов, но потом снова стало тихо. Быть может, он остановился? И теперь взвешивает шансы, пытается понять, стоит ли пытаться захватить блокнот?
Трэвис продолжал держать пистолет наготове, направив дуло туда, откуда в последний раз доносились звуки, затем опустился на колени и схватил блокнот.
